Шепот ночи - Лидия Джойс

– Ты жив, – задыхаясь от счастья, прошептала ему на ухо Алси. – Тебя не ранили?

– Нет, – шепотом ответил Думитру. – Не успели. Как ты это сделала? Что ты пообещала и кому?

У нее вырвался какой-то звук, то ли смех, то ли рыдание.

– По чистой случайности. Я пыталась очаровать английского шпиона. Я ему кое-что пообещала. – Прежде чем Думитру успел отреагировать, Алси, успокаивая, положила ему руку на грудь. – Он попросил мой портрет и твое содействие британским интересам.

Думитру молча переваривал это известие.

– Должно быть, шпион достоин восхищения.

– Я бы так не сказала. – Едва различимый шепот Алси не скрывал цинизма. – Каково бы было твое содействие, если бы он попросил о большем?

Думитру тихо фыркнул.

– Я бы его убил. – Он помолчал. – Ты права, он настоящий негодяй.

– Ш-ш… – Алси прижалась к Думитру. – Этот негодяй спас нам жизнь.

В напряженной тишине они двигались вперед. Несколько минут были слышны только шаги носильщиков да далекий лай собак. Улицы, всего несколько часов назад кишевшие народом, теперь были неестественно тихи и пустынны, и Думитру казалось, что шаги носильщиков слышны всему городу. Потом в отдалении послышался новый звук. Тревога?

Думитру чуть приоткрыл занавеску на окне, но увидел только пустынную улицу. Он отпустил занавеску. Один из носильщиков тихо выругался. Возник краткий спор о том, как продвигаться вперед. Бегом? Носильщики пока решили двигаться шагом. Думитру выпрямился и не снимал руки с рукояти ножа.

– Это за нами? – Голос Алси был напряженным, но твердым.

– Они не знают, – ответил Думитру. Честность заставила его добавить: – Но думают, что да.

Носильщики пошли немного быстрее, их шаг потерял былую плавность. Алси вжалась в спинку сиденья. Думитру подался вперед.

Довольно долго было тихо, потом послышались быстро приближающиеся шаги. «Это за нами? – думал Думитру. – Сколько их?»

Шаги приблизились. Кто-то на гортанном турецком приказал остановиться, их провожатый что-то ответил. Алси вопросительно посмотрела на Думитру, но он беспомощно покачал головой. Он не смог понять ни слова, а если бы и понял, то не сказал бы ей.

Спустя минуту носильщики опустили паланкин. Солдаты, остановившие их, подписали бы себе смертный приговор, решив осмотреть паланкин, который несут стражники дворца. Они не отважились бы на это, если бы не искали беглецов. Думитру вытащил нож.

Кто-то подошел к паланкину и рывком открыл дверцу. Думитру, изображая возмущенную женщину, что-то прокричал на турецко-арабском диалекте высоким пронзительным голосом. Стоявший у дверцы солдат инстинктивно отпрянул, потом наклонился вперед, потянулся к вуали Думитру… и тут же пошатнулся – кинжал вонзился ему в сердце. Горячая густая кровь ударила в руку Думитру, он инстинктивно отдернул ее, вынув кинжал, и солдат рухнул на землю.

Носильщики набросились на остальных, теперь Думитру разглядел, что это были солдаты, растерявшиеся от потери своего командира. Их было семеро. Думитру, выпрыгнув из паланкина, сразил одного, а носильщики справились еще с тремя. Остальные бросились наутек, но провожатый Думитру, выхватив шпагу, настиг одного из них. Уцелевшие двое скрылись в кривом переулке, отчаянно отстреливаясь.

– Назад в паланкин, – коротко приказал Думитру провожатый, убирая шпагу в ножны.

– Я побегу рядом, – возразил Думитру, вытирая окровавленные руки об вуаль, болтавшуюся у него на плечах. – Носилки будут легче.

Носильщики заняли свои позиции и подняли паланкин на плечи.

– Думитру? – Алси, близкая к панике, высунулась наружу, отыскивая его.

– Я здесь. Все в порядке, – сказал он. – Закрой дверцу и держись. Мы побежим.

Несмотря на груз, носильщики двигались очень быстро, Думитру бежал рядом. Где-то вдали разрасталось волнение, кричали солдаты, раздавались ружейные выстрелы, потревоженные горожане распахивали ставни и проклинали всех подряд. Провожатый перестал петлять по улицам, и теперь паланкин двигался, не меняя направления.

– Куда мы бежим? – на ходу спросил Думитру.

– К морю, – ответил он. – Через ворота!

Они резко свернули, и Думитру увидел древние стены, в незапамятные времена защищавшие город со стороны моря. В полуразрушенной арке давно не было створок ворот, и носильщики быстро проскочили сквозь узкий проход. За стеной земля круто сбегала к воде. У берега покачивалась шлюпка с четырьмя мужчинами. Позади, темным силуэтом вырисовываясь на фоне звездного неба, стоял на якоре торговый корабль.

– Торопитесь, – сказал провожатый и, прошмыгнув назад сквозь арку, растворился в темноте.

Носильщики опустили паланкин на землю, Думитру открыл дверцу и подал руку Алси:

– Выходи.

Ее рука была холодной, но не дрожала. Выйдя из паланкина, Алси заморгала от лунного света и, вскрикнув, побежала к лодке. Думитру быстрым шагом шел рядом с ней. Когда она была уже у кромки воды, Думитру подхватил ее на руки и посадил в лодку. Сам он зашел в воду довольно глубоко, чтобы как следует вымыть нож и руки. В то мгновение, когда он сел в лодку, матросы налегли на весла, и она понеслась к кораблю.

Носильщики, как следует раскачав паланкин, бросили его на глубину. Раздался сильный всплеск, паланкин вскоре утонул, а носильщики исчезли за древними стенами.

Думитру поверх голов матросов смотрел на приближающийся с каждым взмахом весел корабль.

– Эти люди… которые на нас напали, – сдавленным голосом сказала Алси, – они… они умерли?

Думитру отвел взгляд. Алси испуганно смотрела на него сквозь вуаль. Сам он на бегу потерял и шаль, и вуаль.

– Большинство, – признался он, теснее прижимая ее к себе, с тошнотворной отчетливостью ощущая горячую человеческую кровь на своих руках.

– Я не хотела, чтобы они умерли, но рада, что ты убил их, чтобы остаться в живых, – сказала она.

– Знаю, – ответил Думитру.

Он впервые в жизни убил человека. За долгие годы шпионских интриг он ни разу этого не сделал и даже не отдал такого приказа.

– Если бы был другой способ…

– Это самозащита. Мы сделали то, что должны, а они делали то, что им приказали, – сказала Алси.

Думитру снова обнял ее за то, что этим «мы» она брала часть вины за совершенное им убийство на себя. Храбрая, благородная Алси.

– Я люблю тебя, – прошептал он, касаясь губами ее волос.

– А я и выразить не могу, как люблю тебя, – тихо ответила она, – потому что сама не в состоянии осознать это.

Вскоре они оказались у борта корабля и по шаткому трапу поднялись на палубу.

– Добро пожаловать на борт «Доброй королевы Бесс», – произнес по-английски дружелюбный голос, и мужчина в офицерской форме устремился к ним. – Мы поднимем парус, как только закрепим шлюпку. Мы хотим выйти в открытые воды раньше, чем султан решит закрыть проливы.