Чужие миры - Галина Дмитриевна Гончарова

плечами, обтянутыми кожаным камзолом. За собой он не замечал, но со стороны... два сапога — пара.

Что Бран казался, да и был хищником.

Что Ганц казался военным... собственное, военным он и был. Человеком на королевской службе, а что строем не ходил, так у него каждый день, считай, война. Отсюда и простая кожаная одежда, и оружие, и настороженный взгляд...

— Чувствует... или почувствует — это важно?

— Пожалуй, что нет. Ее величество будет жаловаться, и его величество уедет рано. А остальные останутся.

— Самые близкие.

— Десятка три — четыре человек.

Ганц пожал плечами.

— Неужели мы не обеспечим беседу... всего с одним человеком, который нам нужен?

Бран оскалился.

— Пожалуй... я правильно понимаю, что графиня нам поможет?

— Ее сиятельство сказала, что она готова на все. Но если мы втянем ее дочь в свои аферы еще раз, она с нами разберется по-своему.

Бран поежился.

Какой бы там век на дворе не стоял! Кто бы ты ни был, хоть жрец, хоть король...

А перед докторусом все равны. И страшновато...

Когда ты болеешь, когда кто-то волен в твоей жизни и смерти... да, очень страшно. А Лилиан Иртон могла осуществить свою угрозу.

Еще как могла...

— Предлагаю продумать детали, вздохнул Бран.

Понятно, никогда и ничего не идет по плану, обязательно начнется какая-нибудь пакость. Но большую часть проблем предусмотреть можно. Этим мужчины и занялись.

'I' '1^

— Глазам своим не верю! Уже год!

Ричард разглядывал племянника. Племянник разглядывал дядю без малейшего смущения, а потом закряхтел и характерно запах.

Костюм его величества героически спасла нянька, перехватившая маленькую катастрофу.

— Простите, ваше величество...

Анжелина вовремя заметила беспорядок и продефилировала к брату.

— Как тебе?

— Чудесный малыш, — с сомнением сказал Рик.

— Посмотрю я на твоего, — беззлобно поддела Анжелина.

— Скоро посмотришь. Я ненадолго, хорошо?

— Почему? — искренне огорчилась Анжелина.

— Мария себя не очень хорошо чувствует...

— Ой! Бедненькая... я к ней обязательно заеду, вдруг помочь смогу!

— Заезжай, она тебе рада будет. И просто так заезжай, сестричка... — Глаза Ричарда стали грустными, тоскливыми. — Одни мы с тобой остались.

— Неправда! — едва не топнула ножкой ее высочество. — Подумай сам! У меня есть Бран и дети! У тебя Мария и ребенок, я уж молчу про Иртонов, Броклендов, Тримейнов — разве мало? Мы не одни, Рик!

Ричард качнул головой.

— Никак не могу смириться. Джоли была такой молодой...

— Все в воле Альдоная, — Бран Гардрен подошел незаметно и послал королю предупреждающий взгляд. Хоть тебя трижды коронуют, а мою супругу не расстраивай!

А то я не посмотрю, что король!

Ричард мог бы разгневаться, но...

Он искренне порадовался за Анжелину. Если ее супруг даже на короля смотрит так, словно укусить хочет, то другим тем более достанется. Это очень хорошо, это правильно, когда ^уж свою супругу защищает!

Анжелина права. Они действительно не одни — и это чудесно.

— Ваше величество? — с другой стороны подошла Миранда Кэтрин Иртон. Улыбнулась, глядя фамильными синими глазами.

— Мири, ты уже совсем взрослая. Скоро замуж отдавать.

— Когда не знают, о чем сказать ребенку, всегда говорят о возрасте, — парировала Мири.

— Ты скоро своими детьми обзаведешься, — покачал головой Ричард. — Джес, мне кажется, или мы стареем?

— Дедушка Ричард, — поддела Миранда.

— Напрашиваешься, малявка?

