OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким - Борис Стругацкий

Несказанно рад возможности приветствовать Вас, пусть и в такой форме, уважаемый Борис Натанович. Вообще, считаю, что это интервью – уникальная возможность узнать все «из первых уст» – насколько это хорошо или плохо – вопрос, конечно, спорный, но сам факт не может не доставлять радости от осознания оного. :) А вопрос у меня, возможно, банальный, но мне очень важна Ваша точка зрения, как, думаю, никто не поспорит, великого писателя и просто – мудрого человека. Если Бетховен сказал, что «музыка должна высекать огонь из человеческих сердец», то как по-Вашему, – что должна делать с человеком литература, а точнее, – какое бы Вы дали неформальное определение такой неотъемлемой части искусства, как литература?.. Лично я бы сказал, что литература должна заставлять человека каждый раз вспоминать о том, что он человек... Пускай и в том понимании, которое нам на данный момент доступно. Конечно, такое определение – не универсально и не оригинально, но ведь если отнять у литературы именно это, – она перестанет быть литературой, а превратится лишь в бесконечные попытки развлечь этого самого человека. А, помнится, «думать – не развлечение, а обязанность». Как Вы считаете, Борис Натанович?

Вадим <[email protected]> Кишинев, Молдова - 12/10/09 17:27:52 MSK

Я такого определения не знаю. И вообще не уверен, что оно возможно и содержательно. (Красивая фраза Бетховена есть не более, чем метафора. Практически «использовать» это определение совершенно, по-моему, невозможно.) Я уверен только, что литературное произведение способно оказывать какое-либо влияние на читателя только тогда, когда вызывает оно СОПЕРЕЖИВАНИЕ. Только в этом случае возникает импульс к размышлению; к пробуждению совести; к «воспитанию чувств»... Причем с каждым читателем происходит что-то свое, и попытки сформулировать некий общий алгоритм заранее обречены на неудачу: слишком все индивидуально, неопределенно и неопределимо.

Уважаемый Борис Натанович, огромное Вам спасибо и доброго здравия! В юности был я курсантом Рязанского воздушно-десантного училища. И «Парень из преисподней» был у нас, как сейчас говорят, просто культовой книгой. Из библиотеки ее постоянно тырили, наконец, перестали выдавать на руки, – только в читалку. Переписывали в читалке от руки, честно. И вот Гага мы искренне уважали – наш человек! А Данга не уважали, – толку с его таланта, Родину бросил, да еще таким способом, – возьмите, а не то повешусь, – тьфу, чмо. Скажите, Вас огорчает, когда читатели воспринимают героев не так, как мыслилось авторам?

Николай <[email protected]> Мирджапур, Индия - 12/10/09 17:27:58 MSK

Откровенно говоря, не особенно. Я ведь и сам читатель, причем довольно капризный. И ограничивать свои права кому-либо, даже самому уважаемому автору, не позволю. :) Безусловно, автор всегда прав. Но ведь и читатель тоже всегда прав, – только по-своему. Конечно, бывает, что мнение читателя буквально режет тебя (как серпом по одному месту). Думаешь: господи, ну что за осел, ну как можно быть таким дремучим! Но потом помаленьку успокаиваешься, напоминаешь себе, что «каждому – свое»... де густибус нон ест диспутантум... на каждый роток не накинешь платок... разнообразные утешительные соображения приходят на память, и добрые мнения уважаемых (тобою) читателей, и собственное выстраданное мнение по этому поводу – глядишь, «и боль, что скворчонком стучала в виске, стихает... стихает...»

Первой книгой Стругацких оказалась «Страна багровых туч». Помню то сверх-яркое эмоциональное впечатление, которое она оказала на меня. А теперь я сам писатель, Божьей милостью, помаленьку... Если бы мне сказали, когда я читал СБТ, что могу посмотреть кино с этой планеты, я бы ошалел, пожалуй. А тут НАСА показывает с Марса кино. http://www.nasa.gov/mission_pages/phoenix/images/animated-images-right_archive_1.html Но это не вопрос, а вопрос вот какой... Скажите, Борис Натанович, я читал в каком-то интервью, будто Вы считаете повесть «В стране багровых туч» слабой и нелюбимой. А как же расхожее писательское – все мои материалы, как мои дети, и я их всех люблю и т.д.? И в продолжение первого вопроса – в таком случае, если материал кажется Вам слабым, Вам не приходило в голову подвергнуть его радикальной трансформации?

