Полшанса 2 (СИ) - Силаев Глеб

Гетлонд разменял первую линию обороны на реке Пуртсе, на несколько десятков тысяч псевдо-жизней. С трудом верится в успешно отражённый натиск такой орды. Само собой, в происходящих событиях, не кто не мог позволить себе покинуть в вверенный ему боевой пост. Не смотря на то что, наши подсумки по-прежнему полны, а стволы винтовок блестят.

Бойцы не в лучшем виде. Стоять тридцать часов, без движения в мороз. Многие, из которых ещё и побывали в газовом облаке. Нужду и ту приходится справлять, не отходя с места. Прекрасно понимая это Русладцы сделали очередной ход. Под самое утро над присыпанными снегом окопами пронеслись крики: — «газы»! Вновь взвыла серена. Солдаты отреагировали с бессильной злобой. В этот раз спокойно, грамотно, без суеты начав выполнять необходимое в такой ситуации.

Не имеющие защиты отошли к третьей линии обороны. Остальные же остались, не шевелясь на своих позициях. Сейчас ветра нет, из-за этого облако не разносится по округе, а медленно ползёт непроглядной мглой накрывая нас. На происходящие трудно смотреть равнодушно, когда ты понимаешь, что тебя от смерти отделяет несколько миллиметров резины.

Густое облако бесшумным убийцей медленно и неотвратимо стало затапливать окопы с траншеями. Ощупывая нас своими белёсыми щупальцами. Ища брешь в защите самых не везучих.

— Студер. — Сдавленно прозвучал голос, Яков Николаевича сквозь безликую маску противогаза.

Он смотрел, указывая на меня пальцем, точнее мне на грудь. Я провёл рукой по грязной шинели, не понимая в чём дело.

— Хобот. — Голос Яков Николаевича, прозвучал совсем придушенно сквозь маску.

Поднеся трубку противогаза к смотровым окулярам. Уставился на поперечную дыру в гофре у основания фильтра. Вот же срань! От холода лопнула. Выдернув трубку заткнул её ветошью, когда-то бывшей носовым платком.

— Джага, помоги ему.

— Ща. Ты держись, давай. — Джага перекинул мою руку себе через плечо. Потащил увлекая в земляной лабиринт.

Мы пробежали порядка ста метров упарившись в развилку. Пустяк, но без воздуха такое довольно трудно проделать.

На окулярах собрался конденсат, тело отяжелело, а в груди стала нарастать боль. Нет, это не признаки отравления, а банальное удушье. Через перекрытую трубку не только отрава не проходит, но и воздух.

— Сука, тут тупик. Значит нужно было сворачивать на лево. Подожди немного.

Легко сказать, подожди. Мир начел затухать, а ноги заплетаться.

— Да, ладно и тут тоже! Придётся вернутся.

Сколько прошло? Больше двух минут? Думаю, чуть меньше. Учитывая, что я продолжаю двигаться, можно сказать иду на рекорд.

На третьей минуте падаю кулём прямо в густом облаке газа. Из последних сил рывком сдёргиваю бесполезный противогаз, делая последний, глубокий, смертельный вдох.

Так я подумал, так подумал Джага попытавшийся натянуть на меня бесполезную маску. И так бы подумали все остальные…, остальные солдаты и офицеры Гетлонда.

— Это не газ, обычная мгла.

— Что? Он искусственный, ползёт с того берега. — Попытался снова натянуть на меня противогаз Джага.

— Нет. Это не газ. У меня нет признаков отравления. Нигде не жжёт и не свербит, нету странного запаха. Воздух чист. — Растерянно скорее, даже для себя произнёс.

— Тогда на кой это делать? — Непонимающе спросил, Джага в прочем не торопясь снимать свою защиту.

— Что бы командование отвело большую часть солдат, не имеющих защиты к третьей линии обороны, а Русланд без проблем форсировал реку. Скрыв своё передвижение в тумане, чтобы их не смела наша артиллерия пока они на подходе.

— Вот же, дерьмо!

Взвыла серена по окопам ударили миномёты.

— Они уже перешли реку. Заняли или спустились с вала к нам. Давай обратно на позицию.