— Я ее выпорю, — пообещал Джерисон, ловя любимое чадушко за ушко. Миранда протестовала и вырывалась для вида. Но только для вида.

Джес и сам был доволен, что разгладились морщинки на лбу Ричарда.

Что кузену стало чуточку полегче — ведь мало ему королевства, еще и остальное...

Была бы хоть Тира рядом... или — нет? Джерисон приходил к пониманию того факта, что любовь надо не просто получить, ее надо сохранить, бережно пронести в ладонях сквозь года, не расплескать на ухабах житейских неурядиц...

Удастся ли им с Лилиан?

Он будет стараться.

Удалось бы Ричарду с Тирой?

Он не знал.

Можно молиться Альдонаю, но нельзя угадать, как сложится в том или ином случае...

Только жить.

❖

Лиля в это время щебетала с дамами Леруа.

Анна Леруа, в основном, молчала и слушала. Ее мать, Эллен Леруа, на каждое движение имела свое мнение, и не стеснялась его высказывать. Майкел Леруа был сегодня с супругой.

Милая пухленькая дама лет тридцати жутко стеснялась.

Насколько Лиля знала, дама была примерно с такой же историей, как и сама Лилиан. Когда у отца есть деньги, несложно купить дочке дворянина. Вот Розалии Эмилии и купили Майкела Леруа.

Но ей повезло больше.

Если Лилиан обрюхатили и отправили подальше, то здесь женщина оказалась поумнее. И постаралась ужиться с мужем.

Получилось даже и неплохо.

Розалия крутилась возле супруга, тот ее воспринимал... достаточно равнодушно, но не прогонял, не давал в обиду, и насколько знала Лиля, никому не позволял относиться к Розалии пренебрежительно.

У Майкела был небольшой дом в столице, в который они с супругой и переехали.

Двое детей, двое мальчишек, выезд, слуги, небольшая рента — что еще надо для счастья?

Ничего...

Разве что Майкел регулярно искал приключений на стороне, а его супруга делала вид, что ничего не замечает. Но это везде бывает. Дело совершенно житейское...

Все Леруа были одеты в зеленое разных оттенков. И единственная, кому оно шло, была Розалия, с ее каштановыми волосами, матовой кожей и задорными карими глазами.

Май^рл выглядел так, словно у него несварение желудка. Антонель... тот всегда так выглядел.

Эллен — этой было не угодить, и больше всего она напоминала Лилиан стерлядь, которую завернули в салатные листья. Анна Леруа выглядела так, что хоть в гроб укладывай. Вот ее бы одеть в светло-зеленые тона, и отделку хорошую, пышным кружевом, а ее мать — в темнозеленое и строгое.

Эллен Леруа сделала все наоборот, и выглядела кошмарно. Впрочем, не менее кошмарно выглядела и ее дочка. Лиля уже минут двадцать распиналась перед ними о преимуществе «греческого» стиля, и демонстрировала свой наряд.

Нижнее платье из тяжелого зеленого атласа. Верхнее — из легкого летящего газа, закалывается на одном плече, как и положено, второе плечо остается обнаженным, локон сбегает по высокой шее. Рука тоже обнажена и на ней горят тревожным светом изумруды.

И еще ярче блестят глаза Лилиан.

Ей не нравится то, что сегодня должно произойти. Но...

Но есть ли у нее выбор?

— Да, последняя мода. И прическа тоже...

Прическу Лилиан тоже сделали в греческом стиле. Так, как она видела это на рисунках и картинах. Наверное, не вполне точно, но к этой одежде шла именно такая прическа. И даже хвост белого газа, обвивающий золотистые пряди...

Анна смотрела с завистью. И думала, что мать ей никогда не позволит так одеваться, так выглядеть... а муж?

Ее уже скоро надо выдавать замуж?

Но этот вопрос ее мать не интересовал. Она расспрашивала Лилиан о своем ребенке.

Старший сын Антонеля (единственный сын) был болен. И