Танец змей - Оскар де Мюриэл

Девятипалый раздраженно потер лицо.

– Со всем этим не поспоришь, мамзель, но неужели вы думаете, что я позволю вам…

– Позволите мне! Да кем вы себя возомнили? У вас нет никакого права…

В этот момент Макгрей обхватил ее за талию, взвалил себе на плечо, будто набитый мешок, и понес в дилижанс Катерины.

– Да, мой аргумент – грубая сила, смиритесь.

Кэролайн безостановочно ругалась, но мы ее не видели, поскольку она уже сидела в экипаже. Макгрей произнес громкое «цыц!», и до нас долетали их сердитые шепотки. Позже он рассказал мне, о чем шел разговор, – цитирую дословно:

«– Я все равно не верю тварям Белены. Неужто вы верите?

– Конечно, не верю!

– Хорошо. Значит, нам нужен тот, кто за ними приглядит; тот, кто предупредит нас, если они замыслят что-то недоброе. У вас есть тот портрет. Это наш последний козырь. И козыри нам сейчас очень нужны. Вы сами это сказали.

– Но…

– Тот портретик спасет нам жизни. Нутром чую!»

Смысл этих слов дошел до меня немного позже. Как и до Кэролайн. Однако в тот момент она согласилась с ним лишь потому, что снова закаркал ворон. И Макгрей выскочил из экипажа, пока она не передумала.

Он погладил по шее Черныша, который сохранял завидное спокойствие, и вернулся к нам.

– Готово. Она едет с вами, – сообщил он Катерине и Джоан. Последняя совершенно бесстыже усмехнулась:

– Наконец-то кто-то поставил эту девку на ме…

– Джоан, довольно мешкать, – перебил ее я. – Нам всем пора ехать.

Она подняла на меня взгляд, и лицо ее неожиданно сложилось в гримасу печали.

Теперь я жалею, что не дал ей договорить, сболтнуть какую-нибудь глупость и отвлечь нас от суровой действительности еще на минуту-две. Другого шанса улыбнуться над чем-то нам могло и не представиться.

– Будьте осторожны, сэр, – уныло сказала Джоан и сжала мое плечо – в глазах у нее стояли слезы.

Катерина выглядела не лучше – она стиснула четырехпалую ладонь Макгрея. Казалось, что мы прощаемся с нашими приемными матерями, и мне совсем не понравилось ощущение зловещей неотвратимости, которое внезапно приобрел тот момент.

Джоан приобняла Макгрея, а Катерина подошла пожать мне руку.

Она ахнула и посмотрела вниз. Я заметил, что ее указательный палец лег точно на перстень, который недавно подарила мне Кэролайн. Катерина нежно погладила изумруд, провела по нему самым кончиком пальца. Затем подняла на меня взгляд – глаза ее застилали слезы, однако в них светилась совершенно неожиданная… могу лишь назвать это радостью. А потом она улыбнулась.

– Ты… ты проявил большую отвагу, – прошептала она и сморгнула слезы – с некоторой стыдливостью, какой я прежде за ней не замечал. – Все вы. Но вскоре все изменится.

Я так и не понял, что все это значит, а она не оставила мне времени спросить.

– В добрый путь, мальчики мои, – сказала она и, выпустив мою руку, отступила к своему дилижансу. – В добрый путь!

Они с Джоан поспешили к карете, а я в последний раз взглянул на Кэролайн, которая с задумчивым видом смотрела куда-то вниз.

Когда их дилижанс растворился во тьме, меня охватило навязчивое предчувствие, что этих женщин ждет куда более опасное приключение, чем нас.

38

Харрис гнал без остановки почти всю ночь, держась лесистой местности и узких проселочных дорог. Из-за того, что по пятам за нами шли Маргаритки и, вероятно, люди премьер-министра, передвигаться поездами не представлялось возможным, и путешествие выдалось долгое. Зато Макгрею хватило времени изучить указания ведьм – написанные таким образом, что понять их мог только тот, кто хорошо разбирался в колдовских делах. Я тоже успел хорошенько поразмыслить над тем, как нам следует поступить, когда мы доберемся до Оксфорда.

Не считая двухчасовой передышки для лошади, мы сделали остановку только следующим вечером и заночевали в маленькой невзрачной гостинице на полпути.

Когда мы вышли из коляски, я заметил, что небо прояснилось. Света убывающей луны – едва заметного полумесяца, который к следующей ночи пропадет совсем, – было достаточно, дабы увидеть, что все поля вокруг застелены ровным белым одеялом снега. Мы плотнее закутались в пальто и быстро зашагали в гостиницу.

Заведение было заполнено путешественниками, большинство из которых составляли сотрудники Оксфорда и академики с акцентами со всех Британских островов, так что мы быстро смешались с толпой. Даже клетка с сорокой не привлекала особого внимания: эксцентричные зоологи – довольно многочисленное племя.

Макгрей, Харрис и я сели за стол в укромном уголке, вдали от потрескивающего камина, подле которого теснилась большая часть посетителей. После того как хозяин гостиницы принес нам еду и мы убедились, что никто не смотрит в нашу сторону, Макгрей достал послание от ведьм. Он развернул листок на столе – почти весь он был исписан убористым, едва различимым почерком. Я наклонился, чтобы прочесть сообщение, но он покачал головой.

– Не утруждайся. У меня весь день на это ушел. – Он заговорил тише: – Книга, которая им нужна, называется… – он сделал драматическую паузу, – «Красная книга Хергеста».

Я захлопал глазами.

– Красная книга чего?

– Хергеста! – снисходительно повторил он.

– И я, по-твоему, должен знать, о чем речь?

Макгрей фыркнул:

– Это древняя книга с рецептами валлийских снадобий! Я думал, что ты слышал о ней в своем дурацком Оксфорде. Вас там истории медицины не учат, что ли?

– Учат истории медицины, а не шарлатанства.

– Так это и есть она! Ты что, не слышал о лекарях деревни Миддфай?

– Они чем-то прославились?

– Просла… Это была династия валлийских целителей, которая продолжалась больше пяти сотен лет. Они были настолько уважаемыми людьми, что даже проклятые английские дворяне обращались к ним за помощью.

– Ты, видимо, про Средние века говоришь.

– Ага. Если память меня не подводит, последний из них умер в четырнадцатом веке. Он-то и собрал воедино все познания своих родных – все пять веков их опыта.

– И в этот опыт входит общение с мертвыми?

– Возможно. Ребята из Миддфая, скорее всего, неплохо разбирались… ну, в магии.

Я кивнул:

– Этого следовало ожидать. В те времена медицину и магию считали примерно одним и тем же.

– И это объяснило бы, почему ведьмы хотят сохранить это в тайне. На протяжении веков Миддфайский манускрипт несколько раз переписывали. Его копии, вероятно, разбросаны по всей стране. Даже книга, которую они нам дали, – тоже его копия. – Он похлопал себя по груди, ибо книга была спрятана под его толстым пальто.

– Копия? Тогда зачем…

– Копия неполная, вот зачем. – Он ткнул в послание. – Здесь говорится, что в полной версии ровно триста шестьдесят две страницы. В