Дживс и Вустер (сборник) - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

веселье неуместно, мгновенно стер усмешку и вернул на лицо выражение строгое и почтительное.

– Прошу прощения, сэр. Мне следовало сказать «досадное».

– Вот именно.

– Понимаю, каким испытанием оказалась для вас встреча с сэром Уоткином в подобных обстоятельствах.

– Да уж, а если он застукает меня, когда я буду красть его корову, испытание окажется еще более жестоким. Эта картина все время стоит у меня перед глазами.

– Очень хорошо понимаю вас, сэр. «Так малодушничает наша мысль и вянет, как цветок, решимость наша в бесплодье умственного тупика. Так погибают замыслы с размахом, вначале обещавшие успех, от долгих отлагательств».[962]

– В самую точку, Дживс. Именно это я и хотел сказать.

Я погрузился в еще более глубокое уныние.

– Видите ли, Дживс, тут есть еще одно немаловажное обстоятельство. Если я решусь украсть корову, нужно правильно выбрать время. Не подойдешь же к ней у всех на виду и не положишь просто так в карман. Такие операции тщательно обдумывают, заранее планируют, стараются не упустить ни одну мелочь. А мне предстоит полностью сосредоточить умственные способности на примирении Гасси и мисс Бассет.

– Вы правы, сэр. Я понимаю, как все непросто.

– Мало мне с ними забот, так еще Стиффи от меня чего-то добивается. Вы, конечно, помните третью телеграмму из утренней почты. Она от мисс Стефани Бинг, это кузина мисс Бассет и тоже живет в Тотли-Тауэрсе. Вы ее знаете, Дживс. Она обедала у нас дома недели две назад. Небольшого росточка, водоизмещением с наперсток.

– Да, сэр. Я помню мисс Бинг. Очаровательная молодая особа.

– Вполне. Только что ей от меня надо? Вот в чем вопрос. Подозреваю, что-то уж совсем неудобоваримое. Еще и о ней изволь печься. Ну что за жизнь, а, Дживс?

– Понимаю, сэр.

– И все же не будем падать духом, верно, Дживс?

– Совершенно верно, сэр.

За разговором мы ехали с неплохой скоростью, и я не оставил без внимания указатель, на котором значилось «Тотли-Тауэрс, 8 миль». Впереди, окруженный деревьями, показался прекрасный дом.

Я притормозил.

– Ну что, Дживс, достигли цели?

– Хотелось бы надеяться, сэр.

Мы и в самом деле ее достигли. Въехав в ворота и подкатив к парадному крыльцу, мы услышали от дворецкого подтверждение, что перед нами действительно резиденция сэра Уоткина Бассета.

– «Рыцарь Роланд к Темной башне подъехал»,[963] – неведомо к чему произнес Дживс, вылезая из машины. Я издал неопределенное междометие и тут обратил внимание на дворецкого, который пытался мне что-то втолковать.

Наконец смысл его речей проник в мое сознание: если я желаю видеть обитателей поместья, я выбрал неудачное время для визита, внушал мне он. Сэр Уоткин ушел на прогулку.

– Думаю, он где-нибудь неподалеку с сэром Родериком Сподом.

Я вздрогнул. После злоключений в антикварной лавке это имя, как вы сами понимаете, навеки вгрызлось в мою печенку.

– С Родериком Сподом? Это такая необъятная глыба с крошечными усиками и глазками до того острыми, что открывают устрицы с пятидесяти шагов?

– Он самый, сэр. Он приехал вчера из Лондона вместе с сэром Уоткином. Кажется, мисс Мадлен в комнатах, но отыскать ее будет нелегко.

– А что мистер Финк-Ноттл?

– Видимо, пошел пройтись, сэр.

– Ясно. Ну и отлично. Успею перевести дух.

Удачно, что представилась возможность побыть хоть немного одному: хотелось хорошенько пораскинуть мозгами. И я стал неспешно прогуливаться по веранде.

Весть, что в доме гостит Родерик Спод, оказалась ударом под дых. Я-то думал, что он просто клубный знакомый папаши Бассета, что географически сфера его деятельности ограничивается исключительно Лондоном, и вот поди ж ты – он в Тотли-Тауэрсе. Имея в перспективе угрозу оказаться под неусыпным оком одного только сэра Уоткина, я и то пребывал в сомнениях относительно теткиной комиссии, которая, как и прочие авантюры этой дамы, способна привести в дрожь даже самых отважных, но теперь, узнав, что здесь гостит Диктатор, я откровенно струсил.

Да что говорить, вы и сами все понимаете. Представьте, как почувствовал бы себя герой преступного мира, который приехал в замок Грейндж убить жертву и встретил там не только Шерлока Холмса, решившего провести уикэнд на пленэре, но и Эркюля Пуаро.

Чем больше я размышлял о теткиной затее украсть корову, тем меньше она мне нравилась. Наверняка можно найти компромисс, надо только как следует постараться. Вот о чем я думал, расхаживая по веранде и глядя себе под ноги.

Старый хрыч Бассет, как я заметил, отлично распорядился своими денежками. Я считаю себя знатоком по части загородных домов и нашел, что эта усадьба отвечает самым строгим требованиям. Живописный фасад, большой парк, идеально подстриженные лужайки, мирный дух старины, как это принято называть. Вдали мычат коровы, блеют овцы, щебечут птицы, вот чуть ли не рядом раздался выстрел охотничьего ружья – кто-то пытается подстрелить зайца. Может быть, в Тотли-Тауэрсе живут злодеи, но все здесь радует глаз, куда ни посмотри.

Я стал прикидывать, сколько лет понадобилось старому грабителю, чтобы скопить деньги на это поместье, приговаривая каждый день к штрафу в пять фунтов, скажем, двадцать человек, и тут мое внимание привлек интерьер комнаты на первом этаже, куда можно заглянуть через открытую стеклянную дверь.

Это была малая гостиная, вам, конечно, доводилось видеть такие, только в этой что-то уж слишком много мебели. Действительно, комната битком набита стеклянными горками, а стеклянные горки битком набиты серебром. Несомненно, передо мной коллекция папаши Бассета.

Я остановился. Что-то неудержимо тянуло меня войти в гостиную. И я вошел и сразу же оказался нос к носу с моей старинной приятельницей – серебряной коровой. Она стояла в маленьком шкафчике прямо возле двери, и я уставился на нее, взволнованно дыша на стекло.

Тут я заметил, что шкафчик не заперт, и в душе у меня забушевала буря.

Я протянул руку и взял корову. Сам не знаю, что