Браслет пророка - Гонсало Гинер

Инспектор предложил отвезти Фернандо домой, чтобы он окончательно пришел в себя после пережитого стресса и поговорил с Паулой. Но сначала они решили заехать в больницу, чтобы Фернандо осмотрели врачи.

Они вышли из универсама, пробираясь сквозь толпу любопытных. У Фернандо в руке был яркий носовой платок, весь пропитавшийся кровью. Платок он прижимал к кровоточащей ране на голове. Фернандо сел в машину инспектора и оставил ключи от своей машины другому полицейскому, чтобы тот забрал ее с парковки и пригнал к его дому.

По дороге инспектор взял у него показания. Наконец машина подъехала к дому Фернандо в квартале Джеронимос, и портье, едва завидев их, кинулся к ним и обеспокоенно спросил, что произошло. Он сообщил, что около часа назад приехали родители Моники.

Поднимаясь в лифте, Фернандо думал, как он объяснит им, что произошло, и чем он их успокоит. Ему ничего не приходило в голову. В эти минуты он впервые не на шутку испугался за жизнь Моники. Он с ужасом представил жуткую сцену, которую ему сейчас придется пережить. Познакомиться с родителями Моники в такой ситуации, да еще и в присутствии полицейского, – это был не лучший вариант начала отношений.

Он чувствовал себя крайне неуверенно и не знал, как ему себя вести. Он очень устал, чувствовал себя разбитым и сердился на Лючию.

Старый лифт поднялся в мансарду, скрипя и щелкая, как обычно. Один из полицейских уставился куда-то между кнопками третьего и четвертого этажей, а второй разглядывал маленький рисунок, нацарапанный ключом на одной из стенок лифта. Третий смотрел на Фернандо с высоты своего роста, не спуская с него глаз.

Фернандо чувствовал себя настолько подавленным, что ему хотелось выбежать на улицу, только чтобы его оставили одного. Он предпочел бы даже, чтобы его арестовали, лишь бы избежать невыносимой сцены, ожидающей его дома.

Когда лифт резко остановился, четверо мужчин, выйдя из него, увидели, что входная дверь квартиры приоткрыта. Фернандо решил, что Маноло сообщил через переговорное устройство об их приезде. Теперь уже пути назад не было. Фернандо сглотнул слюну и первым вошел в квартиру. Он громко поздоровался, чтобы все знали, что он пришел, и прошел в холл вместе с инспектором Фрагой и двумя его помощникам. Одним из них был тот же молодой полицейский, который расследовал инцидент в мастерской у Паулы. Тут же в дверях гостиной появились родители Моники, недавно приехавшие из Памплоны, и Паула. Она заговорила первой.

– Это ужасно, Фер, мы все места себе не находили после твоего звонка. – Паула увидела, что он очень неловко себя чувствует перед убитыми горем родителями Моники, и быстро отреагировала, представив их:

– Дон Габриэль и донья Мария Гарсия, родители Моники.

Фернандо сначала подошел к женщине, которая тут же обняла его и немедленно расплакалась. Потом он крепко пожал руку отцу Моники, всматриваясь в черты его лица Было понятно, что Моника больше похожа на него, чем на мать. Паула тепло обняла Фернандо и дотронулась до раны на его голове, заклеенной пластырем.

– Тебя сильно ударили?

Фернандо ответил, что ничего серьезного нет, и, воспользовавшись моментом, пригласил всех пройти в гостиную.

– И что вы теперь намерены делать, чтобы вернуть мою дочь? – между рыданиями спросила мать Моники у полицейских.

– Из описания похитителей, которое нам дал Фернандо, мы знаем, что они иностранцы и один из них палестинец, – ответил инспектор Фрага.

– Паула, я сразу же его узнал! – вмешался Фернандо. – Этот был тот самый мужчина, который в прошлом месяце заказал известный тебе серебряный кинжал.

Инспектор Фрага предположил, что похитители – те же самые люди, которые вломились в магазин Паулы. В магазине были обнаружены отпечатки пальцев одного из грабителей, и с помощью Интерпола удалось установить его личность. Речь шла о женщине-израильтянке Ракель Нахоим, преподавателе античной истории в Еврейском университете в Иерусалиме, что крайне удивило полицейских. Об остальных они еще ничего не знали, но подозревали, что среди них был испанец, который помог им скрыться.

Инспектор сделал паузу, чтобы всмотреться в лица присутствующих, и продолжал рассказывать. Он сообщил, что уже объявлен розыск этой женщины и палестинца, правда, у них был всего лишь фоторобот палестинца, составленный по описанию, которое им дал Фернандо.

