Принцесса Намонаки - Мария Николаевна Сакрытина

стереть эту победную улыбку с его лица, желательно навсегда. Можно даже клинком. Никогда бы не подумала, но любовь переводит меня в режим берсеркера.

Я налетела на Ли, врезала, а потом, когда он упал, замахнулась мечом.

Ли не сопротивлялся. Просто лежал, смотрел на меня и больше ничего не делал. Я замерла с поднятой рукой. Он запросто мог остановить меня и безоружный, только почему-то не хотел.

– Сражайся, или убью! – прошипела я. – Предатель…

Ли спокойно смотрел на меня, и голос его тоже был спокоен:

– Убивайте.

Его спокойствие и раньше бесило меня невероятно, но сейчас… Это просто как масла в костер плеснуть.

Я замахнулась.

В этот же момент что-то тренькнуло, и меч вырвало у меня из рук. Я машинально его подняла снова, оглянулась, уже готовясь выругаться, и наконец сообразила, что мы с Ли вообще-то не одни. Что на нас смотрит целая толпа этих плосколицых, все они вооружены и черт его знает что там думают. Впрочем, что думал один из них, стрелявший из лука, я узнала быстро.

– Принц, не стоит утруждаться. – Акцент у него был просто ужасный, я с огромным трудом его поняла. – Разве вы не должны сейчас отдыхать?

Я присмотрелась.

Он отличался. Черты лица его были плавнее и не такие приплюснутые, как у других. Вместо крутки на нем оказалось что-то вроде мехового халата или шубы, а волосы украшали драгоценные камни. А́лим, один из многочисленного потомства хана из ханов (да, это титул) Батыра. Тогда мы еще не были представлены, но под его взглядом я немедленно почувствовала себя очень грязной и очень жалкой.

– Отдыхать? – переспросила я, и мой голос прозвучал глухо и хрипло. Режим берсеркера на время отключился. – Я отлично себя чувствую. Господин, вы здесь главный? Я хочу понять, где я и что тут делаю.

– А мне показалось, вы хотите подраться, – улыбнулся Алим, которого хлебом не корми – дай кого-нибудь победить. Задиристый парень. Он вынул меч, тоже изогнутый, но с богатой рукоятью, и неспешно пошел ко мне. – Никто не назовет мой народ негостеприимным, гостя надо уважить. Нападайте, Ваше Высочество.

«Твою мать», – подумала я. Насмешку в его голосе не услышал бы только глухой.

– Я передумал, – пытаясь сохранить лицо, царственно сообщила я и опустила меч. Запястье уже ныло с непривычки, четыре дня поста в темнице не сделали меня сильнее. – Давайте лучше в настольную игру сыграем?

Алим рассмеялся, следом загоготали и благодарные зрители. Мы сделали круг по площадке, я старалась посильнее зарывать носки в песок. Может, это и не благородно, но не прикажешь же этому великовозрастному мальчишке идти в угол? У него в руках острая игрушка.

Так мы и кружили.

– Ну куда же вы, принц? – хохотал Алим, неспешно гоняя меня то вправо, то влево.

– А гостя уважить? – пыхтела я. Мне было уже плевать, как все это выглядит со стороны. Взгляд Алима мне не нравился, с таким убивают, а не шутят. – Хочу настольную игру! У вас же такие есть?

– Ах, игру… – протянул Алим.

Краем глаза я заметила, что порывавшегося вмешаться в это безобразие Ли держали сразу четверо кочевников. Стало еще тоскливее. Во что я ввязалась?

Алим проследил за моим взглядом и улыбнулся.

– Слуга вам не поможет, принц. Сражайтесь сами.

Я вздохнула, вытянула руку в сторону и – напоказ – отбросила меч.

– Не хочу. И не буду.

Зрители обидно заулюлюкали, но я их все равно не понимала.

– Ай, зря, принц, – криво усмехнулся Алим.

И бросился ко мне, замахнувшись. Впрочем, не для того, чтобы убить, а целясь рукоятью меча мне в лицо. Предсказуемо: раз меня выкрали, поселили в дорогом шатре, дали отдохнуть и вот-вот куда-то увезут, значит, принц нужен живым. И все это представление имеет единственную цель – унизить. Прими я бой, секунд двадцать, может и продержалась бы, а потом бы меня как следует избили у всех на глазах. Унижение? Да. Товарный вид не потеряю? Нет.

Этот сценарий мне совершенно не нравился, поэтому сражаться я не стала. В самый последний момент сделала шаг влево, дернула Алима за руку с мечом, заставляя потерять равновесие – это легко, он и так по инерции на меня шел – и от души врезала ему туда, где у мужчин запретная зона. Мы отрабатывали нечто подобное на тренировках, разве что без последнего удара. Адреналин сделал меня весьма умелой, так что все неминуемо бы получилось.

Все и получилось. Штаны у кочевников мягкие, кожаные, нижнего белья нет – защиты никакой. Смешно! Видели бы вы эти обиженные глаза! Алим взвыл что-то на своем варварском. Наверное «Так нечестно!».

А я моментом наслаждаться не стала – я сделала с ним то, что он собирался сделать со мной: тюкнула рукоятью по виску. Рукоятью его меча, что еще обиднее, да? Сильно ударила – что-то хрустнуло, как мне показалось. Я испугалась, что сломала что-нибудь важное, потому что Алим немедленно закатил глаза и обмяк.

Ладно, решила я, подхватывая его, в шатре разберемся. И потащила ханыча к своему шатру, то есть к первому попавшемуся шатру, по счастливой случайности оказавшемуся моим. Не знаю, что бы я делала, окажись он чужим.

Обалдевшие стражники расступились. Я не видела, но Ли за моей спиной тоже отпустили, потому что в шатре он оказался почти одновременно со мной. Я сгрузила Алима на пол и поскорее отошла – а то сейчас проснется и как на меня кинется!

Ли замер рядом.

– А давай его свяжем? – после секунды молчания предложила я.

– Как прикажете, – кивнул Ли и принялся раздевать Алима.

Я обалдела, пока не поняла, что Ли ограничился лишь поясом. То есть поясами – на ханыче, как и на мне недавно, их было штук пять, один поверх другого.

– А теперь на кровать его, – приказала я.

У кочевников прекрасная, я считаю, этика: уважать право сильного. Зрители за нашим шатром потихоньку пороптали, но разошлись, а слуги Алима, включая телохранителей, отчего-то подошли не сразу. Общаться им предстояло с Ли, я же собиралась провести переговоры с этим вот представителем местной элиты, который пока что дрых на кровати. Правда, сначала требовалось узнать, где я, черт возьми, оказалась.

Что я и уточнила у Ли, потому что приходить в себя ханыч не желал абсолютно, я ему даже две пощечины отвесила. Хоть душу отвела.

– Великая степь, господин, – спокойно ответил Ли. Он у меня вообще флегматик, вы заметили? И да, меня это время от времени бесит.

– А это кто? – Я кивнула на ханыча.

Тут-то мне его и