Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП) - Джоан Кэтлин Роулинг

- А другие… там были еще тела…

- Невилл лежит в палате, мадам Помфри считает, что он поправится полностью, ну еще профессору Флитвику досталось, но он тоже чувствует себя неплохо, слабость в ногах, вот и все. Он все требует, чтобы его отпустили посмотреть, как там его когтевранцы. А вот один из Пожирателей смерти убит, попал под смертоносное заклятие, которые расшвыривал повсюду тот огромный блондин. Гарри, если бы не твой «Феликс», думаю, нас всех перебили бы, а так все, похоже, летело мимо…

Они уже добрались до больничного крыла, Гарри, пинком распахнув дверь, увидел на койке у входа спящего Невилла. Рон, Гермиона, Полумна, Тонкс и Люпин стояли у другой койки, в дальнем конце палаты. Услышав скрип двери, все они обернулись. Гермиона подлетела к Гарри, обняла его, Люпин с встревоженным видом шагнул ему навстречу.

- С тобой все в порядке, Гарри?

- Да, все… Как Билл?

Никто ему не ответил. Гарри глянул поверх плеча Гермионы и увидел на подушке Билла неузнаваемое лицо, рассеченное и разодранное так страшно, что оно казалось гротескной маской. Мадам Помфри наносила на раны какую-то остро пахнущую зеленую мазь. Гарри вспомнил, с какой легкостью Снегг залечивал раны, причиненные Малфою заклинанием Сектумсемпра.

- Разве нельзя исцелить Билла какими-нибудь чарами? - спросил он у волшебницы.

- Чары тут не помогут, - ответила мадам Помфри. - Я перепробовала все, что знаю, но от укусов оборотня лекарства не существует.

- Но его же искусали не при полной луне, - сказал Рон, смотревший в лицо брата с таким выражением, как будто надеялся, что раны затянутся от одного его взгляда. - Сивый не преобразился, так что Билл не станет… настоящим…

И он неуверенно взглянул на Люпина.

- Нет, думаю, настоящим оборотнем Билл не станет, - сказал Люпин, - но отсюда не следует, что в кровь его не попала никакая зараза. Это зачарованные раны. Они вряд ли исцелятся полностью, и… и в Билле будет, возможно, проступать временами нечто волчье.

- Дамблдору наверняка известно, как можно помочь, - сказал Рон. - Где он? Билл сражался с этим маньяком по его приказу, Дамблдор в долгу перед ним, не может же он оставить его в таком состоянии…

- Рон… Дамблдор мертв, - произнесла Джинни.

- Нет! - взгляд Люпина переметнулся с Джинни на Гарри, словно в надежде, что Гарри опровергнет ее слова, однако тот промолчал, и Люпин рухнул на стоящий у койки Билла стул и спрятал лицо в ладонях. Никогда еще Гарри не видел, чтобы Люпин терял власть над собой, ему казалось, что он нечаянно вторгся во что-то очень личное, почти непристойное, и Гарри отвернулся и встретился глазами с Роном, подтвердив взглядом, что Джинни сказала правду.

- Как он умер? - прошептала Тонкс. - Что случилось?

- Его убил Снегг, - ответил Гарри. - Я был там и все видел. Мы прилетели на Астрономическую башню, потому что Метка висела именно над ней… Дамблдору было плохо, он очень ослаб, но, думаю, понял, что это ловушка, едва услышав, как кто-то бежит к нам по лестнице. Он обездвижил меня, я ничего не мог сделать, на мне была мантия-невидимка… и тут из двери выскочил Малфой и обезоружил его…

Гермиона закрыла ладонями рот, Рон застонал, у Полумны задрожали губы.

- Потом появились Пожиратели смерти… а за ними Снегг… и Снегг убил его. Авада Кедавра… - Говорить дальше Гарри не смог.

Мадам Помфри залилась слезами. Никто не обратил на нее никакого внимания, только Джинни вдруг прошептала:

- Чш-ш! Слушайте!

Мадам Помфри, глотая слезы, прижала пальцы к губам, глаза ее расширились. Где-то в темноте запел феникс - такого пения Гарри не слышал ни разу: потрясающей красоты горестный плач. И Гарри почувствовал, как чувствовал, слушая феникса прежде, что музыка эта звучит у него внутри, не снаружи, то было его собственное горе, волшебным образом превратившееся в песню, которая отдавалась эхом, разносилась над просторами замка, лилась в его окна.

Как долго они молчали, вслушиваясь, сказать ни один из них не смог бы, как не смог бы и объяснить, почему, пока они слушали звучание собственной скорби, боль как будто стихала; однако всем показалось, что прошло немало времени, прежде чем больничная дверь снова отворилась и в палату вошла профессор МакГонагалл. Как и на всех остальных, на ней были видны следы недавней битвы - ссадины на лице, разодранная одежда.

- Молли с Артуром уже летят сюда, - сказала она, разрушив чары музыки; все встряхнулись, словно выходя из оцепенения, одни вновь обратили взгляды на Билла, другие вытирали глаза, третьи покачивали головами. - Что произошло, Гарри? По словам Хагрида, ты был с профессором Дамблдором, когда… когда это случилось. И он говорит, что профессор Снегг как-то причастен…

- Снегг убил Дамблдора, - ответил Гарри. Мгновение она молча смотрела на него, потом, ко всеобщему испугу, покачнулась; мадам Помфри, по-видимому уже совладавшая с собой, бросилась к ней, выхватила из воздуха кресло и подтолкнула его под МакГонагалл.

- Снегг, - опадая в кресло, слабо повторила МакГонагалл. - Мы все удивлялись… но он так доверял… всегда… Снегг… не могу поверить…

- Снегг как никто владел окклюменцией, - с непривычной хрипотцой в голосе произнес Люпин. - Мы все это знали.

- Но Дамблдор клялся, что он на нашей стороне! - прошептала Тонкс. - Я всегда думала, что Дамблдору известно о Снегге такое, чего не знаем мы…

- Он намекал, что у него есть веские причины доверять Снеггу - пробормотала профессор МакГонагалл, вытирая уголки глаз клетчатым носовым платком. - Я хочу сказать… при таком прошлом Снегга… конечно, многих поражало… но Дамблдор недвусмысленно заявил мне, что раскаяние Снегга абсолютно искренне… и даже слова против него слышать не желал!

- Хотела бы я знать, что наговорил ему Снегг, чтобы убедить его в этом, - сказала Тонкс.

- Могу вам сказать, - произнес Гарри, и все повернулись к нему. - Снегг снабдил Волан-де-Морта сведениями, которые заставили его начать охоту на моих маму и папу. А потом Снегг уверил Дамблдора, будто не понимал, что делает, сказал, что сожалеет об этом, сожалеет об их смерти.

- И Дамблдор поверил ему? - ошеломленно спросил Люпин. - Поверил, что Снегг сожалеет о смерти Джеймса? Да Снегг ненавидел Джеймса…

- Он и маму мою ни в грош не ставил, - сказал Гарри, - она же была из маглов… «грязнокровка», так он ее называл…

Никто не спросил, как Гарри узнал об этом. Все выглядели придавленными страшным потрясением, все пытались переварить чудовищную правду.

- Это моя вина! - вдруг сказала профессор МакГонагалл, скручивая пальцами носовой платок. Казалось, она никак не может собраться с мыслями. - Моя! Я послала нынче ночью Филиуса за Снеггом, послала, чтобы он пришел к нам на помощь! Если бы я не известила Снегга о том, что происходит, он мог и не присоединиться к Пожирателям смерти. Пока Филиус не сказал ему, что они здесь, Снегг вряд ли знал об этом.