Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 2 - Коллектив авторов

Развитие социального и национального освободительного движения Восточной Армении в дальнейшем во многом определялось событиями накануне и во время Первой мировой войны. Опасаясь широкой, как всегда, поддержки армянами русской армии, османские власти организовали в 1915 г. преступный геноцид в Западной Армении: более 1 млн армян было уничтожено и свыше 600 тыс. человек угнаны в пустынные районы Сирии и Месопотамии, где многие из них погибли, остальные – образовали многочисленные диаспоры в Сирии, Ливане и Ираке (а впоследствии – также в Египте, Иордании, на Кипре). Свыше 300 тыс. западных армян нашли убежище в России, а еще часть бывших «турецких» армян смогла перебраться в Европу и Америку. Фактически с тех пор Западная Армения лишилась своего коренного населения. Сам по себе этот трагический факт способствовал еще большей привязанности восточных армян к России и их ориентации на нее, несмотря на вскоре развернувшиеся в ней бурные революционные события.

Национальная трагедия 1915 г. – страшный и незабываемый рубеж в истории армянского народа. Пережив ее, народ нашел в себе силы двинуться дальше по пути возрождения национальной государственности и национальной культуры.

§ 8. Грузия в XVI–XVII вв. Феодальная раздробленность

Разоренная монголами Чингисхана и тюрко-татарами Тимура в XIII–XIV вв., Грузия в конце XV в. распалась на ряд самостоятельных государств. Это определялось многими причинами – редкой растянутостью (примерно на полтора тысячелетия, со II в. до XVII в.) феодального периода в истории страны, замедленностью формирования «нормальных» феодальных отношений вследствие постоянной борьбы с внешними врагами и периодическими завоеваниями всей Грузии или ее частей иранцами, византийцами, арабами, турками-сельджуками, кипчаками, монголами, тюрко-татарами, не говоря о постоянных набегах (особенно на плодородные долины рек и мирные селения на равнинах) воинственных горцев Северного Кавказа.

Большое значение имела и незавершенность этногенеза грузинского народа. Хотя в целом он уже сформировался в VI–X вв. и обрел тогда единство общенародного языка, территории, культуры и многих характерных черт быта, к XV в., да и значительно позже, сохранялись особенности тех или иных групп и вариантов общегрузинского этноса. Картлийцы, кахетинцы, имеретины, мегрелы, аджарцы, гурийцы, лазы (чаны), ингилойцы, пшавы, сваны, хевсуры, кизикцы, тушины, мтиулы, мохевцы, рачинцы, лечхумцы имели свою специфику культуры, быта, диалекта (а мегрелы и сваны – особых языков) и образа жизни даже в XIX в. и начале XX в. Естественно, в XV–XVI вв. эти отличия были в условиях феодальной раздробленности еще глубже и заметнее, иногда воспринимались как серьезные и чуть ли непреодолимые. Тем более, что горный рельеф местности способствовал консервации местных особенностей, таких как жилые и оборонительные башни, сельскохозяйственные орудия архаических форм, типичный для той или иной местности вид одежды (или ее вариант), пережитки общинно-племенных патриархальных отношений и соответствующих обычаев (например, кровной мести, власти отца над детьми и т. п.).

Помимо этого история Грузии сложилась таким образом, что среди грузин постоянно жили и представители других народов – армян, албанов (впоследствии – азербайджанцев), абхазов, кипчаков, выходцев с Северного Кавказа, особенно осетинов. До XIV в., когда грузины стали употреблять современное слово «Сакартвело» для обозначения своей страны, Грузия была многоэтничной страной, в которой грузины являлись лишь одним из этносов, а армяне и различные мусульманские народы играли не менее весомую роль. Позднее в Грузии также сохранилось множество этносов. При этом совместное существование не всегда было бесконфликтным. В частности, абхазские князья еще до вхождения Абхазии в состав Грузии претендовали на западногрузинские земли и даже превратили Кутаиси в свою столицу. Расцвет политического могущества Грузии в XI–XIII вв., когда в нее входило множество народов Кавказа (а также части Ирана и Малой Азии), породил сложный административный аппарат и связанную с ним иерархию феодалов и чиновников, что само по себе также способствовало укреплению позиций феодальной элиты в грузинском средневековом обществе. Тогда же достигла высокого расцвета грузинская феодальная культура – философия, историография, зодчество, монументальная живопись, чеканка по металлу, миниатюра, керамика, прочие виды искусства и литература. Эта культура воспринималась в последующие века истории Грузии, разоренной и поруганной захватчиками, как «золотой век» грузинской духовности, время славы и благоденствия Грузии. Достаточно вспомнить относящуюся к той эпохе великую поэму Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре».

