Спасти слона! - Дейв Кэрри

— Есть ли страны, поддерживающие это предложение? — быстро спросил Доллингер.

Гамбия, Замбия и Ботсвана подняли мандаты.

— Слово представителю Гамбии, — объявил Доллингер. Но сделанный им выбор оказался неверным.

— Гамбия против предложения Зимбабве о тайном голосовании, господин председатель.

Доллингер выглядел раздраженным.

— Гамбия высказала свое мнение. Это значит, что я должен поставить предложение Зимбабве на голосование. Кто за тайное голосование, прошу поднять мандаты.

В воздух поднялось несколько считанных карточек. Я с интересом присмотрелся: Швейцария, Китай, Зимбабве, Замбия, Ботсвана, Мозамбик, Бурунди, Южная Африка, Венесуэла, Швеция. Никаких особых сюрпризов.

— Кто против тайного голосования? — спросил Доллингер.

В ответ поднялось целое море красных мандатов, словно море гнева.

— Предложение Зимбабве о тайном голосовании отклоняется, — сказал Доллингер. — Теперь голосуем по предложению Зимбабве, обозначенному в документе под номером 7.43.6.

Дейв, Рос и я обменялись взглядами.

— Ну, теперь в бой, — сказал я.

…Австрия — против, Бангладеш — против, Белиз — против, Бенин — против, Боливия — против, Ботсвана — за, Бразилия — против, Бурунди — за, Камерун — за…

— Не прошло, — сказал Дейв задолго до того, как была определена позиция всех 90 стран.

— Двадцать — за, семьдесят — против. Предложение отклоняется, — сказал Доллингер и заглянул в свои записи. — На очереди предложение Габона, обозначенное в документе под номером 7.43.7.

Предложение Габона было поддержано еще меньшим числом стран.

— Восемь — за, восемьдесят три — против, — несколько минут спустя объявил Доллингер и прокашлялся.

— Теперь переходим к голосованию по Приложению I без дополнений, в том виде, в каком оно предложено Австрией, Гамбией, Венгрией, Кенией, Танзанией и США.

…Белиз — за, Бенин — против, Боливия — за, Ботсвана — против, Бразилия — против, Бурунди — против, Камерун — против, Канада — за, Центрально-Африканская Республика — за, Чад — за, Чили — за, Китай — против, Колумбия — против, Конго — против…

Дела складывались не в нашу пользу.

— Предложение отклоняется как не набравшее необходимого большинства голосов, — бесстрастно сказал Доллингер. — Пятьдесят три — за, тридцать шесть — против.

Когда до сознания собравшихся дошел результат голосования, по залу пронесся легкий шум.

— И не хватало-то всего шести голосов, — выдохнула Рос.

— По крайней мере, Великобритания проголосовала за, — сказал я.

— Ну, сейчас начнется самое главное, — сказал Дейв, когда Доллингер поставил на голосование предложение Сомали: Приложение I с правом исключить из него, при наличии особых критериев, поголовья слонов в тех или иных странах на любом последующем заседании КИТЕС.

— Китай — против; Колумбия — за; Конго — против; Коста-Рика — за…

Пока велся подсчет голосов, в моем сознании вставали картины впечатлений за прошедшие два года. Я вспомнил Сидни, рисковавшего своей жизнью, идя по следу торговцев в Танзании; Дафну Шелдрик и ее питомник для осиротевших слонят; я подумал о старце, который послал нам тысячу фунтов с припиской: «Не нахожу лучшего применения этим деньгам, чем направить их на то, чтобы слоны выжили для будущих поколений». Я думал об антибраконьерской бригаде Пола Сарикикья; эти люди, рискуя жизнью, защищали слонов за десять фунтов в месяц. Надежды стольких людей были связаны с этим моментом…

— Руанда — за, Сент-Люсия — за, Сент-Винсент — за, Сенегал — за, Сингапур — за, Сомали — за, Южная Африка — против…

Мы с Дейвом переглянулись, как бы ища друг у друга поддержки, а затем стали смотреть каждый в свою сторону. Я понял, что он чувствует, что наша берет, и он понял, что я это чувствую. Но никто из нас не осмеливался поверить в это. Нужно было дождаться официального объявления результатов голосования.

— Результаты голосования следующие, — объявил Доллингер. — При четырех воздержавшихся и одиннадцати против, семьдесят шесть за. Таким образом, предложение принято.

На какой-то момент в зале воцарилась тишина. Никто не проронил ни слова, стараясь вникнуть в сказанное Доллингером.

Торговля слоновой костью, существовавшая с незапамятных времен и безжалостно подталкивавшая слонов к полному истреблению, наконец-то объявлена вне закона.

Сначала раздалось несколько жидких хлопков, потом зал огласили рукоплескания — поначалу негромкие, но нараставшие, как шквал. Я обернулся к Дейву, и мы заключили друг друга в объятия, а затем принялись обниматься, обмениваться поцелуями и рукопожатиями со всеми остальными членами команды ЕИА. У всех в глазах стояли слезы. Аплодисменты вокруг нас переходили в овацию. Люди вскакивали с мест с одобрительными возгласами и хлопали.

Напрасно Доллингер пытался навести порядок в зале.

— Это табло неисправ… — начал он, но его слова потонули в шквале рукоплесканий. Профессор Пфейфер, сидевший с остальными членами французской делегации впереди меня по другую сторону прохода, поймал мой взгляд и засвистел в знак одобрения.

Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения Доллингера.

— Вывести его! Вывести его! — орал он, показывая на меня. Он думал, что это я свистел, хотя на самом деле свистел один из самых уважаемых делегатов.

— Во-он его! Во-он его! Секретариат! Вы-ыведите его! — вопил он вне себя от ярости, то и дело показывая на меня пальцем.

Сотни людей поворачивали головы то в мою сторону, то в сторону Доллингера. Жак Бернэ встал с места, явно намереваясь направиться ко мне и привести приговор в исполнение, когда кто-то что-то шепнул ему, указав на профессора Пфейфера. Протянутая в мою сторону рука Доллингера дрогнула, когда до него дошло, какую он совершил ошибку, а Бернэ плавно опустился в кресло. Доллингер залился краской от смущения.

— Никогда бы не подумал, что делегат способен на такое, — пробормотал он, забыв о том, что каждое его слово будет схвачено микрофоном.

Драма подошла к концу. Публика повставала с мест и стала расходиться.

«Всё», — в бессилии подумал я. Затем оглянулся и улыбнулся, увидев, как народ окружил Косту и поздравляет его. Я сделал знак сияющему Джоргену, подняв большой палец вверх — мол, здорово! — а затем, когда мы с Дейвом собрались уходить, мы столкнулись лицом к лицу с Кристиной — нашим меценатом, нашим наставником, вдохновителем наших побед! Ее глаза сияли от счастья, а выражение лица говорило само за себя. Мы взяли друг друга за руки.