Илиада - Гомер

415 Так говоря, от него отвратила ясные очи. За руку взявши его, повела Афродита богиня, Тяжко и часто стенящего; в силу он с духом собрался. Но, Афродиту увидев, лилейнораменная Гера К Зевсовой дщери Афине крылатую речь устремила: 420 "Непобедимая дщерь воздымателя облаков Зевса! Видишь, бесстыдная паки губителя смертных Арея С битвы пылающей дерзко уводит! Скорее преследуй!" Так изрекла,- и Афина бросилась с радостью в сердце; Быстро напав на Киприду, могучей рукой поразила 425 В грудь; и мгновенно у ней обомлело и сердце и ноги. Оба они пред Афиною пали на злачную землю. И, торжествуя над падшими, вскрикнула громко Афина: "Если б и все таковы защитители Трои высокой Были, на брань выходя против меднооружных данаев, 430 Столько ж отважны и сильны душой, какова Афродита Вышла, Арея союзница, в крепости спорить со мною! О, давно бы от грозной войны успокоились все мы, Град сей разруша, высокотвердынную Трою Приама!" Так говорила,- и тихо осклабилась Гера богиня. 435 И тогда к Аполлону вещал Посидон земледержец: "Что, Аполлон, мы стоим в отдалении? Нам неприлично! Начали боги другие. Постыдно, когда мы без боя Оба придем на Олимп, в меднозданный дом Олимпийца! Феб, начинай; ты летами юнейший,- но мне неприлично: 440 Прежде тебя я родился, и боле тебя я изведал. О безрассудный, беспамятно сердце твое! Позабыл ты, Сколько трудов мы и бед претерпели вокруг Илиона, Мы от бессмертных одни? Повинуяся воле Кронида, Здесь Лаомедону гордому мы, за условную плату, 445 Целый работали год, и сурово он властвовал нами. Я обитателям Трои высокие стены воздвигнул, Крепкую, славную твердь, нерушимую града защиту. Ты, Аполлон, у него, как наемник, волов круторогих Пас по долинам холмистой, дубравами венчанной Иды. 450 Но, когда нам условленной платы желанные Горы Срок принесли, Лаомедон жестокий насильно присвоил Должную плату и нас из пределов с угрозами выслал. Лютый, тебе он грозил оковать и руки и ноги И продать, как раба, на остров чужой и далекий; 455 Нам обойм похвалялся отсечь в поругание уши. Так удалилися мы, на него негодуя душою. Царь вероломный завет сотворил и его не исполнил! Феб, не за то ль благодеешь народу сему и не хочешь Нам поспешать, да погибнут навек вероломцы трояне, 460 Бедственно все да погибнут, и робкие жены и дети!" Но ему отвечал Аполлон, сребролукий владыка: "Энносигей! не почел бы и сам ты меня здравоумным, Если б противу тебя ополчался я ради сих смертных, Бедных созданий, которые, листьям древесным подобно, 465 То появляются пышные, пищей земною питаясь, То погибают, лишаясь дыхания. Нет, Посидаон, Распри с тобой не начну я; пускай человеки раздорят! " Так произнес Аполлон - и назад обратился, страшася Руки поднять на царя, на могучего брата отцова. 470 Тут Аполлона сестра, Артемида, зверей господыня, Шумом ловитв веселящаясь, гневно его укоряла: "Ты убегаешь, стрелец! и царю Посидону победу Всю оставляешь, даешь ненаказанно славой гордиться? Что ж, малодушный, ты носишь сей лук, для тебя бесполезный? 475 С сей я поры чтоб твоих не слыхала в чертогах Кронида Гордых похвал, как, бывало, ты хвалишься между богами С Энносигеем, земли колебателем, выйти на битву". Так говорила; сестре не ответствовал Феб сребролукий. Но раздражилася Гера, супруга почтенная Зевса, 480 И словами жестокими так Артемиду язвила: "Как, бесстыдная псица, и мне уже ныне ты смеешь Противостать? Но тебе я тяжелой противницей буду, Гордая луком! Тебя лишь над смертными женами львицей Зевс поставил, над ними свирепствовать дал тебе волю. 485 Лучше и легче тебе поражать по горам и долинам Ланей и диких зверей, чем с сильнейшими в крепости спорить. Если ж ты хочешь изведать и брани, теперь же узнаешь, Сколько тебя я сильнее, когда на меня ты дерзаешь!" Так лишь сказала и руки богини своею рукою 490 Левой хватает, а правою, лук за плечами сорвавши, Луком, с усмешкою горькою, бьет вкруг ушей Артемиду: Быстро она отвращаясь, рассыпала звонкие стрелы И, наконец, убежала в слезах. Такова голубица, Ястреба, робкая, взвидя, в расселину камня влетает, 495 В темную нору, когда ей не сужено быть уловленной, Так Артемида в слезах убежала и лук свой забыла. Лете, богине, тогда возгласил возвестительный Гермес: "Лета! сражаться с тобой ни теперь я, ни впредь не намерен: Трудно сражаться с супругами тучегонителя Зевса. 500 Можешь, когда ты желаешь, торжественно между бессмертных, Можешь хвалиться, что силой ты страшной меня победила". Так говорил он, а Лета сбирала и лук, и из тула Врознь по песчаным зыбям разлетевшиесь легкие стрелы. Все их собравши, богиня пошла за печальною дщерью. 505 Та же взошла на Олимп, в меднозданный чертог громовержца; Села, слезы лия, на колени родителя дева; Риза на ней благовонная вся трепетала. Кронион К сердцу дочерь прижал и вещал к ней с приятной усмешкой: "Дочь моя милая! кто из бессмертных тебя дерзновенно Так оскорбил, как бы явное ты сотворила злодейство?" Зевсу прекрасновенчанная ловли царица вещала: "Гера, твоя супруга, родитель, меня оскорбила, Гера, от коей и распря и брань меж богами пылает".