Но, проповедуя феодальные добродетели (честь, доблесть и т. п.), феодальная культура одновременно несла и соответствующие политические ценности и представления, формировавшие типично феодальную политическую культуру. Восприятию и укоренению этой культуры в грузинском обществе способствовала как повседневная жизнь с ее непрекращавшимися войнами, мятежами, завоеваниями, междоусобицами, набегами и конфликтами, так и влияние монастырей, бывших подлинными культурно-просветительскими центрами средневековой Грузии. Авторитет их был велик как в самой Грузии, где особенно известны были Гелатская и Икалтойская академии при соответствующих монастырях, так и за ее пределами – в монастырях на горе Афон (в Греции), на Черной горе (в Сирии), в Палестине и Болгарии. Эти монастыри часто посещались не только монахами, но и паломниками из разных концов Грузии.

Феодальному распаду страны способствовало оформление к XV в. системы полунезависимых сатавадо (сеньорий), властители которых (дидебули тавади) стали на деле самостоятельными правителями и судьями в своих владениях. Поэтому когда во второй половине XV в. возникли грузинские царства Картли со столицей в Тбилиси, Кахети с центром в Телави, Имерети со столицей в Кутаиси и княжество Самцхе – Саатабаго (на юге Грузии), власть их государей была ограниченной, ибо сатавадо практически были автономны, особенно во внутренних вопросах. Естественно, в условиях постоянной угрозы и нажима со стороны Ирана и Османской империи процесс дальнейшей феодализации продолжался. И он фактически сводил на нет успехи грузин в борьбе с захватчиками, такие как Гарисскую битву с войсками Сефевидов в 1558 г. или освобождение крепости Гори во время антиосманского восстания 1598–1599 гг. в Картли.

Закавказье в целом и Грузия в особенности представляли огромный интерес для Ирана и Османской империи, которые в XVI–XVII вв. (да и позднее) почти непрерывно воевали друг с другом за Кавказ. Процветавшие здесь земледелие, виноградарство, садоводство и скотоводство предоставляли неограниченные в то время ресурсы продовольствия и различных материалов. Земли Грузии были выгодно расположены стратегически, а горный рельеф местности позволял при военных действиях использовать естественные рубежи для обороны. Торгово-ремесленные центры Грузии славились за ее пределами, а умелые земледельцы и искусные ремесленники, когда их захватывали и османы, и иранцы, высоко ценились на рабовладельческих рынках Востока. Поэтому все закавказские феодалы (и, тем более, совершавшие набеги на Грузию северокавказцы) занимались работорговлей, иногда продавая при этом и собственных крепостных (включая ремесленников, часть которых и в городах оставалась феодально зависимой).

Все ремесленные центры Грузии, прежде всего Тбилиси, стояли на древних путях транзитной торговли. Поэтому они в первую очередь страдали от бесконечных попыток захватить их. Тем более, что и османы, и персы, захватив любой город, не надеялись его удержать надолго и обычно разоряли. Все это негативно сказывалось на экономике и развитии страны.

Эристави (князья) Самцхе – Саатабаго были уже с XIII в. мтаварами (властителями) всего юга тогдашней Грузии, включавшего до 15 областей. С XIV в. они носили титул «атабаг» (т. е. ата – бек, «отец – князь» по-тюркски), откуда и название их государства. Но просуществовало это княжество недолго. Уже в начале XVI в. оно попало в вассальную зависимость от османов, которые в 20-е годы XVII в. ликвидировали остатки его самостоятельности, полностью включив в свою империю. Примерно тогда же Абхазия, входившая вместе с Мегрелией и Гурией в состав княжества Сабедиано, стала самостоятельной, но вскоре тоже была захвачена османами. Уже в войне 1578–1590 гг. с иранскими Сефевидами османы захватили Сухум и все черноморское побережье Кавказа, временно оккупировав даже Картли, Азербайджан и Восточную Армению. Впрочем, реорганизовавший армию Сефевидов шах Аббас I в 1603–1607 гг. сумел вернуть все эти земли под власть Ирана.

Походы шаха в Картли и Кахети принесли страшные разорения этим царствам. Только в Кахети персы убили до 100 тыс. человек, а 200 тыс. угнали в плен. Сефевиды вообще стремились по возможности истребить в Грузии христианское население, поделить ее на ханства и расселить на ее территории кочевые (преимущественно тюркские) племена, создававшие проблемы в северном Иране. Но этому воспротивился возглавивший патриотов Грузии царский азнаури (дворянин) Георгий Саакадзе, с 1608 г. ставший моурави (управляющим) Тбилиси, весьма влиятельным при дворе. Незаурядный политик и талантливый полководец, Саакадзе был прозван «Великим Моурави» за свои способности, проявленные в труднейшей борьбе с феодалами различных ориентаций и внешними врагами Грузии. Он пытался сплотить различные части Грузии и искал союзников в этой борьбе для противостояния и Ирану, и Османской империи, рвавшим Кавказ друг у друга (в 1615 г. началась очередная ирано-османская война, длившаяся до 1639 г.). Несмотря на родство с царской семьей, Саакадзе в 1612 г. вынужден был эмигрировать в Иран вследствие придворных интриг и заговора феодалов против него. Но в 1620 г. шах Аббас I назначил его векилом (буквально – «заместителем», в данном случае – опекуном) малолетнего царя Картли Симона II.