Тень Фукусимы - Александр Петровский

– Да успокойся ты, Волчара! Мы уже идём на улицу.

На улице было темно, холодно и сыро. Пронизывающий ветер не только пробирал до костей, но и гасил огонёк дешёвой китайской зажигалки, выпрошенной Волчарой у всё той же дежурной по этажу.

– Ничего, потерпите, – утешил Волчара. – Всё равно курить вредно.

– Да какого чёрта мы вообще сюда выперлись? – взорвался Игорь. – Почему было не сидеть в тепле? Что ты вытворяешь, старый идиот?

– Что старый, это верно, – согласился тот. – А вот идиот – это ты. Тебе же русским языком сказали, что номер у нас – броня ФСБ. А нам поговорить надо, да ещё и так, чтобы наши российские друзья не подслушивали.

– Вот оно что, – успокоился Марченко. – Так бы сразу и сказал.

– Вот именно, сразу, – передразнил его старик. – Прямо в номере, возле микрофона.

– Волчара, миленький, хотел поговорить – говори поскорее. А то я уже замёрзла. Да и покурить хочется, а на таком ветру сигарету не зажечь.

– Вас не удивило, что полковник нас так легко отпустил? – поинтересовался Волчара. – Если ему нужен Левченко, он должен был нас допрашивать и допрашивать! Что мы о нём знаем, что он говорил, что он собирался делать, нет ли у него друзей в России и всё такое прочее. У них, конечно, есть досье на него, он, как и я, работал в КГБ, и копия личного дела в Москве осталась. Но этой копии двадцать лет! Так вот, получается, Левченко россиянам не нужен. Хотя он подстрелил их человека, а такое редко прощают. Игорёк, ты вроде хвастался, что логикой владеешь, растолкуй мне, в чём тут дело.

– Им нужен пульт, а не Левченко, – предположил Игорь.

– Ну, и как добраться до пульта, минуя Ваську? Кстати, о пульте они тоже вопросов не задавали. Странно они операцию провели. Столько народу привлекли, а зачем? Пожелать нам счастливого пути, и всё? Я вот как думаю. Они искали Левченко, вдруг он будет с нами. Ну, а раз нет, то и чёрт с ним.

– Ты хочешь сказать, им и пульт не нужен?

– Выходит, так. В другом случае я бы подумал, что пульт уже у них, но сейчас это точно не так.

– Не понял, почему.

– Был бы пульт у них, мы бы уже червей кормили. Свидетелей в таких делах оставляют только гуманоиды. Какие проблемы? Не было нас, и не стало. Кто заметит разницу? И Лаврентий Павлович тоже свидетель, а его судить собираются, хотя ничего не мешало грохнуть и его, и всех охранников. Вот и получается, что Левченко им не нужен, пульт им не нужен, а мы зачем-то нужны.

– С чего ты взял, что мы нужны?

– Ты считаешь, что полковнику ФСБ нечего делать, кроме как выбивать нам гостиницу, да ещё и забесплатно? Чем ты это объяснишь?

– Не знаю, – признался Игорь. – А ты что думаешь?

– Я думаю, что их кто-то об этом попросил. Точнее, это условие какой-то сделки. Они нас отправляют домой, а взамен получают что-то нужное. Отсюда вопрос: с кем сделка и что взамен?

– Напрашивается, что взамен – пульт. Только я не представляю, кто нас расценил дороже пульта.

– Вот и я не могу понять.

– Мальчики, я уже совсем замёрзла, – прервала их Алла. – Волчара, ты уже всё сказал? Мне кажется, весь этот разговор вполне можно было вести под запись.

– Осталось последнее. Раз Левченко ловят спустя рукава, значит, не поймают. И вы не удивляйтесь, если утром увидите, что на четвёртой кровати кто-то спал. По крайней мере, вслух не удивляйтесь. Вы меня поняли?

– Яволь, майн фюрер! – щелкнул каблуками Игорь.

Но Волчара ошибся. Утром четвёртая кровать выглядела совершенно нетронутой.

На аэродроме они были за полтора часа до вылета (Марченко хотели ещё понежиться в постели, но Волчара им не дал). Поскольку рейс предполагался международный, пришлось проходить и пограничный, и таможенный контроль. Документы у всех были в порядке, а вот на таможне Игорь ожидал некоторых проблем: даже беглый непрофессиональный взгляд на Волчару легко определял в его карманах два пистолета. Разумеется, таможенник оружие заметил, и уже вознамерился проводить полный обыск, но его остановили.

– Отставить досмотр! – распорядился полковник Малышев. – Они – со мной. У них нет ничего запрещённого. Под мою ответственность!

Полковника сопровождали несколько человек, в их числе Тарасов. Полковник радостно улыбался, Тарасов хмурился, остальные члены делегации, если их можно было так назвать, сохраняли на лицах бесстрастное выражение. Таможенник стал «смирно» и отдал честь, благо фуражка на нём имелась, но свисающее чуть ли не до земли брюхо портило всю картину.

– Вольно! – скомандовал Малышев и обратился к Игорю: – Что, не ожидали меня увидеть? А ведь не подумали, что не стал бы я только ради вас самолёт перенаправлять в Киев. Мне и самому туда надо. Дела, понимаете ли, Игорь Николаевич. Нас, служивых, не спрашивают. Это вы возвращаетесь домой, а я еду на чужбину.

– Первый раз вижу русского, согласного с тем, что Украина – другая страна, – откликнулся Игорь.

– Это раньше так было, всё уже полностью изменилось. Было такое себе временное государственное недоразумение, а теперь – суверенное государство Украина. Не понимаете? Вы же на пульт лапы наложили, а это мощнейшее оружие. Теперь с вами невозможно будет не считаться. Вы, если захотите, сможете даже всех русских заставить говорить «в Украине», а не «на Украине». Потому что против силы не попрёшь. Мы же так и не смогли поймать Левченко. А знаете, почему?

– Нет, откуда мне знать? – Игорь мрачно смотрел на покатывающегося от смеха полковника.

– А не смогли мы его поймать, потому что он – Неуловимый Джо! Понимаете? Абсолютно неуловимый!

– Чего этот полковник всё время ржёт? – поинтересовался Игорь у Волчары уже в самолёте.

– Я откуда знаю? Может, анашой обкурился, а может, просто весёлый человек и настроение у него хорошее. А ещё у меня один коллега был, его враг народа по голове ломиком ударил. Врага народа, конечно, расстреляли, а чекист с тех пор непрерывно улыбается. Может, это подобный случай.

– А ты, товарищ Волчара, вчера вечером зря на улицу выходил с ними пошептаться. Мы всё равно ваш разговор слушали, – сообщил полковник. – А знаешь, где микрофон был?

– Где?

– В зажигалке! В той самой, которую тебе подбросила наш агент! Вот так-то, товарищ Волчара! Ты, конечно, послужил стране славно, не буду спорить, но время твоё прошло! Пора уступать дорогу молодым!

– Смейся, смейся! Как говорится, хорошо смеётся тот, кто стреляет последним. Кстати, Игорёк, ладно, товарищ полковник весёлый, а ты почему печальный? – поинтересовался Волчара у Марченко.

– Эх, Волчара, всё у меня не так. Я ж думал деньжат подзаработать, а оно вон как вышло. Денег нет, я без работы, Алла – тоже, а тут ещё и оба наших клуба из кубков вылетели.