Заря Айваза. Путь к осознанности - Ж. Славинский

Он сидел в кресле напротив и внимательно на меня смотрел. И наконец, после короткой паузы ответил:

— В мире тысячи плохих художников, но этот факт совсем не говорит о том, что первоклассных художников не существует. Конечно же, плохие художники верят в то, что придет тот день, когда их величие будет признано. Результат — вот что отличает Великого Мастера от дилетанта. Я узнал о тебе, прочтя Акашу. Мы много раз были вместе. Воспоминания из далекого прошлого с трудом пробираются в наше сознание, особенно поначалу. Позже будет проще.

Я немного подумал.

— Почему же во время процессинга в Лондоне у меня в голове не проскальзывало никаких воспоминаний о тебе? В сциоларгии я возродил воспоминания пятнадцати, двадцати прошлых жизней, что были перед этой. Все они были болезненными: убийства, насилие, ничего ценного. — Я сделал паузу. — Вообще-то, я помню одно оккультное переживание. Скорее всего, это было в Атлантиде. Я был священником и во время ритуала в храме принес в жертву женщину. Свою жену. Ужасное переживание...

— К нам возвращаются воспоминания, значимые только для настоящего момента. Когда человек идет в сциоларгию за процессингом, он переживает воспоминания, представляющие важность для той ситуации. Если бы ты был индусом, то, возможно, у тебя были бы воспоминания о ритуалах в храме богини Кали.

На улице раздался звук полицейской сирены. Поглаживая бороду правой рукой, Питер продолжил:

— Тебе приблизительно триста триллионов лет по земным меркам. Ты появлялся бесконечное количество раз в различных телах, словно актер в разных ролях. Сказать, что тебе сорок лет, все равно что сказать опытному актеру, гастролирующему по какой-нибудь провинции, что он начал выступать полчаса назад, когда появился на сцене провинциального театра. Понимаешь?

— Будут ли у меня воспоминания о моей работе с тобой?

— Даже если ты попытаешься избежать их, тебе этого не удастся. Поначалу, после инициации, воспоминания о нашей с тобой работе будут проявляться слабо, но со временем они будут обретать все большую ясность. Кстати говоря, в твоем подсознании лежит глубокое убеждение в том, что ты являешься магом, которого избрал Айваз для своей миссии. Твое поведение на физическом плане — очередное тому подтверждение. — Он посмотрел выше моей головы. Прищурив глаза, он уставился куда-то вдаль, словно о чем-то вспоминал, а затем незамысловато сказал: — Если бы тебя ничто не подгоняло, ты бы пришел сюда сам?

Я хотел было сказать, что мною, возможно, двигало любопытство, желание обрести оккультные силы, стремление к приключению или же я, честно говоря, просто свалял дурака, однако каждая такая мысль каким-то образом исчезала, не успев развиться дальше.

Я молчал.

— Вообще-то, — продолжил он, все еще глядя выше моей головы, — твои письма безошибочно указывали на самого Айваза. Он использовал тебя, чтобы отсылать мне сообщения. — Я проглотил слюну. Казалось, он находился под гипнозом, в состоянии легкого транса: — Помнишь одно из своих первых писем, где ты спрашивал меня, есть ли в твоем гороскопе какие-либо противоречия? Тем же утром, перед тем, как получить твое письмо, я впал в глубокий транс. Айваз говорил через меня, он передавал мне важное послание. Я записал и свои вопросы, и его ответы. Энергия воздействовала на меня чрезвычайным образом — в какой-то момент у меня из носа потекла кровь. Он рассказал мне, что я создам новую систему магической и космической инициации, благодаря чему, перво-наперво, разовью духовность двух людей: Стрельца и Скорпиона. Когда я приходил в себя после контакта, мне не давали покоя вопросы — кто же эти двое? Как мне связаться с ними? У меня не было сил, и мне казалось, что лишь прогулка приведет меня в порядок. Имело смысл отправиться на почту за письмами, пришедшими на мой абонентский ящик. Все это время я пребывал в незавидном состоянии, словно после электрошока, но ко мне откуда-то пришла уверенность, что решение все же появится — внезапно и из неожиданного источника. Так происходит всегда. С тобой случается что-то похожее?

Не сказав ни слова, я пожал плечами, и он продолжил:

— Обычно в день я получаю около двадцати писем — у меня обширная переписка с людьми по всему миру. В этот раз пришло всего одно письмо. Не посмотрев на имя отправителя, я его вскрыл. — Он замолчал на секунду и посмотрел мне прямо в глаза. Его зрачки расширились, а голос стал еще ниже. Я почувствовал то ли волнение, то ли страх и благоговение, было трудно сказать, что именно. Он медленно прихлебывал чай, словно давая мне время собраться с мыслями. — Помнишь свое первое письмо? Оно начиналось с «Дорогой Учитель, у меня к вам есть вопрос. Я Стрелец...» Я не прочел письмо целиком, просто взглянул на подпись. Это было твое первое письмо, в котором ты подписался просто как Живо.