Туман прорезали появившиеся из него лёгкие пехотные юмборы или по-простому, шагоходы. Платформа метров трёх высотой, но если выпрямиться, то станут настоящей сторожевой вышкой удвоив высоту. Передвигаются они на эдаких куриных ножках, выгнутых на зад с широкой трёх палой стопой для устойчивости. На платформе кабина, только не квадратная, а угольная. На стыке смыкания амбразура из которой торчит ствол картечницы. За кабиной короб с движком закрытый, так называемым «надгробьем». Стальной лист толщиной в несколько сантиметров. Ходовые сгибы прикрыты навесными щитами. Не то чтобы они могли дать реальную защиту, они скорее призваны для то чтоб выпущенный снаряд взорвался о них, а не об одну из опор.

Внутри два человека. Причём водитель находится сзади сидя спиной к двигателю, наблюдая за дорогой через перископ. А впереди стрелок по совместительству штурман. Собственно, это и есть главная слабость таких механизмов. Высокая манёвренность и мобильность, в купе с возможностью мгновенно занять господствующую высоту. Сразу завоевали любовь в военной среде. Вот только из-за плохого обзора, к ним легко подобраться если они удалятся от своего прикрытия, но и быть близко к своим во время боя плохая затея. Так как всё из-за того же плохого обзора легко можно подавить своих же.

Блага здесь из техники противника пока только пехотные шагоходы. С ними разберутся сороковки. Правда число их не известно, точнее банально не видно сколько их.

— В окопах! Враг в окопах!!! Штыки на изготовку! — Со всех сторон послышался короткий лязг скользящих колец штыка по основанию винтовок.

Вот и дождался. Первая боевая сцепка. Посмотрим на что, я годен.

Шагоходы строча по окопам из картечниц прижали обороняющихся ко дну. С холмов бахнули восемьдесят восьмые, с первого раза разворотив парочку юмбор. Русладцы решили не дожидаться пристрелки по другой технике. Расположившиеся на вершине вала миномёты бухнули дымовыми снарядами.

Начавшаяся прояснятся картина вновь исчезла залитая белыми клубами. Последнее, что успел заметить, фигурки людей, поднявшиеся на остатки палисадника. Офицеры скомандовали «огонь». В ответ на, это впереди послышалось уханье срабатываемой пневматики. Сразу же раздались первые крики боли с обеих сторон.

С третий линии обороны сзади к нам быстро начали стягиваться ручейки поддержки, перекрывающие собой проходы. Вставая живой стеной на пути врага. Вовремя. Расклад не в пользу Русланда, однако на прорыв пошла штурмовая пехота. У них имеется полноценная броня, закрывающая всё тело и вооружены они многозарядными пневматическими карабинами. На нас только латанные перелатанные старенькие кирасы с натянутыми по верх подсумками.

Надеюсь расхваленное пороховое оружие действительно стоит того, что мы должны противостоять врагу с однозарядными винтовками. Ощутимый толчок в правое плечо. В ушах зазвенело чуть сильнее. Гильза с металлическим лязгом в облачке рассеивающихся пороховых газов вращаясь упала под ноги.

Следующий патрон моментально обретает своё место в казённике. Сотни и сотни отрывистых выстрелов рассекая воздух заставляют закручиваться дымовую завесу. Вставшие в проходах воины одномоментными залпами пресекают любую попытку прорваться в глубь окопов. Лезущие по верху Русладцы путаясь в кружевах колючей проволоки становятся отличными мишенями. Пристрелявшиеся орудия удачно гасят поддержку шагоходов ориентируясь по всполохам картечниц в густом дыму.

Резвое наступление красных сначала замедлилось, затем застопорилось, а теперь и вовсе грозило захлебнутся. Точнее так показалось…

Из-под земли раздалось гулкое уханье, а после, после мир позади нашей второй линии исчез во взрыве. В третий линии обороны появился огромный пролом. Опираясь на край окопа поднялся, чтобы моментально осознать своё и всего вокруг, падение в низ.

Уйдя на добрый десяток метров в низ, первое что я увидел это обвалившийся тоннель. Диаметром метров пять. С ребристыми, винтовыми стенками закрученные по часовой стрелки.

Два одновременных крика ударили с двух противоположных сторон. Первый принадлежал нашему лейтенанту Блацу, в новь появившемуся из не откуда.

— Грабойды! — Крича это он выдёргивал из грязи солдат. — Это грабойды, вернутся всем на прежние позиции. — Срывая голос он продолжал кричать. — Отставить панику! Вернутся на позиции! Беглецы будут объявлены дезертирами!