Разрушение Дьявольского Акра (ЛП) - Риггз Ренсом

Замок на двери вряд ли защитит нас от Каула, поэтому имбрины немедленно принялись за работу, создавая новый щит вокруг дома. Мисс Сапсан объяснила, что они не обвили его вокруг здания министерства, потому что это, вероятно, не сработало бы — в самом Пенпетлеконе имелись определенного рода улучшающие элементы, которые помогли бы компенсировать отсутствие мисс Бабакс, их убитой двенадцатой сестры, — и даже если бы это было возможно, имбрины все равно не захотели бы оказаться там в ловушке. Это только приговорило бы нас к медленному голоду во время осады. Пенпетлекон и его многочисленные двери играли роль нашего билета наружу.

Итак, пока все их подопечные укрывались в похожем на бункер подвале, имбрины ткали свое «одеяло», пели и кружились в широком фойе. Разрушения быстро усиливались, кровь просачивалась сквозь трещины в потолке, осколки костей разбивали окна. Даже в подвале мы слышали приближение Каула, его злорадный, кудахчущий смех и рев торнадо, напоминающий грузовой поезд, который становился громче с каждой секундой. Затем пол сотрясло страшное землетрясение, и, несмотря на ощущение, что Каул только что сорвал здание с фундамента, Франческа заверила всех, что это было «одеяло». Несмотря на ее возражения, мы с друзьями побежали наверх, чтобы посмотреть в окно, и, конечно же, успокаивающее зеленое свечение «одеяла» сияло снаружи.

Каул был где-то там — мы слышали, как он ревел в ярости, — но на какое-то время нам казалось, что мы в безопасности. Мы могли подумать, спланировать наш последующий шаг. А Рафаэль, единственный костоправ, выживший в битве, мог позаботиться о раненых. Енох пострадал сильнее всех, и Рафаэль сразу же принялся за работу, чтобы облегчить боль и залатать его.

Мы все устали, корчились от боли, дрожали. Моя голова была полна призраков, эхом моих мертвых пустот. Эмма нашла ванную, и мы долго ходили туда, изо всех сил стараясь смыть следы сражения с кожи и одежды, смыть засохшую кровь с рук и смыть пепельную пасту с лица. Даже после пяти минут усилий она все еще покрывала мои волосы, делая меня похожим на преждевременно поседевшего. В это было нетрудно поверить; я ощущал себя столетним стариком. Я представил, как наконец вымыл волосы и обнаружил, что они действительно стали пепельного цвета.

Улисс Кричли ждал нас. Нас вызвали в библиотеку Бентама, и мы последовали за ним, чтобы присоединиться к мисс Сапсан в мрачной дискуссии с мисс Королёк, мисс Зарянкой и Перплексусом Аномалусом. Они сгрудились перед угасающим очагом, обсуждая наш побег, и хотели, чтобы мы присутствовали. Мы сидели на длинной, покрытой мехом кушетке и прислушивались к нашим предложениям.

Их было много, но ни одно не привлекало. В Пенпетлеконе насчитывалось сто сорок три двери, восемьдесят шесть из которых уцелели после того, как тварь ворвалась в здание днем. Восемьдесят шесть дверей, ведущих к восьмидесяти шести петлям. Но была ли такая, где Каул не смог бы быстро нас найти?

— Они с Бентамом сами создали эти петлевые двери и хорошо их знают, — заметил Миллард. — И как только мы выберем одну, мы окажемся в ловушке. Мы не сможем вернуться в Пенпетлекон.

— Но если мы найдем в одной из них выходную мембрану, то сможем через нее попасть во внешнее прошлое, — сказала мисс Королёк.

— Или перепрыгнуть в куда-нибудь еще более древнее и oscuro[23], - предположил Перплексус.

— Да! Мы могли бы найти укрытие, скажем, в средневековой Испании, — сказал Гораций.

— Или Италия, — пробормотал Перплексус в воротник рубашки.

Эмма покачала головой.

— Он нашел нас в старой развалившейся петле мисс Крачки, и очень быстро. А нас там было совсем немного. Я не думаю, что девяносто девять странных будут долго оставаться незамеченными, куда бы мы ни пошли.

Последовали неохотные кивки согласия.

— Если только вы не создал бы где-нибудь новую петлю (имеется ввиду более современную), — сказала Оливия. — Один Каул ничего не будет знать.

