Мраморный меч 2 (СИ) - Коновалова Анастасия

Вереск не хотел отходить. Он не хотел, чтобы Алькор злился, а глупый парень пострадал. Не хотел драки, однако его оттолкнули. Дыхание перехватило от страха, а голова закружилась от потоков, которые бесились. Ему становилось плохо, по коже бегали мурашки и ноги почти не держали, потому что магия Алькора была тяжелой, а воздух вокруг него горячим.

Держался на ногах силой воли, дышал медленно, сквозь зубы и смотрел. Алькор находился на грани. Ходил по острому лезвию ножа, контролируя силу, чтобы не убить парня, но сделать ему больнее. Кровь падала на вялую траву, сквозь стоны боли проскальзывали ругательства. Вереск не решался подойти к ним, хоть и видел раны на теле Алькора, кровь, капающую из разбитой губы парня. Видел, как на шум сходились ученики, некоторые пытались их разнять, но не получалось.

− Алькор, прошу, остановись, − тихо попросил Вереск, уверенный, что его услышат. И Алькор дернулся, замедлился в движениях.

− Да, не расстраивай своего бесполезного мальчика.

Алькор находился на грани. К сожалению, похоже эту грань он переступил. Вереск почувствовал эти изменения, потому что воздух нагрелся, а потоки взвыли, закружили вокруг Алькора. Видел, как тело друга дернулось, в движениях появилась тяжесть и резкость.

Страшно. Вереску было страшно от того, что он видел. Все происходило быстро. Вот Алькор дрался так, что его руки оказались покрыты чужой кровью, а потом он резко выдохнул сквозь зубы. Замер и простонал. По этому стону Вереск понял, что Алькору очень больно, потому что даже в такие моменты он не кричал. Никогда не кричал, даже в приюте.

Вереск сделал шаг навстречу, дергая пальцами, чтобы облегчить боль Алькору. Но не дошел. Тело пронзила боль, кровь в венах будто вскипела и стало жарко. Посмотрел на друга и понял, что боль пришла от него, от столкновения потоков. Потому что тело Алькора ломало, в его дыхании появился присвист.

Неожиданно раздался хруст.

Ткань затрещала на теле Алькора, воспламенилась. Чешуи на чужом теле стало больше и будто ярче. Тело Алькора ломало, выворачивало, из кожи выступали окровавленные кости. Страшно. Вереск смотрел на него и чувствовал, как сердце билось в горле. Он смотрел на дорогого Алькора, которому больно.

Вереск сдержал крик, когда Алькор резко и неестественно извернулся, а потом начал увеличиваться в размерах. Вытянулась шея, огрубела кожа, покрытая алой чешуей, увеличились конечности. Алькор, которым он так дорожил сейчас превращался в непонятное существо. Огромного дракона с толстыми лапами, длинным хвостом и золотым гребнем.

Взревел, напугав всех, кто сбежался посмотреть на драку. Вереск не упал, но смотрел встревоженно, сжал руки в кулаки.

− Алькор!

Судорожный выдох вырвался сам собой, когда дракон подошел к дрожащему от страху парню и толкнул его шеей. Чужое тело под лапами с острыми когтями хрустело и чавкало, а предсмертный крик стоял в ушах. Дракон остановился и повернул голову на длинной шее, смотря на побледневшего, дрожащего Вереска.

Глаза у дракона были серые. Как у Алькора.

Неожиданно дракон распахнул большие, кожистые крылья и взлетел. Улетел, оставив после себя кровь, искалеченное тело и пустоту внутри Вереска.

Вереск смотрел на дракона, который становился все меньше и меньше, пока вовсе не исчез. Наверное, поэтому не обратил внимание на выбежавших из академии учителей с оружием. Лишь подумал, что они хотели поймать Алькора. Скорее всего не просто поймать.

Он сидел и смотрел, пока другие кричали, разговаривали и просили учеников вернуться в классы или комнаты. Кажется, кто-то положил руки ему на плечи. Яркая мантия и длинная борода директора маячила перед глазами, раздражая. Но это было все снаружи. Внутри пустота. Спокойствие, которое сейчас ощущалось губительным. Неправильным.