Уголки губ Питера растянулись в улыбку.

— Пока ты писал письмо, Айваз управлял твоей рукой, хотя тебе это сейчас не так ясно. В тот же вечер у меня продолжилось общение с Ним.

Я почувствовал дрожь в руках, солнечном сплетении и вокруг рта. Мое разочарование таяло без следа. Волна энергии, захлестнувшая комнату, становилась невыносимо напряженной. Слова были не нужны. Я был в нужном месте, впервые в жизни я оказался в священном месте. Словно читая мои мысли, он выпил чай и сказал:

— Таким образом, Путь притягивает нас к себе.

– 16 –

В Америке центр города называют «Даунтаун». До сих пор я думал, что так обозначали его нижнюю часть. В Даунтауне располагалась почта с абонентским ящиком Питера. Обычно до почты он добирался по Мичиган-авеню, словно совершал какой-то привычный ритуал. Полдень еще не наступил, так что внутри было немного народу. Мы встали перед симметричными рядами железных ящиков. Он открыл свой и достал оттуда маленькую кучку писем с цветными марками. Обратно домой мы также возвращались пешком, и спустя полчаса я пожалел, что Питер был не за рулем. На первом этаже какого-то невзрачного серого кирпичного здания располагался книжный магазин «Осирис», и Питер, с уверенностью постоянного посетителя, повел меня туда. Рыжеволосая продавщица с веснушчатым лицом поприветствовала его теплой улыбкой и сказала что-то, чего я не расслышал. «Да, — ответил он, — времена меняются... Боги, можешь взглянуть на книги».

Судя по его тону, у меня было не так уж много шансов, чтобы попасть в такое место. Я приблизился к полкам с рассортированными по темам книгами. То волнение, что я обычно испытывал перед ними, быстро исчезло. Я уже давно был знаком с большинством выставленных книг — видел их в издательских каталогах или в книжных магазинах Лондона, некоторые из них встречал даже еще раньше, в Стокгольме, у Оука Вилкинсона. Многие я либо просто прочитал, либо они уже были в моей библиотеке. Новыми для меня оказались только книги, рассказывающие о применении кристаллов в терапии. Была также фотокопия рукописи, напечатанной на машинке, под названием «Znus is Znees», автобиография Рассела (Генестая) — весьма разочаровывающий текст, ввиду его рваного стиля и крайней неконкретности. Три записные книжки стоили пятьдесят долларов. Заглянув мне через плечо, Питер прочитал название первой записной книжки, что я держал в руках, и сказал: «Такая есть у меня дома».

На полках рядом с кассиром были выложены магические кристаллы разных размеров, карты Таро и палочки высушенного тысячелистника рядом с руководством по И-Цзин. Этот книжный магазин был хорошо оснащен, в нем, наверное, можно было найти все что угодно. Но при этом я не ощущал никакого волнения, которое обычно охватывало меня при виде оккультной литературы. Я стоял и смотрел на книги, как на увядшую любовь, которая теперь осталась лишь в воспоминаниях. В этот грустный момент я размышлял над тем, что же случилось с молодым ненасытным читателем, чьи глаза распахивались перед каждым новым названием, кто же теперь во мне испытывал любопытство, смешанное с удовольствием от того, что пришло время для непосредственных переживаний и столкновений с настоящими задачами?.. Игра с книгами была окончена. Я не сожалел, когда уходил из книжного магазина и шел к Питеру домой.

— Питер, а кто хозяин Осириса? Та рыжеволосая девица?

— Дороти? Нет, она только там работает. Книжный магазин недавно приобрел один поляк, Копецки. Дороти — дочь Луны.

— То есть ведьма?

— Да, и очень даже настоящая. В ней много огня. Она родилась под знаком Овна, при восходящем Сатурне. Мы были близки какое-то время. Более тридцати лет ее группа работала в Чикаго. Дороти — изящная девушка. Тебе она интересна?

— Она хорошо сложена, и у нее обворожительный взгляд.

— Что же это за ведьма без обворожительного взгляда? Какое-то время она была моей любимой Шакти, мы проводили сексуальные операции. Это было в прошлом, тогда я еще не выходил на контакт с Айвазом. Теперь мне не нужна Шакти. Для тебя девятого уровня будет достаточно. После инициации ты будешь связываться с ним через Шакти. Не забывай, что у тебя Венера в Скорпионе. Согласно классической астрологии, такое расположение неблагоприятно для Венеры, но в Новом Эоне такая позиция превосходна для сексуальной магии.