– Что касается вашей дочери, – Фрага посмотрел на мать Моники, – я думаю, что теперь, когда браслет находится у них в руках, вопрос снимется. Я уверен, что они и магазин взломали именно в поисках браслета. – Инспектор поочередно просверлил взглядом Фернандо и Паулу, не скрывая своего неодобрения по поводу того, что ему своевременно не сообщили о существовании браслета.

– А моя дочь? Что будет с моей дочерью? – настаивала донья Мария.

Полицейский приводил различные доводы, основываясь на скудной информации, которой располагал, уверяя женщину, что ее дочь в скором времени освободят. Он уверил ее, что принял все необходимые меры, чтобы быстро разрешить это дело. С самого начала было поставлено в известность руководство полиции Мадрида, а также все государственные органы безопасности. Существовал особый приказ о розыске похитителей. Вес выходы из Мадрида контролировались. Хотя инспектор Фрага работал в Сеговии, дело было поручено ему, а с ним сотрудничали коллеги из Мадрида. Он ясно дал понять, что в данной ситуации действует достаточно оперативно, и, чтобы немного успокоить женщину, сказал ей, что, как правило, когда похитители получают требуемое, они освобождают заложника. Инспектор предположил, что в этом случае они наверняка захотят выждать какое-то время, пока не ослабнет активность полиции.

– Чем мы можем вам помочь? – спросил Фернандо.

– Пока ничем, почти ничем. Разумеется, если вы вспомните какие-нибудь подробности о человеке, который заказал вам кинжал, вы должны будете нам сообщить. Но я уже вам говорил, что в подобных случаях, к сожалению, единственное, что остается, – это ждать, пока…

– Я вспомнил! – прервал его Фернандо. – Когда он приходил ко мне в магазин, он оставил нечто вроде визитки с текстом, который я должен был выгравировать. Я думаю, что на визитке остались отпечатки пальцев.

– Отлично! Это как раз то, что нам нужно. – Инспектор включил свою рацию и распорядился, чтобы его сотрудник немедленно отправился в ювелирный магазин Луэнго.

– Я думаю, что должен поехать туда, – сказал Фернандо. – Я не помню, куда дел визитку. Возможно, ее куда-то положила Моника, но тогда, разумеется…

Мать, услышав имя дочери, снова разрыдалась.

После того как полицейские ушли, родители Моники решили поехать на квартиру дочери и оставаться там в ожидании новостей.

Через два часа Фернандо вернулся домой, на этот раз один. Он нашел в классификаторе карточку, о которой сказал полицейским, и те забрали ее в лабораторию, чтобы исследовать на наличие отпечатков пальцев. Фернандо был сильно рассержен.

– Паула, ты знала, что Лючия. не посоветовавшись ни с кем, вчера сообщила полиции о похищении? – Он упал в кресло, изможденный от постоянного напряжения, не отпускавшего его последние двадцать четыре часа.

– Я даже подумать не могла, что она может это сделать! Почему ты в этом так уверен? Ты разве с ней говорил?

Фернандо рассказал ей, что ему сообщил инспектор Фрага после того, как он пришел в себя в примерочной. Его охватила ярость, но пока он не звонил Лючии, чтобы сообщить ей обо всем. Ее поступок намного осложнил ситуацию, которая и без того была непростой. Моника все еще находилась в руках похитителей, браслет, который они требовали передать им в качестве выкупа, исчез, и похитители были настороже, понимая, что полиции обо всем известно. Этот факт явно заставлял их сильно нервничать.

Паула согласилась с тем, что у брата есть все основания сердиться, но она считала, что несправедливо держать Лючию в неведении. Паула пыталась ее оправдать, ссылаясь на то, что у Лючии были самые лучшие намерения. И она не считала, что Лючию нужно в чем-то обвинять, поскольку если и был кто-то виновен в том, что произошло, так это люди, в руках которых находилась Моника. Паула не позволила звонить Фернандо, поняв, что не убедила его, поскольку он по-прежнему пытался во всем обвинять Лючию. Она настояла на том, что сделает это сама, ссылаясь на его критическое состояние.

– Я сама с ней поговорю. А ты сделай себе чай из трав, чтобы немного успокоиться.

Лючия была близка к инфаркту, ожидая новостей, которых все не было. Наконец зазвонил телефон, и на экране она увидела номер домашнего телефона Фернандо. Она узнала голос Паулы. Та кратко рассказала ей обо всем, что случилось. Лючия выразила сожаление по поводу того, что не удалось освободить Монику, и сказала, что очень переживает из-за столь неудачного вмешательства полиции. Паула сообщила ей, что Фернандо очень рассержен из-за того, что Лючия известила полицию. Лючия попыталась объяснить Пауле, почему не предупредила его: во-первых, чтобы не беспокоить еще больше, и, во-вторых, что было еще важнее, из соображений его безопасности. Прежде чем закончить разговор, она поинтересовалась, какие меры предпринимает полиция, и попросила Паулу ответить еще на один вопрос: