Симфония для пяти струн (СИ) - Дарья Кузнецова

— Здравствуйте, тётя Аея! Можно нам кофе и вашего замечательного лунного пирога, я ужасно о нём соскучилась!

— Конечно, дорогая, — кивнула она, а мы присели за ближайший к стойке столик. Аль внимательно оглядывался, будто пытался что-то найти.

— Ты чего? — полюбопытствовала я, заметив это.

— Пытаюсь понять, почему ты так любишь это место, — хмыкнул он.

— А откуда…

— Ты называешь хозяйку «тётя Аея», и она тоже знает тебя по имени. По-моему, это явно указывает на то, что ты тут постоянный клиент.

— Ну, тогда сейчас узнаешь, — рассмеялась я. — Достаточно один раз попробовать здешний кофе!

— Так, а вот и кофе, — подошла хозяйка с двумя парящими чашками. — А это, стало быть, тот супруг, который не супруг? — весело подмигнула мне она.

— Тётя Аея! — возмущённо ахнула я, не зная, куда деть взгляд от смущения.

— Ох, дети-дети, — засмеялась женщина, уже отходя от нашего столика. — А ещё мне не верили!

— Это она о чём? — полюбопытствовал он.

— О гадании, — я вздохнула. — Она нам с Оли гадала в тот день, когда та женщина в переулке… ну… И нагадала мне непонятную не то свадьбу, не то не свадьбу, не то свадьбу не мою. Мне кажется, это про наше с тобой нынешнее положение. С одной стороны, вроде бы свадьбой назвать это невозможно. Но, с другой, наши судьбы теперь связаны накрепко.

— Может, она и мне погадает? — иронично улыбнулся Аль.

— Ну, строго говоря, она тебе уже гадала, — виновато потупилась я. — Только без твоего участия. Ты тогда у меня, помнишь, кофе пил? Ну, мы с Оли и принесли сюда чашку… и результат был настолько неоднозначный, что подтолкнул нас к мысли о твоём нечеловеческом происхождении.

По молчаливому согласию мы решили не поднимать больше тему с гаданием — Ветер знает, что теперь углядит талантливая хозяйка кофейни в наших чашках. И если Карту ещё какое-то оправдание можно найти, то объяснить, почему у ранее нормальной девушки вдруг не стало ни прошлого, ни будущего, будет довольно затруднительно.

Таким образом мы гуляли до самого вечера, и никаких попыток нападения на нас, к счастью, не было. То ли убийцы устали, то ли опасались Аля, а то ли надо было сказать «спасибо» тару Айку. Поскольку с закатом мы обнаружили себя на правой окраине Города-на-Мосту, возвращаться решили на катере; тем более, буквально в двух шагах от нас имелся Правый Порт, один из доброго десятка портов города и едва ли не самый крупный.

Но когда мы вынырнули на обширную пустую площадь, расположенную у самой воды, стало понятно, что нашим планам грозят большие перемены. Площадь была запружена народом и до краёв наполнена весёлой музыкой, светом больших костров, смехом и гулом голосов.

— Что это? — недоумённо уточнил Карт.

— Ой, наверное, рыбный праздник. Карт, пойдём, послушаем! Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — тут же принялась упрашивать я, схватив его за обе руки и с надеждой заглядывая в глаза, едва не подпрыгивая на месте от возбуждения. — Это так здорово, я так люблю эту музыку!

— А что в ней такого необычного? — сдавшись без боя, следователь позволил счастливой мне увлечь его в самую гущу весёлой толпы.

— Как раз необычного — ничего, — рассмеялась я. — Самая обычная, народная музыка, которую с самого начала мира играют во всех рыбацких деревушках вдоль Реки.

Мы быстро пробрались к самому сердцу праздника — небольшому музыкальному ансамблю, рассевшемуся у относительно свободной площадки, на которой отплясывали нарядно одетые люди. Женщины в длинных широких пёстрых юбках и свободных рубахах, мужчины — в аналогичных по крою рубахах, подпоясанных широкими ремнями, узких штанах и высоких мягких сапогах. Такие сапоги, кстати, только на вид неудобные; на деле же они при всей своей лёгкости и мягкости очень прочные и совершенно не пропускают воду, а ещё не дают ногам преть и мёрзнуть. То, что нужно для рыбака, чья жизнь тесно связана с капризной Великой Рекой.

Вокруг танцующих собрался широкий круг сочувствующих, которые то и дело менялись местами с танцорами. Вдруг напротив нас остановился один из мужчин — молодой, не старше тридцати лет, обаятельный брюнет с белозубой улыбкой, — и сделал приглашающий жест рукой.

— Он зовёт тебя танцевать? — полюбопытствовал Карт. Я, радостно рассмеявшись, качнула головой.

— Нет, тебя, — недоумение на лице следователя вызвало ещё большее веселье. — Он сначала тебя перетанцевать должен, чтобы пригласить меня, обычай такой, так что иди-иди, — и я, бессовестно пользуясь замешательством синеглазого демона, вытолкала его к танцорам.

Танцы были простые и незамысловатые, как и музыка. Цепочки шагов с притопами то всей стопой, то носком, то пяткой, прихлопы руками, иногда — повороты и взмахи руками в такт музыке. Какого-то определённого рисунка танца не было, нужно просто отдаться своему чутью мелодии (которая тоже в большей степени была импровизацией). И вскоре я обнаружила, что откровенно любуюсь своим спутником; он быстро схватил незнакомый ритм и простые движения, а потом… Ну, в самом деле, кто способен сравниться в лёгкости шагов и грации с ветром?

Невезучий соперник быстро признал свою полную несостоятельность и раскланялся, а лукаво улыбающийся Аль ухватил не успевшую даже пискнуть меня за руку и утащил с собой. Кажется, он втянулся.

Из круга танцующих мы выпали где-то через час, хохоча от восторга и уже едва стоя на ногах. Нас радостно хлопали по плечам, что-то одобрительно кричали — нас приняли.

— Как тебе? — поинтересовалась я, когда какая-то пожилая женщина вложила в наши руки по стакану со слабым красным вином, которые мы осушили залпом при полном одобрении окружающих.

— Мне? — вскинул брови Карт и, вдруг рассмеявшись, обхватил меня выше коленей и, подняв, закрутился на месте. Не то восторженно, не то испуганно взвизгнув, я вцепилась в его плечи, и через несколько секунд вновь была утверждена на ноги. — Нравится — это слишком слабо сказано, а высказаться более точно я не могу, потому что не умею, — он пожал плечами. Я тут же осторожно прислушалась к биению его струн, и тоже не удержалась от улыбки: даже его грозовая музыка сейчас звенела от восторга.

— Карт! — вдруг окликнул сильный мужской голос, и мы обернулись. Лицо этого мужчины было мне смутно знакомо; кажется, коллега Аля. Я разглядела его спутников и поняла, что не ошиблась — именно коллеги. Ещё один мужчина, которого я тоже видела в тот визит к Карту на работу, и круглолицая восторженная женщина. Единственная незнакомая мне девушка, примерно моя ровесница, неуверенно цеплялась за спутницу, явно пытаясь оказаться подальше от мужчин. — Так-то ты болеешь? — весело подмигнул он.