Сокровища небес - Олаф Бьорн Локнит

– Ну и пес с ним, – внезапно решил уль-Вади. Оглядел пустынную улицу и неторопливо зашагал к дожидавшейся у соседнего перекрестка повозке, нагруженной так, что днище слегка просело. За Назирхатом потянулись остальные – телохранители, Кодо, погруженный во внезапную задумчивость Аластор с золотой короной и Ши Шелам, чрезвычайно опасавшийся схлопотать взбучку за кражу меча.

Альс вдруг сбился с шага, придержав Ши и Кодо.

– Вы ничего не чувствуете? – негромко спросил он.

Кодо осмотрелся и даже принюхался.

– Слишком тихо, – пробормотал он и сорвался с места, догоняя ушедшего вперед покровителя. Ши невольно подался вслед, но был пойман за рукав и остановлен.

– Не торопись, – прошипел Аластор, пятясь к стене ближайшего дома. – Держись ближе ко мне. Сейчас нач…

– Всем стоять! Кто дернется, может считать себя мертвецом!

Безлюдный сонный переулок за зданием городской управы внезапно обернулся самым оживленным местом ночного города. Явившиеся из подворотен и закоулков тени окружили драгоценную повозку, оттесняя от нее людей уль-Вади. Звякнули, сталкиваясь, клинки, затрещали, рассыпая огнистые искры, зажигаемые факелы. При их свете Ши, обмирая, заметил распоряжавшегося предводителя нападающих, восседавшего на пританцовывающем от злости жеребце. Рекифес! Дознаватель Рекифес!

– Не повезло уль-Вади, – сухо заметил Альс. – Ши, не высовывайся. Вроде нас пока не заметили…

– Там Рекифес, – утекающим голосом пробормотал Ши. – Как он узнал?

– Либо выследил, либо нас предали, – откликнулся взломщик. – Возможно, мы допустили какую-то ошибку в сокровищнице, дав о себе знать, и явились в расставленные сети. Похоже, сегодня сфинксу не позволят сбежать из родного края.

Ши судорожно сглотнул. Возле повозки разгорелась настоящая битва: подчинявшиеся Рекифесу немедийцы постепенно брали верх над громилами Назирхата. Сам старшина квартала Нарикано с неожиданной для его возраста и сложения ловкостью отбивался короткой саблей от насевших на него блюстителей, шаг за шагом приближаясь к выемке в стене, укрывавшей парочку мошенников. Откуда-то вынырнул Кодо, плечом снес вставшего у него на дороге гвардейца и ринулся выручать хозяина. За ним прыжками неслись двое телохранителей.

– Ар-Гийяда сюда, – мечтательно закатил глаза Ши. – Правда, не знаю, чью сторону он бы принял? Наше ночное братство он недолюбливает, значит, вступился бы за представителей закона.

В темноте коротко свистнула выпущенная из арбалета стрела. Один из торопившихся к уль-Вади спасителей споткнулся и покатился по булыжникам. Назирхат оглянулся, увидев печальнейшую в жизни любого охотника за чужим добром картину – повозку с добычей, вкатывающуюся обратно в ворота казны. Должно быть, это зрелище скверно на него подействовало: почтеннейший уль-Вади взревел не хуже дикого быка из туранских степей и бросился на виновника своего провала – на Рекифеса.

Лошадь дознавателя с ржанием взвилась на дыбы, когда в нее, словно камень, выпущенный из катапульты, грузно ударился бегущий человек. Уль-Вади умудрился схватить служителя закона за ногу и попытался рывком вытащить из седла. Рекифес, не колеблясь, заехал по прикрытой черной шапочке макушке почтеннейшего Назирхата рукоятью своего меча. Это не остановило уль-Вади. Вынудить его ослабить хватку смог только второй удар, после которого управитель Нарикано слегка отступил, но не растерял боевого задора. Рекифес что-то крикнул ему с высоты конской спины, очевидно, приказывая сдаться, не усугубляя свою участь оказанием сопротивления.

Назирхат показал дознавателю неприличный жест, явно намереваясь повторить атаку, и внезапно с оханьем согнулся пополам, шаря руками по воздуху и судорожно хрипя. В следующий момент ноги у него подкосились. Уль-Вади тяжеловесно завалился набок – как рушащаяся башня, чей фундамент подмыла вода.

– Сердце разорвалось? – догадался Ши.

Рекифес бросил взгляд на неподвижное тело на мостовой и развернул коня в сторону городской управы. Двое или трое остававшихся на свободе людей Назирхата, в том числе Кодо Ночной Кошмар, переглянулись и здраво решили, что с отмщением за гибель покровителя можно повременить. Они устремились к спасительным переулкам, преследуемые немедийцами Рекифеса, и скрылись в темноте.

– Не догонят, – высказал свое мнение Аластор. – Вот теперь самое время тихо и незаметно удалиться.

– Я должен это сделать, – каким-то чужим, отстраненным голосом вдруг произнес воришка. – Теперь или никогда.

Аластор не успел его остановить. Быстрая тень среди прочих теней, жмущаяся к выступам на стенах и углам заборов – Ши Шелам со всей доступной ему быстротой мчался к трупу уль-Вади. Добежал, упал, растянувшись на булыжниках, лихорадочно зашарил по карманам и широкому поясу. Выхватил что-то небольшое, сверкнувшее радужной искрой, сунул за пазуху и, пригибаясь, заспешил обратно. Ему невероятно повезло: замешкайся воришка хоть на мгновение, и он обязательно бы привлек внимание толпившихся у ворот подчиненных верховного дознавателя.

– Спятил? – налетел на приятеля Аластор, когда Ши, пыхтя, словно загнанная лошадь, нырнул в убежище. – Жить надоело? Дались тебе эти отмычки!

– Бежим, – вытолкнул из себя воришка.

– Бежим, бежим, – недовольно буркнул Альс. – Как ты побежишь, если звякаешь, точно козье стадо с бубенчиками! По-моему, ты умудрился распихать по карманам половину городской казны!

– Жить-то надо, – философски отозвался Ши, который в самом деле затолкал за голенища сапог, в поясную сумку и даже нацепил на шею множество дорогих вещиц небольших размеров. – Уль-Вади, между прочим, собирался втрое урезать нашу долю. Я своими ушами слышал!

Компаньоны благополучно перелезли через забор, свалившись в чей-то огород и потоптав высаженную на нем репу. Угловатая крыша здания городского Совета постепенно удалялась, зато квартал Нарикано и стоящая в Обманном переулке таверна «Уютная нора» приближались. Дважды мимо спешной трусцой пробегали патрули городской стражи – заслышав их приближение, Аластор и Ши немедля юркали в первое подходящее укрытие. Альс отчего-то помалкивал, зато самомнение Ши медленно, но верно поднималось на неизмеримую высоту. Он уже предвкушал, какое захватывающее дух повествование сложит и с каким вниманием ему будут внимать покоренные слушатели. Иногда Ши украдкой поглаживал лежавшие за пазухой Отмычки, ощущая их резкие грани как подтверждение собственной удачливости.

Возможно, эта удачливость спасла ему жизнь. В какой-то миг Ши наклонил голову, и почти сразу над его макушкой, с шорохом рассекая воздух, пролетело нечто стремительно вращающееся. От испуга Ши присел и коротко вскрикнул. Непонятная вещь косо врезалась в деревянную стену дома, выбив пару щепок и глубоко застряв.