Муассанитовая вдова - Селина Катрин

Зал взорвался шепотками, шуршанием, охами, ахами, вздохами, скрежетом стульев, переговорами и руганью. Я обессиленно рухнула на стул, обхватив низ живота руками. Мне было все равно, что творится «там». Слезы текли по щекам, мир размылся…

«Что делать? Как дальше жить?..»

Что бы ни сказала, Юдес уже завладел мнением большинства и вывернет все наизнанку. Если Льерт воздействовал на рептилоидов без меня, то я не свидетель. Если при мне – его сразу же казнят. Если скажу, что убежала в последний момент и меня чуть не нагнал тот пятый, вновь сакцентирую внимание сенаторов на мысли, что Льерт умалчивал о чистокровной цваргине на опасном Оентале. Если Юдес додумается сопоставить срок беременности с датой нападения рептилоидов, у него появится еще одна благодатная причина убедить собравшихся, что полуконтрактник манипулировал, ведь секс – валюта на отсталых планетах. Отношения между нами будут выглядеть оплатой «защиты». С нарастающей волной отчаяния я кусала губы, осознавая, что понятия не имею, что делать.

Чувство беспомощности и безысходности черным туманом зарождалось в груди и стремительно растекалось по венам, смешиваясь токсичным тяжелым свинцом с кровью, удавкой затягивалось на горле.

– Селеста! – Кто-то совершенно невоспитанно тряс меня за плечо. – Селеста, да очнись же!

– А?..

Я подняла взгляд и с трудом сконцентрировала его на веснушчатом лице старого друга, который стоял передо мной на коленях.

– Быстро возьми себя в руки! – жестко и быстро прошипел юрист. – Еще немного, и ты сделаешь Льерту хуже. Его не казнят, ты же отозвала свое свидетельство. Просто по видеопоказаниям какого-то рептилоида – не цварга даже! – Льерту ничего серьезного не сделают. Да, гражданства лишат, может, выпрут с планеты, но жить он будет. Это раз. Два, на тебя все косятся, быстро приходи в себя. Сейчас Юдес скажет, что твое состояние – прямое доказательство того, что Льерт тучу времени на тебя воздействовал и привязывал эмоционально.

Слезы мгновенно высохли, но все равно поздно. Меня настолько поглотили собственные чувства, что громкая речь Лацосте дошла до мозга с опозданием.

– …это следствие многократного внушения. Скорее всего, использовались еле заметные поверхностные колебания, чтобы медицинский персонал ничего не смог найти даже при тщательном сканировании.

По шевельнувшимся губам друга прочла все, что он думает о Лацосте, и была полностью с ним согласна.

– Давайте закругляться, господа. Если это все, то Аппарату Управления требуется несколько минут перерыва, чтобы вынести окончательное решение, – прогромыхал Леандр Ламбе.

Зал ожил, члены совета подошли ближе к пожилому цваргу, эмиссары Службы Безопасности скучающе подперли двери, частные лица встали и ушли – им было уже очевидно, к какому заключению придет Аппарат Управления. Льерта лишат гражданства, возможно, назначат разбирательство ситуации с рептилоидами на Оентале, а может, и нет, а я как ценный трофей стану женой влиятельного политика.

Мишель неожиданно сунул мне в руку сложенную бумажку.

– Я не думаю, что стоит соглашаться, но должен был тебе ее передать… – пробормотал друг, отводя глаза.

Подрагивающими пальцами я развернула записку:

«Если хочешь, чтобы твоего любовника вновь не отправили в тюрьму, объяви во всеуслышание прямо сейчас, что все это время любила только меня».

Подписи нет, но догадаться, от кого записка, было несложно. Я подняла голову и встретилась взглядом с Юдесом. Он, словно не происходит ничего важного, стоял, вальяжно прислонившись бедром к одной из кафедр, и вполуха слушал коллег. На дне темных глаз кипело неприкрытое возбуждение. Ему все нравилось, он считал это игрой, а себя – победителем.

«Твой выбор, дорогая».