— Слишком многие из наших подопечных попали во временную ловушку, — сказала мисс Королёк. — Мы должны найти существующую петлю, чтобы спрятаться в ней, по крайней мере, столетней давности, чтобы все не состарились.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Если бы только проклятая перезагрузка работала безопасно и мы смогли бы рассеяться в настоящем, — сказала мисс Кукушка.

Голова Перплексуса опустилась еще ниже.

— Мне очень жаль, signore[24]). Мы действительно старались изо всех сил.

— Это не ваша вина, сэр, — сказал Миллард, на что последовало еще несколько одобрительных кивков.

Фиона что-то шептала Хью.

— Она говорит, к черту безопасность, — передал Хью. — Сейчас отчаянные времена.

— Мы никогда не были в таком отчаянии, — сказала мисс Сапсан. — Если реакция сброса пойдет не плану, то не только наши подопечные погибнут, но и возникший в результате коллапс петли может сровнять с землей квадратную милю современного Лондона. Я бы сказала, что мы и так нагородили достаточно, чтобы напугать нормальных людей.

Фиона нахмурилась.

Я представил, что сказал бы Енох, если бы он был тут, а не выздоравливал на койке в сооруженном общем зале.

— Ну тогда, — сказал я, скрестив руки на груди, — И что?

— У вас все еще есть я. — Нур поднялась с дивана, на котором мы сидели, и шагнула к имбринам. — Неужели все забыли о пророчестве?

— Никто не забыл, — сказала мисс Сапсан. — Но вы — единственная пожирательница света, оставшаяся на ногах, мисс Прадеш, и мы до сих пор не знаем, как лучше вас использовать.

— Ты наш козырный туз, — сказал Хью. — Наш единственный шанс.

Нур крепко сжала челюсти. Я видел, как она сдерживает какой-то горький комментарий. Вместо этого она просто вздохнула и села.

— Тогда что же нам остается? — сказал я. — Снова бежать, спасая свои жизни, и отдать Пенпетлекон Каулу.

— Как мы и обещали, — сказала Эмма.

— Каул погубил нас, — сказала Клэр, чуть не плача. — И натравил весь мир против нас.

— Это горькая пилюля, — тихо сказала мисс Сапсан. — Действительно, горькая пилюля.

— А теперь нас собираются изгнать из того места, куда мы уже были изгнаны, — простонал Гораций. — Неужели на всей этой проклятой земле нет для нас дома?

Мисс Сапсан вздернула подбородок.

— Мы найдем его, мистер Самноссон. Однажды мы найдем настоящий дом.

— А пока, — сказала мисс Кукушка, поворачиваясь лицом к карте, которую они прикололи к стене, — мы должны найти другой временный.

— Прошу прощения, — раздался голос с другого конца комнаты. Горацио вежливо стоял в открытой дверном проёме. Он был чисто вымыт и переоделся в новые брюки и странно летнюю рубашку с широким воротником из одного из шкафов Бентама, один рукав которой был пуст. — Я знаю место, где вы будете в безопасности.

Мисс Кукушка уперла руки в бока.

— В этом вопросе я не принимаю советов от твари.

— Ему можно доверять, — сказал я. — Он работал на напарника моего деда Эйча, и он спас наши жизни, я не знаю, сколько раз.

Мисс Кукушка скептически посмотрела на мисс Сапсан. Мисс Сапсан смотрела в высокое окно библиотеки. За полупрозрачным зеленым щитом пальцы Каула обвились вокруг здания. Он, казалось, заключил нас в гигантские объятия, и в этот момент звук ветра усилился. Воздух в доме начал остывать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мой брат не согласится ждать, — сказала она. — Он попытается изгнать нас, если сможет. — она повернулась к Горацио. — Пожалуйста, расскажите нам, что вам известно. И закройте дверь.

Горацио закрыл дверь, пересек комнату и остановился перед имбринами.

— Мой хозяин, Гарольд Фракер Кинг, говорил как-то об особой петле в болотах Эверглейдс во Флориде. Старая петля, о которой мало кто знает. Это хорошо охраняемое место, куда иногда уходили странные люди в поисках убежища во времена необычайных преследований. У охотников за пустотами был аварийный протокол, который предусматривал эвакуацию в эту петлю, и Гарольд Фракер Кинг сказал мне, что ключ к нему находится в доме Абрахама Портмана, среди его самых охраняемых владений.