Человек без души - Игорь Борисенко

Казалось, первая сумка опустела с пугающей скоростью. Трясущимися руками, путаясь в грубой мешковине, Дальвиг двинул чуть вперед сумку, висевшую на правом бедре и зачерпнул монеты оттуда. По его сбивчивым расчетам выходило, что он преодолел уже более трех сотен ступеней. Вдруг совершенно неожиданно недалеко от кончиков собственных сапог Эт Кобос увидал щербатый каменный карниз. В трещину, уходившую от края, ветром нанесло земли и там выросла чахлая, крошечная, трепетавшая всем своим тщедушным телом былинка. Уставившись на нее, Дальвиг едва не забыл бросить последние несколько монет, но вовремя спохватился.

Лестница окончилась вровень с карнизом. Шириной он был шага три, вел направо и налево. Слева вскоре крутой бок горы подходил к самому краю карниза, оставляя для прохода полоску меньше ладони. Искренне надеясь, что туда не придется идти, Дальвиг внимательно посмотрел в противоположную сторону и издал громкий вздох облегчения. Справа карниз, наоборот, расширялся, уходил в глубь треснувшего склона наподобие тропинки. В полумраке, обрамленном тощими травинками, с глупым упрямством карабкавшимися вверх по малейшим трещинам на крутых склонах, виднелся вход в пещеру, низкий, треугольной формы. По сторонам от него, как стражи, стояли две кривые каменные колонны.

Оглянувшись за спину, Дальвиг со страхом ждал, что лестница исчезнет, отрезая ему путь к отступлению, но она невозмутимо сияла в тусклом сером воздухе.

– Хорошо, – пробормотал он. – Ты и так мне дорого стоила.

Вытянув шею, он попытался разглядеть пещеру и подходы к ней. Слишком темно. Медленно, выбирая, куда ставить ноги, Дальвиг стал подкрадываться к треугольной дыре ближе. Однако стоило ему добраться до входа в маленькое ущелье, в которое нырял карниз, раздался пронзительный голос:

– Вот и хорошо! Теперь стой там, где стоишь, если тебе жизнь дорога.

Вздрогнув, Дальвиг отшатнулся и схватился за камень рукой: висящие на боках сумки нарушали равновесие и чуть было не заставили его упасть. Вот был бы позор! Выровнявшись и переведя дух, он опасливо пробормотал:

– Эй-эй! Потише, а не то ты можешь потерять покупателя.

– Потеряю покупателя, но не его денежки! – возразил голосок, явно доносившийся из глубины пещеры, и потом мерзко хохотнул. – Долго ты собираешься там устраиваться поудобнее? Говори, чего нужно.

Дальвиг, решивший ради своего душевного спокойствия пропустить мимо слуха фразу насчет денежек, скинул с плеч тяжелые сумки и сразу почувствовал себя лучше. Потом он уселся на свою поклажу сверху и сказал, стараясь говорить как можно дружелюбнее, но не заискивающе:

– Ты – Толоха?

– Конечно, я. Думаешь, кто-то еще мог поселиться здесь, среди дро и Ночных Теней?

– В таком случае приступим к делу…

– Давно пора.

– Гм-м. Вот что, Толоха… Один человек сказал, что ты можешь дать мне какую-то волшебную армию.

– Запросто. Я вообще много чего могу. Перечислить? Вопрос только в том, что ты дашь мне за это взамен?

– Ну… После того, сколько мне пришлось заплатить за одну твою лестницу, я даже не знаю, чего такого отдать за саму услугу, – растерянно сказал Дальвиг. Он вдруг отчетливо понял, что, может статься, ему не хватит не только тех золотых, что он захватил с собой, но и тех, что остались у Хака.

– Испугался? – довольно спросил Толоха. – Ладно, успокойся, я не стану просить тебя отрезать свою руку или ногу. Однако эти симпатичные сумочки, на которых ты устроил задницу; я, пожалуй, заберу. Обе.

– Да?! – воскликнул Дальвиг, надеясь, что явное облегчение в его голосе не затруднит последующие переговоры. – Но… Знаешь, я бы хотел сначала узнать, что за штуку покупаю!

– Недоверие? – пробурчал Толоха и что-то добавил неразборчиво. – Ты чего, купеческий сын, что ли? Хотел бы узнать, говоришь. Ну, по здравом размышлении, вполне резонный вопрос, хотя непонятно, как ты осмелился проделать такую длинную и дорогостоящую дорогу, не надеясь сразу и безоговорочно На мою помощь? Как ты смог прийти без доверия? Ведь здесь все в моей власти. Я мог бы отобрать у тебя все: деньги, коня, твой замечательный меч, саму жизнь наконец!

Дальвиг непроизвольно подскочил на ноги и схватился за меч, тот самый, который Толоха только что пригрозил отобрать. Впрочем, наверняка сопротивление было бы бесполезным.

– Эге, струсил? – Уродливый Маг тоненько рассмеялся. Слышно было, как вся его пещера наполнилась эхом, искаженным и затихающим. – Ну ладно, хватит болтать, мальчишка! Давай сюда твои сокровища!

Из глубины треугольного зева с отвратительным скрипом и грохоча колесами по камням выкатилась грубо сколоченная тележка. Дальвиг, недолго поколебавшись, в сердцах стукнул себя кулаком по бедру и быстро бросил обе сумки в кривое корыто, приделанное к колесам.

– Получай! – резко крикнул он, уже нисколько не заботясь о дружелюбии. – Неудивительно, что тебе пришлось тут спрятаться, с такими-то манерами!

Ответом была новая порция гнусного смеха, под который скрипучая тележка уползла обратно в пещеру.

– Я-то думал, что мы поладим как следует, – горько заявил тем временем Дальвиг. – Шел к тебе почти как к собрату по несчастью…

– Что? – завопил Толоха. – Что ты мелешь?

– Ты похож на меня, – продолжал разглагольствовать Эт Кобос. – Мы оба отвергнуты людьми, унижены, едва избежали смерти и вынуждены прибегать к помощи магии, чтобы достичь своих целей.

– Что ты, Смазливая Мордашка, можешь знать об унижениях? – особенно тонким голосом презрительно проговорил Толоха. – Лучше заткнись, пока не поздно, или по-настоящему рассердишь меня. Не смей говорить о нашей похожести, да еще таким недовольным и наглым тоном.

– А что ты знаешь обо мне? – окрысился в ответ Дальвиг, чувствуя, как у него загорелись уши. Он понимал, что затеял опасную игру и лучше было бы последовать совету Уродливого Мага, но остановиться не мог – к своему ужасу. – Скорее всего еще меньше, чем я о тебе. Думаешь, страдания, выпавшие тебе, – самые ужасные и непереносимые? Будем мериться?

– Нет. – В голосе Толохи сквозила одышка, словно он только что носился по темной пещере как угорелый. – Нет, оставим эту тему. Она сама по себе приносит мне боль.

– Хорошо, – ответил Дальвиг. Он пытался говорить ровным голосом, но тот предательски дрожал, того и гляди готовый сорваться в нелепый писк. Эт Кобос высокомерно задрал подбородок и продемонстрировал невидимому собеседнику легкую усмешку победителя (правда, норовящую превратиться в жалкую гримасу).

– Возьми сдачу! – пробурчал Толоха. Скрипучее корыто снова выползло на свет: на дне его лежали пустые сумки. Эт Кобос наивно обшарил их, уже внутренне удивляясь тому, что смог заставить мага вернуть ему какое-то количество золота. Однако Толоха изящно отыгрался. Его «сдача» заключалась только в ворохе мешковины.