Рыцарь из ниоткуда - Александр Александрович Бушков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За пять тысяч лет не изменилось ничего. Вы понимаете? Ничего. Множество поколений сменилось — но и замки, и дома, и крестьянские лачуги словно бы те же самые. Абсолютно не меняется мода — они и сегодня одеваются так, как их предки пять тысяч лет назад. Ничуть не изменилось оружие, корабельная оснастка и сами корабли, орудия ремесленников и крестьян. У них нет никакого искусства. Вообще. Только ювелиры — опять-таки пять тысяч лет работающие по одним и тем же шаблонам. И науки практически нет.
Наконец, они никогда не воюют. Вообще. Хотя всякий король содержит и рыцарские дружины, и алебардщиков с лучниками, — Канцлер тяжко вздохнул. — Вот так примерно выглядит Нериада. Это, безусловно, люди: они играют свадьбы, рожают детей, пашут землю, прокладывают дороги, строят дома — но поколение за поколением продолжается одно и то же. Мы их исследовали — самые обыкновенные люди, без малейших патологий. И в то же время — словно бы и не люди. С ними невозможно общаться — они абсолютно не в состоянии говорить на отвлеченные темы, разговор всегда вертится вокруг профессиональных занятий собеседника. И все. Мне приходилось с ними общаться. Поверьте на слово — впечатление жуткое.
Напоминают роботов с куцей программой. Мы у них выявили и супружеские измены, и преступность — но и то, и другое постоянно держится на некоем уровне, будто задан определенный процент на шлюх и разбойников. Словно кто-то давным-давно определил: должен существовать определенный процент рыцарей, пахарей, ремесленников, проституток, бондарей, и так далее, и так далее… Черт, они даже не дерутся, хотя в кабаках пьют — но опять-таки и здесь все выглядит так, словно в графе «кабацкие гуляки» поставлена определенная цифра. Ни песен, ни шуток. Танцы и музыка, правда, есть — неизменные. Нет, кстати, ни религий, ни черных культов. Ни следа магии. Самое интересное, что нет ни роста населения, ни основания новых городов и сел. Почему население держится примерно на одном и том же уровне, никто понять не может. Чего ни коснись — никто ничего не может понять. — Канцлер глянул на него с любопытством: — Надеюсь, вы не станете с ходу предлагать никаких скороспелых версий?
— Никаких, — угрюмо сказал Сварог. — За пять тысяч лет их наверняка выдвинули столько…
— Наоборот, очень мало, — скупо усмехнулся Канцлер. — Для многочисленных версий нет основы. Все версии быстро сводятся к одному: существует некий фактор, воздействующий на сознание людей и превращающих их в… то, что они есть. Вот только этого фактора так и не обнаружили. Брали кровь на анализ у людей и животных, пробы воздуха, воды, земли, исследовали космические излучения, магнитное поле планеты… и многое, многое другое. Ничего не нашли. Хотя — этот загадочный фактор безусловно есть… В этом все твердо убеждены.
— На каком основании?
— В свое время, достаточно давно, кто-то из тогдашних министров решил, что следует назначить имперских наместников и на Нериаду, — сказал Канцлер. — Коли уж там существуют короли и государства… Наместников они приняли, как приняли и то, что находятся под властью Империи. Крайне равнодушно приняли. Пожали плечами, пробормотали что-то вроде: «Ну, раз надо, значит, так тому и быть…» — и ни малейшего протеста. Естественно, и наместники, и их многочисленный штат состояли сплошь из разведчиков и экспертов. Одновременно заслали туда агентов, которые крайне успешно внедрились — у них тоже, случается, люди переезжают в другие города и села… Никаких интересных результатов. Женщины, простите за вульгарность, дают, мужчины пьют с нашими агентами в кабаках… но невозможно извлечь хоть какую-то пригодную информацию. Потому что, как я уже говорил, разговоры крутятся исключительно вокруг собственной профессии или профессии собеседника, домашних дел, на манер «А у меня баба горшок разбила», «А у меня корова забор сломала». Среди дворянства — то же самое. Бесконечные разговоры о родословной, о предках, о том, кто сколько может выпить вина, кто кому изменяет и с кем. Дуэлей, кстати, тоже нет. Один из наместников писал в отчете, что дворцовый бал напоминает ему музыкальный ящик с движущимися фигурками — видели такие? Ну вот… Ни поэтов, ни острословов, ни интриг. Менестрели, как выяснилось, поют те же песни, что тысячу, две, три назад. Потом, примерно через год, началось что-то непонятное. И от наместников, и от агентов, и от ученых лавиной посыпались просьбы их отозвать. Послали комиссию. Все, с кем ее члены разговаривали, отвечали одинаково: они сами чувствуют, что тупеют. Даже между собой начинают разговаривать на уровне местных, один человек вдруг обнаружил, что стал читать с трудом и плохо понимает прочитанное, другой — что не может более производить статистические вычисления, третий, на досуге давно баловавшийся поэзией, внезапно словно бы разучился сочинять стихи… И тому подобное. Комиссия сделала вывод, что наши люди начинают опускаться на уровень местных. Изложено это, конечно, было более наукообразно, но смысл именно таков. Всех срочно оттуда отозвали, и дома они очень быстро пришли в норму… но еще до того стали объектами тщательнейших исследований, опять-таки не обнаруживших никаких следов фактора.
Тогда же один из крупнейших психологов решил поставить свой эксперимент. Он забрал на Нериаде около ста человек — от дворян и купцов до горшечников и крестьян, молодых, средних лет, пожилых. Поселил их в одном из антланских городов и установил постоянное наблюдение. Примерно через год все они стали словно бы оживать. Меняться. Вести себя, как нормальные люди. Кто подрался на дуэли, кто просто подрался из-за девушки, кто захотел учиться грамоте, чтобы читать книги… И разговаривали они теперь, как нормальные люди — обо всем на свете. Еще через год их было просто не узнать, не отличить от антланцев. И ни один из них не захотел возвращаться. Все прижились. Каждого, от дворянина до крестьянина, определили здесь на место, соответствующее его прежнему положению. Очень быстро они стали воспринимать прежнюю жизнь на Нериаде, как сон. Особенно молодые. За каждым наблюдали до самой его смерти, и всякий раз оказывалось, что он жил, как обыкновенный человек. Если у него — или у нее — были дети от антланцев или таларцев, они вырастали абсолютно нормальными, ничем не отличаясь от здешних сверстников. Именно после того, что стало происходить с нашими людьми на Нериаде и «Эксперимента ста», и стало ясно: есть некий фактор, некое воздействие на человеческий мозг. Это