Александр Папченко <[email protected]> Е-бург, Россия - 12/10/09 17:28:04 MSK

Детей мы, как правило, любим любых, даже неудачных – на то они и дети. Только любить их приходится по-разному. А потом; можно ведь и любить, и быть разочарованным одновременно, нет? Трансформировать СБТ в голову нам приходило, уже в новейшие времена, когда, казалось, сам Бог велит поправить «ошибки молодости» и вырезать из текста хотя бы самые вопиющие благоглупости. Но ужасно не хотелось этим заниматься! И мы ограничились тем, что в самое первое издание собрания сочинений («белое») решили СБТ просто не вставлять. Уже годами позже, когда я остался один, издатели убедили меня, что текст этот безусловно сохраняет определенный интерес для современного читателя и вообще – «из песни слова не выкинешь». И я сдался. Решил: пусть остается – этаким памятником нашей молодой глупости, неким, если угодно, образцом литературы полувековой данности – дидактичной, напыщенной, наивной, но, черт возьми, не лишенной известной завлекательности и привлекательности.

Уважаемый Борис Натанович. Конечно, я знаком во всеми Вашими произведениями, – я читал их по мере их выхода в свет, т.е. с 60-х годов. Давний, давний Ваш поклонник. И вот уже который год свербит и свербит меня вопрос – пустяк, а как заноза! «Стажеры» – сцена облавы: «Внимание! – сказал Ливанов. На этот раз он говорил в мегафон, и его голос громом покатился над пустыней...» А вопрос вот в чем – ведь давление на Марсе 6 (кажется) миллиметров р.с., – не может «звук катиться по пустыне»? Мне кажется, и разговаривать-то можно при таком давлении, только вплотную сблизившись головами (конечно, как минимум, в масках). А в повести и Следопыты переговариваются, и Наташа при обследовании Старой Базы кричит – «Товарищи, все сюда!» Как-то здесь... не очень складно проработано, нет?

Александр Забурский <[email protected]> Daly City, США - 12/10/09 17:28:25 MSK

Ну конечно, не складно. Но зато – впечатляет и вызывает ощущение достоверности. Как наши «летучие пиявки». Как Фобос-Деймос – памятники цивилизации Странников. Вообще – как все наше «землеподобное» устройство человеческой жизни в этой ледяной безжизненности. Законы жанра. Великий Лукас раздраженно писал по поводу своих «Звездных войн»: «Только не учите меня, что в вакууме грохот взрывов не слышен, я и сам это знаю прекрасно». Законы жанра.

Уважаемый Борис Натанович! В Вашем ответе Александру Штерну (Alexander Stern) из Хайфы есть, мне кажется, одна неточность. Хотя она, по всей видимости, не меняет сути дела, всё же стоит, видимо, с ней разобраться и, если надо, внести поправку. Вы пишете: «Встретиться с близкой по уровню цивилизацией так же маловероятно, как обнаружить, что ваш новый знакомый старше (младше) вас на 10 минут». Но последнее вовсе не маловероятно. В одной из своих книг (не помню сейчас, были это «Математические головоломки и развлечения» или «Математические досуги») Мартин Гарднер привёл простой подсчёт вероятности того, что в группе из 20 человек у какой-то одной пары совпадают дни рождения. И вероятность эта, если мне память не изменяет, больше 1/3. Если разделить это на число сочетаний из 20 по 2 (свести к одной паре), т.е. на 190, имеем 1/570. Среднюю продолжительность жизни примем за 80 лет, на это число надо разделить вероятность чтобы учесть, что совпадение дня рождения означает общие месяц и день, но не год, итого – 1/45600. Наконец, в одном дне 24 часа, то есть 144 десятиминутных итервала. Поделив наш результат на это число, приходим к выводу: Вероятность «обнаружить, что ваш новый знакомый старше (младше) вас на 10 минут» составляет приблизительно 1/6566400, т.е. около одной семимиллионной. Подозреваю, кстати, что сейчас она ещё выше, ибо в 1950-е, когда Гарднер делал свою оценку, население Земли было более чем в два раза меньше чем сейчас. Согласимся поэтому для целей нашей оценки на одну трёхмиллионную. Но ведь это, согласитесь, огромная вероятность! Литтлвуд рекомендовал учитывать в повседневной жизни вероятности до одной десятитысячной. Отнимая ещё «два с половиной порядка» (наша одна трёхмиллионная), мы, согласитесь, никак не выводим событие в рамки «чуда по Жилину». :) То есть похоже на то, что пример, приведённый в Вашем ответе, не вполне удачен. Или Вы действительно имели в виду примерно такое значение вероятности? (Вот он, наконец-то – вопрос, заявленный в заголовке сообщения.) Все эти рассуждения, естественно, не влияют на значимость самого ответа, данного Вами Александру. Но согласитесь, занятно выяснить, что с практической точки зрения является чудом, а что, видимо, не является.