515 Так небожители боги, сидя на Олимпе, вещали. Тою порой Аполлон вступил в священную Трою: Сердцем заботился он, да твердынь благозданного града Сила данаев, судьбе вопреки, не разрушит в день оный. Прочие все на Олимп воавратилися вечные боги, Гневом пылая одни, а другие славой сияя. 520 Сели они вкруг отца громоносного. Сын же Пелеев В грозном бою истреблял и мужей, и коней звуконогих. Словно как дым от пожара столпом до высокого неба Всходит над градом пылающим, гневом богов воздвизаем: Всем он труды и печали несчетные многим наносит,525 Так Ахиллес наносил и труды и печали троянам. Царь Илиона, Приам престарелый, на башне священной Стоя, узрел Ахиллеса ужасного: все пред героем Трои сыны, убегая, толпилися; противоборства Более не было. Он зарыдал - и, сошедши на землю, 530 Громко приказывал старец ворот защитителям славным: "Настежь ворота в руках вы держите, пока ополченья В город все не укроются, с поля бегущие: близок Грозный Пелид, их гонящий! Приходит нам тяжкая гибель! Но, как скоро вбегут и в стенах успокоятся рати, 535 Вновь затворите ворота и плотные створы заприте. Я трепещу, чтобы муж сей погибельный в град не ворвался! " Рек он,- и стражи, отдвинув запор, распахнули ворота. Многим они, растворенные, свет даровали; навстречу Вылетел Феб, чтоб от Трои сынов отразить истребленье. 540 Рати ж троянские к городу прямо, к твердыне высокой, Жаждой палимые, прахом покрытые, с бранного поля Мчалися; бурно их гнал он копьем; непрестанно в нем сердце Страшным пылало свирепством, неистово славы алкал он. Взяли б в сей день аргивяне высоковоротную Трою, 545 Если бы Феб Аполлон не воздвигнул Агенора мужа, Ветвь Антенора сановника, славного, сильного в битвах. Феб ему сердце наполнил отвагой и сам недалеко Стал, чтоб над мужем удерживать руки тяжелые Смерти, К дереву буку склонясь и покрывшися облаком темным. 550 Тот же, как скоро увидел рушителя стен Ахиллеса, Стал; но не раз у него колебалось тревожное сердце. Тяжко вздохнув, говорил он с своей благородной душою: "Горе мне! ежели я, оробев, пред ужасным Пелидом В бег обращусь, как бегут и другие, смятенные страхом,555 Быстрый догонит меня и главу, как у робкого, снимет! Если же сих, по долине бегущих, преследовать дам я Сыну Пелея, а сам одинокий в сторону града Брошусь бежать по Илийскому полю, пока не достигну Иды лесистых вершин и в кустарнике частом не скроюсь? 560 Там я, как вечер наступит, в потоке омоюсь от пота И, освежася, под сумраком вновь в Илион возвращуся. Но не напрасно ль ты, сердце, в подобных волнуешься думах? Если меня вдалеке он от города, в поле увидит? Если, ударясь в погоню, меня быстроногий нагонит? 565 О! не избыть мне тогда от сурового рока и смерти! Сей человек несравненно могучее всех человеков! Если ж ему самому перед градом я противостану? .. Тело его, как и всех, проницаемо острою медью; Та ж и одна в нем душа, и от смертных зовется он смертным; 570 Но Кронид лишь ему и победу и славу дарует!" Так произнес - и, уставясь на бой, нажидал Ахиллеса: Храброе сердце стремило его воевать и сражаться. Словно как смелый барс из опушки глубокого леса Прямо выходит на мужа ловца, и, не ведущий страха, 575 Он не смущается, он не бежит при раздавшемся лае; Даже когда и стрелой иль копьем его ловчий уметит, Он, невзирая, что сам копьем прободен, не бросает Пламенной битвы, пока не сразит или сам не прострется, Так Антеноров сын, воеватель бесстрашный Агенор, 580 С поля сойти не решался, пока не изведал Пелида. Он, перед грудью уставивши выпуклый щит круговидный, Метил копьем на него и грозился, крича громозвучно: "Верно, надежду ты в сердце питал, Ахиллес знаменитый, Нынешний день разорить обитель троян благородных3 585 Нет, безрассудный, бедам еще многим свершиться за Трою! Много еще нас во граде мужей и бесстрашных и сильных, Кои готовы для наших отцов, для супруг и младенцев Град Илион защищать, пред которым найдешь ты погибель, Ты, и страшнейший в мужах, и душою отважнейший воин!"