Его трясли. Мир рушился, заходился странными звуками и ощущениями, в то время как Вереск смотрел на чистое небо. Опустил голову. На траве кровь с ошметками внутренних органов и костей идиота и редкие капли крови Алькора. Его Алькора, которого рядом больше нет.

− Вереск, прошу, тебе нужно встать.

Голос у директора приятный и по-доброму веселый. Словно он хотел приободрить Вереска. Однако это не привело к должному эффекту, потому что Вереск равнодушно скользнул взглядом по директору и, подчиняясь чужим рукам, встал. Ноги казались ватными, пустыми. Его куда-то вели по коридорам, вокруг шумно и как-то суетливо. Привели в комнату и усадили в мягкое кресло.

В комнате много мягкой мебели и безделушек, которые лишь собирали пыль. Алькор такого не любил. Вереск отмечал это краем сознания, которое еще могло соображать. Эмоций не было, лишь слабый шок, растерянность, которая превращалась в трепещущий на кончиках пальцев страх.

Алькор.

Его срыв и превращение в дракона все еще казался кошмаром. Вереск смотрел на свои руки и невольно щипал кожу на запястье. Больно. Кожа покраснела и скорее всего там появится синяк. Во сне больно не бывало.

− Вереск, тебе стоит попить и успокоится.

Перед ним поставили чашечку с чаем. Ромашковым. Он теплый и приятно ложился в желудке, но спокойствия не приносил. Вереск медленно пил и смотрел перед собой, не желая осознавать реальность. Она ему не нравилась.

Цветное пятно село напротив. Директор, которого Алькор почему-то опасался. Редко оставался с ним наедине и выглядел напряженным, даже если улыбался и шутил.

− Вереск, − осторожно сказал директор. Вереск посмотрел на него внимательно. – Ты знаешь, что произошло с Алькором? Почему он превратился в дракона и убил одного из учеников?

Это было два разных вопроса. Вереск мог предположить ответ лишь на один вопрос, в то время как второй оставался без ответа. Однако он не собирался говорить об этом директору. Не хотел подставлять Алькора.

− Нет, − ответил Вереск и для убедительности покачал головой. Постарался добавить в голос больше растерянности. – Я не знаю, почему так произошло. Он мне ничего не рассказывал. А тот парень… Он смеялся надо мной и говорил гадости Алькору. Похоже, он разозлился. Я пытался его успокоить, но получилось так. Для меня то, что Алькор стал драконом тоже стало неожиданностью.

В его словах была правда. Однако ее было меньше, чем лжи. Директору не обязательно знать все то, через что они прошли. Вереск не хотел, чтобы Алькора ненавидели еще сильнее. Наверняка родители того идиота будут разбираться. Наверняка им заинтересуется король и герцоги. Это страшно. Непонятно.

− Вереск, тебе нечего бояться, − ласково говорил директор, но Вереск ему не верил. – Мы хотим тебя защитить. Не известно, что будет делать Алькор в таком состоянии.

− Я правда не знаю. Алькор не рассказывал мне ничего.

Это было даже обидно. Алькор правда ему ничего не рассказывал, даже о той поездке. Лишь раз, ночью, он сказал, что стал сильнее благодаря сердцу священного животного. Больше ничего не уточнял, но это и не требовалось. Чешуя была красноречивее слов. Однако Вереск надеялся, что все закончится хорошо.

Не получилось.

Его спрашивали еще долго. Подливали ромашковый чай, гладили по плечам, пытаясь утешить, но спокойствия не приходило. Отпустили Вереска лишь через несколько часов. Он шел по коридору и чувствовал на себе чужие взгляды. Хотелось спрятаться от них.

Войдя в комнату, он плотно закрыл за собой дверь. Посмотрел сразу на кровать Алькора, но она оказалась пустой. Комната вообще была пустая. Пройдя неловко вперед, сел на чужую кровать и посмотрел в стену. Тихо. Осознание, что Алькор улетел и оставил его одного, накрывало постепенно. Впервые за долгие годы одного.

У него задрожали руки.

Вереск смотрел в стену и ему хотелось плакать. Громко, горько, чтобы горло болело, нос заложило и щеки были мокрые от слез. Однако не получалось. Глаза оставались сухими, а крик застревал где-то внутри, оставаясь невысказанным.

Вереск ненавидел то, что сделали с ним ритуалы. Они отобрали у него возможность горевать по Алькору, который улетел.