Под адским солнцем Рая - Васил Шторм

ненавидел в этот момент. Ее и Эду. Убью. Обеих. Пристрелю как нибудь издалека. А лучше - сделаю заказ Люцу. Блин, до чего же больно!

А потом она выстрелила во второй раз. Я почти сразу стал терять сознание, понимая, что если так пойдет дальше, я просто потеряю руку. Да, обе пули прошли на вылет, но, бляха муха!

Мне, наконец, удалось отодвинуться. Точнее Реви просто оттолкнула меня. Ее била крупная дрожь, пистолет дрожал в ее руке. Пришла мысль, что сейчас она и защититься, наверное, не сможет. В глазах - даже проблеска мысли нет. Я даже не знаю, что там есть. Туман какой-то.

Боль корежила тело так, что пришлось прислониться спиной к противоположной стене. Ноги не держали, поэтому я стал медленно сползать по ней вниз, оставляя на отштукатуренной поверхности яркий кровавый след.

Реви, наконец, стала приходить в себя. В глазах ее начало появляться осмысленное выражение. Спустя секунду она сумела сфокусировать взгляд на мне. Перевела его на свой окровавленный пистолет. Снова на меня, что пытался отдышаться. Снова на пистолет…

Мне даже стало интересно, что за мысли бродили в ее красивой голове. Ибо в следующий миг, она слизнула мою кровь с кончика своего ствола.

Блин. Хотите верьте, хотите нет, но выглядело это довольно эротично. Если, конечно забыть, что это была моя кровь.

Сглотнула, зажмурилась. С сомнением глянула на пистолет, и, не стирая крови, убрала его в кобуру. И только после этого, подошла ко мне.

Она оторвала воротник очередной моей рубашки (в этом мире мои рубашки приходят в негодность с периодичностью, которая меня пугает), стала помогать мне перетянуть рану.

- Вот теперь, - произнесла она, и я впервые в жизни услышал в ее голосе нежность, - меня уже никто не убедит, что ты в меня не влюблен.

Да пошла ты на хер, сука.

- Я все равно тебя боюсь, - ляпнул я, прежде чем успел прикусить язык.

- Ну и пусть, - нежности в ее голосе не убавилось, что давало определенную надежду, что мне удастся прожить еще немного. - То как ты меня целовал… никто еще не делал этого… ТАК.

Она взглянула мне в глаза, и их снова стал клубиться тот странный туман. Голос ее тоже изменился, став порывистым, грудным, полным чего-то неопределимого, от которого у меня бежали мурашки по коже.

- Пойдем, - шепнула она, наклонившись ко мне, и помогая мне встать. - И мне и тебе надо выпить. А потом оттащим тебя к доктору, пусть подлатает твое плечо.

Ага, было бы здорово, тварь.

- Спасибо, Реви, но…

В этот момент меня накрыло. Накрыло еще большим ужасом, еще большей… не знаю, что это. Казалось какая-то сила придавила меня к полу, парализовав от ужаса. Я чувствовал себя бандерлогом, к которому подбирается Каа, из сказки про Маугли.

- Что? - Двурукая, очевидно, тоже что-то почувствовала, но, я почти уверен, что это “что-то” было просто ощущением другого хищника. Очень опасного хищника.

- Реви, - непослушными и бледными губами, произнес я, схватившись за ее плечо. - Не надо туда идти.

- Надо, - еще бы, ты думала по другому, блин. На твоей территории другой хищник, и спускать это ему ты не собираешься. Черт!

- Реви, пожалуйста…

Но девушка меня не слушала. Она быстро потащила меня в зал. Как только мы пересекли порог, я зашарил взглядом по бару, в поисках того, кто мог бы источать такую жажду крови.

Я увидел ее почти сразу. Девушка в огромных (тех самых “гаррипоттеровских”) очках на пол-лица, и в одежде горничной, сидела за барной стойкой.

И сейчас она смотрела прямо на меня.

Интерлюдия - 2. Роберта.

На первый труп она наткнулась почти случайно. При этом стоило признать, что если бы не ее почти сверхъестественное чутье, если бы не громадный опыт выслеживания, то это тело она бы пропустила.

Нет, в принципе, Роберта предполагала, что враги начнут прятать концы в воду, но не ожидала от них такой прыти. Прошел всего день, с тех пор, как она встала на след похитителей молодого хозяина, но уже сейчас было очевидно, что те стали заметать следы.

- Кто это? – спросили сзади.

Роберта вздохнула, пряча раздражение. Ей не нравилась мысль, что сеньор Лавлесс – ее собственный хозяин - участвует в этой погоне. Если быть до конца честной с собой – он ее задерживал, заставлял действовать не теми методами, к которым она привыкла. Поэтому иногда вместо пяти минут пыток, приходилось прибегать к нескольким часам уговоров… которые, зачастую, все равно оканчивались пытками. Но… сеньор Лавлесс оставался ее хозяином, и то, что он не мог оставаться у себя в имении, когда его собственный сын в руках похитителей, она понимала отлично. Уж лучше пусть будет рядом с ней, чем носится по свету, пытаясь его отыскать. Не сказать, что с ней ему будет безопаснее, но так она хоть сможет его защитить.

- Судя по всему, какая-то мелкая сошка из местной портовой шпаны, - задумчиво проговорила горничная, поднимаясь с корточек и, тем самым, заканчивая осмотр трупа. - Запрятали они его хорошо, еще пара часов, и мы бы не нашли следов.

Ну, да, не удержалась от маленькой мести за тот случай с допросом капитана судна, который увез молодого хозяина от родных берегов. Пусть сеньор действовал из лучших побуждений, пусть его натура не терпит пыток, но, если бы не его мягкотелость, вероятно, они бы уже догнали похитителей, и молодой хозяин сейчас был дома.

- Хорошо, что ты так хорошо держишь след, верно? – усмехнулся Лавлесс, ударив ее же оружием.

Мда. Понимает ли сеньор, как больно он делает бывшей Гончей Флоренции? Девушка думала, что нет. Точнее надеялась, что нет. Ведь каждое напоминание о ее прошлом проводит по ее сердцу расклеенной докрасна плетью. А ее хозяин – слишком добрый человек, чтобы сделать так больно той, которую считает своей семьей.

- Что-нибудь выяснила? – в голосе Лавлесса была усталость и надежда. Эти несколько дней дались ее немолодому хозяину очень нелегко.

- Немногое. Сам факт того, как его убили, говорит о том, что он что-то знал. Учитывая, что это, - девушка пнула труп, - портовая