Описание Эллады - Павсаний

1. Когда и с той и с другой стороны предводители дали знак к началу боя, мессенцы бегом бросились на лакедемонян; они вели себя смело, как люди, которые под влиянием гнева готовы умереть. Каждый из них стремился первым начать битву; и лакедемоняне тоже выступили против них столь же решительно, но они были озабочены тем, как бы не расстроить своих рядов. Когда они были близко друг от друга, враги стали потрясать оружием, посылая друг другу угрозы и грозно глядя друг на друга, затем начали осыпать друг друга бранью: спартанцы называли мессенцев своими рабами, людьми ничуть не более свободными, чем илоты, а мессенцы называли спартанцев за их подлые поступки безбожниками, так как они из-за алчности пошли на людей, родственных им по племени, а также преступниками против богов, которые являются отеческими для дорян, в особенности против Геракла. И вот, обмениваясь бранными словами, они вместе с тем стали понемногу приступать и к делу, наступая друг на друга как сплошными рядами, особенно лакедемоняне, так и сражаясь один на один. Искусством в военных делах и навыком лакедемоняне намного превосходили мессенцев, а равно как и численностью: ведь с ними были периэки, уже покоренные и шедшие вместе с лакедемонянами, были и асинейцы и дриопы, которые поколением раньше были изгнаны аргивянами с своей земли и обратились в Лакедемон, прося о защите; теперь они по необходимости должны были идти в поход вместе с ними; против легковооруженных мессенцев были двинуты наемные отряды критских стрелков. Эти преимущества лакедемонян со стороны мессенцев уравновешивались их отчаянием и равнодушием к смерти; все страдания, которые они испытывали, они с гордостью считали скорее неизбежными для людей, любящих свою родину, чем ужасными, то же, что они совершали, они переоценивали, преувеличивая силу своего удара и тяжесть его действия на лакедемонян. Некоторые из них, выбегая вперед из рядов, показывали блестящие примеры смелости, другие, смертельно раненые и находясь почти при последнем издыхании, сохраняли несломленной свою смелость и отвагу. Раздавались взаимные поощрения. Живые и еще не раненные побуждали раненых, прежде чем они покорно подчинятся неизбежной участи (смерти), совершить в свою очередь все, что они могут, и тогда только с удовольствием принять назначенное судьбою, раненые же, когда замечали, что силы и жизнь их уже покидают, заклинали нераненых быть не хуже их и не допустить, чтобы для родины бесполезной оказалась их смерть. Лакедемоняне вначале не прибегали к взаимным поощрениям и просьбам и не выказывали готовности проявлять одинаковую с мессенцами безумную храбрость; будучи с детства приучены к военному делу, они пользовались более глубоким военным строем и надеялись, что в борьбе с ними мессенцы не смогут устоять столь же продолжительное время, как они, и не вынесут усталости от оружия или ран. 2. Таковы были особенности тактики каждого войска и различный образ мыслей сражавшихся с той и с другой стороны; общим и у тех и у других было то, что убиваемые не прибегали ни к мольбам, ни к обещанию денежного выкупа, может быть потому, что у них не было никакой надежды убедить в этом своих врагов вследствие взаимной ненависти, а главным образом потому, что они гнушались этими приемами, чтобы не обесславить свои прежние подвиги. С другой стороны, и убивающие воздерживались от хвастовства и поношений, так как ни те, ни другие не имели твердой уверенности, останутся ли они победителями. Совершенно неожиданно умирали те, которые хотели снять с только что ими убитых военную добычу; или оставив какую-либо часть тела незащищенной, они получали удар копьем или мечом, не приняв мер предосторожности, занятые в данный момент другим делом, или погибали от руки тех, с которых они снимали военную добычу, но которые еще дышали. 3. И цари в битве проявили замечательную храбрость. Феопомп с бешеной отвагой стремился убить самого Эвфая. Видя наступление Феопомпа, Эвфай сказал Антандру, что в действиях Феопомпа нет никакой разницы с тем поступком, на который решился предок его Полиник; ведь Полиник, приведя против своего отечества войско из Аргоса, собственноручно убил своего брата и был им убит; так и Феопомп желает навлечь на род Гераклидов то же проклятие за совершенное преступление, какое постигло потомков Лая и Эдипа; он, по крайней мере, постарается, чтобы нерадостным был для него день этой битвы. Сказав это, Эвфай выступил против него. Тут вся битва, несмотря на усталость сражавшихся, вновь возгорелась с полною силой. Новым пылом и силой исполнились их тела, увеличилось с обеих сторон презрение к смерти, так что можно было подумать, что тогда только впервые начался бой. Наконец отряд, окружавший Эвфая, — а он, составляя свиту царя, весь состоял из отборных мессенцев — всей силой своей отчаянной храбрости, почти граничившей с безумием, благодаря редкой доблести, одолел своих противников, оттеснил самого Феопомпа, а стоявших против них лакедемонян обратил в бегство. Но другое крыло мессенцев попало в тяжелое положение; их предводитель Пифарат был убит и, потеряв начальника, они стали сражаться, не так тщательно сохраняя ряды и в большем беспорядке, однако, и они не проявляли слабости духа. Но ни Полидор не стал преследовать отступавших мессенцев, ни окружающие Эвфая — лакедемонян. Эвфай и окружавшие его предпочли поддержать своих разбитых сотоварищей; однако им не пришлось вступить в бой с Полидором и его войском: было уже темно и лакедемонян удерживало от дальнейшего преследования отступающих не только исключительно одно незнакомство с местностью; у них искони было в обычае преследовать сравнительно медленно; по их мнению, было более предусмотрительно сохранять порядок строя, чем избивать отступающих. В центре же, где лакедемонянами командовал Эврилеонт, а мессенцами Клеоннис, сражение шло с равным успехом с обеих сторон, но наступившая ночь заставила разойтись и их.

4. В этом сражении с обеих сторон — или исключительно или преимущественно — сражалась только тяжеловооруженная пехота. Всадников было немного и они не совершили ничего, достойного упоминания: пелопоннесцы были тогда плохими наездниками. Легковооруженные мессенцы, а со стороны лакедемонян критские стрелки, совсем даже не вступали в бой: по древнему еще обычаю и те и другие были поставлены в тылу своей пехоты. На следующий день ни те, ни другие не решались начать сражения или первыми поставить трофей победы; к концу дня они взаимно послали глашатаев для переговоров относительно выдачи тел убитых и, взаимно договорившись, они тут же принялись за погребение.

1. После этой битвы положение мессенцев стало делаться все хуже и хуже: они были истощены денежными расходами, которые им приходилось производить для содержания гарнизонов и для охраны городов, да и рабы стали перебегать к лакедемонянам. Кроме того, на них обрушилась болезнь. Она навела такой же страх, как будто это была чума, однако она поразила не все население. Обсудив данное положение, они решили покинуть поселки, расположенные внутри страны, и поселиться на вершине горы, на Итоме. Кстати, там был уже небольшой городок, о котором они говорили, что и Гомер упоминает о нем в своем "Каталоге".