Я сглотнула. Даже в такой ситуации, когда все вроде бы ясно, он умудряется шантажировать и оборачивать в свою пользу. Прямо как Мартин. Хотя нет, умелее и ловчее Мартина. Громкий вздох не удержался в легких и прозвучал сиплым карканьем. Перевела взгляд на Льерта, на его потрясающе мужественный профиль, сильные плечи, гордо поднятую голову и светлые волосы, стянутые простой резинкой…

Прости меня. Прости, что сделала только хуже.

Прости за то, что такой ценой хочу спасти от наказания, которого ты не заслуживаешь. Надеюсь, ты когда-нибудь поймешь.

Льерт словно почувствовал, что я собираюсь сделать, и внезапно резко развернулся. Серые глаза блеснули таким гневом и вместе с тем мольбой не делать этого, что сердце сжалось.

«Стой».

«Нет, я должна».

«Стой, я сказал!»

«Нет!»

Откуда он знает? Почему так хорошо меня чувствует? Почему всегда понимает? Да что же за гад-то такой идеальный…

Серый взгляд смягчился.

«Это ты у меня идеальная».

В горле стояли слезы, еще минута – и просто не успею. Поднялась со своего места, не обращая внимания на удивленный вопрос Мишеля «ты куда?», обогнула ряд с пустыми креслами, сделала шаг в центр зала. Большинство цваргов как раз вернулись за свои кафедры.

– Мы посовещались и пришли к выводу… – начал Леандр.

– Я требую открыть протокол депрессии альфа-волн! – громогласный голос Льерта не расслышал бы даже глухой.

Я замерла, не понимая, что происходит.

– Вы уверены? – неожиданно мягко переспросил самый пожилой член совета. – Вы понимаете, чем рискуете?

– Да, я все понимаю.

А дальше произошло что-то странное: цварги загудели. Кто-то разочарованно взвыл: «Да ну, еще несколько часов просиживать штаны, чтобы узнать, чем все закончится?!» Юдес рыкнул: «Это какой-то фарс! Я отказываюсь в нем участвовать». Трое других цваргов почти одновременно как-то устало-обреченно произнесли, что готовы к протоколу. Большая часть толпы хлынула из самого большого зала Серебряного дома. Мишель схватил меня за локоть и со словами: «Давай скорей, пока Льерт готов», вывел в коридор, а затем на какой-то балкон.

– Что происходит? Мишель?! – Вцепилась юристу в лацканы пиджака и с мольбой посмотрела в горчичные глаза. – Я не понимаю… Объясни, при чем тут протокол депрессии альфа-волн?! Он же уже отсидел на астероиде! Что происходит?!

Адвокат посмотрел с жалостью, мягко отцепил мои пальцы, усадил и только после этого произнес:

– Селеста, ты понимаешь, как работает этот протокол?

– Ну да… – Я растерянно взмахнула рукой. – Когда случается что-то плохое, а цварг при этом испытывает вину, в воздухе разлиты альфа-волны. Я их не чувствую – рогов у меня нет, но по законам Цварга на основании этих колебаний можно осудить мужчину.

– Почти так. – Мишель бледно улыбнулся. – Альфа-волны – собирательное название для всех ярко выраженных негативных эмоций – колоссальная боль, чувство потери, вины, жгучая ненависть, когда цварг готов пойти на убийство. В последних случаях цварги, как правило, достаточно быстро сходят с ума от своего же фона. Все мы разные, каждый живой организм думает, а его головной мозг ежесекундно выдает множество самых разнообразных колебаний. Это понимаешь?

Кивнула. Это я понимала.

Мишель нервно почесал затылок.

– Льерта первый раз осудили именно по протоколу депрессии альфа-волн. Потому что его нашли рядом с трупом невесты, а вокруг были альфа-волны и следы колоссального воздействия на цваргиню. Я читал судебный отчет, когда готовился к этому делу. Сейчас же Юдес Лацосте притащил доказательства, пускай косвенные и непроверенные, что Льерт вновь переступил черту и выжег мозги рептилоидам. Конечно, пока что никаких обвинений не выдвинуто. По большому счету, Цваргу дела нет до планеты, которая даже в состав Федерации Объединенных Миров не входит. Но видео с рептилоидами раз и навсегда бросает тень на репутацию и имя Льерта. После такого он уже не смог бы на тебе жениться.

– Плевать на замужество, –