Сансара. Оборот третий. Яйца Нимиры - Василий Анатольевич Криптонов

радуги! Если я в таком виде сдохну, можно уже и не реинкарнировать, позором всю карму поломает навсегда.

— Я тебе дам, не реинкарнировать! Отставить панику! Ты мне нужен!

— Серьёзно? — Я покосился на Диану и с удивлением заметил, что у неё порозовели щёки.

И тут она, будто сообразив, что безвозвратно спалилась, начала гнать:

— Нам нужен свой мир, хоть островок какой-нибудь, легально это невозможно, можно договориться с творцом, но таких денег нам и за десять жизней не заработать, к тому же координаты будут у него, это опасно, а ты…

Сзади громыхнуло. Я увидел в зеркале пламя. Тут же в фургон ударила взрывная волна. Задние колёса подлетели, завертелись беспомощно в воздухе. Взгляд сам собой упал на ручку переключения привода. Рука, в обход мозга, перевела его в положение «4D». Передние колёса радостно вгрызлись в асфальт, потянули фургон за собой. Задний мост тяжело бухнулся. В фургоне завопила Фиона:

— Вы что там делаете?! Вы с ума сошли?

— Всё ништяк, продолжай фрикции! — крикнул я в ответ и повернулся к Диане. — А чего я?

— Ты и Амадей — из одного мира, — сказала она, вертясь на сиденье и пытаясь одновременно смотреть во все стороны. — Вот почему он закрытый! Я что-то заподозрила, ещё когда на тебя духи́не подействовали, этот состав только нимирян охмуряет, а закрытые миры по определению Нижние.

— Не понял, — сказал я, мотая фургон из стороны в сторону. Второго зеркала очень не хватало. Держать обе тарелки в одном не получалось. Вот одна опять исчезла из поля зрения…

Хорошо, что заметил отблеск в заднем стекле впереди идущего «гелика», или какого-то его местного аналога. Бросил фургон вправо. В задницу «гелику» красиво вошла ракета. Бедный автомобиль подпрыгнул и взорвался, огонь хлынул из всех щелей, включая окна.

— Тёплого переселения, братва, — вздохнул я. — Так ты чего сказать-то хочешь? Говори прямо, у меня башка сейчас к абстрактному мышлению не расположена нихрена.

— Сам ведь заметил, что в большинстве миров всё похоже на твой, только будто нарочно искажённое, — тараторила Диана. — И музыка. И вообще. Про этот мир легенды ходили, но никто ничего наверняка не знал, секретная информация. И мне повезло аварийно свалиться именно там!

— Погоди, — щёлкнуло у меня в голове. — Хочешь сказать, что я — творец?! Что все в моём мире — творцы?!!

— Насчёт «все» не знаю, — сказала Диана. — И насчёт тебя тоже. Я вообще ничего не знаю, говорю же, информация сверхсекретна. Но попробовать можно! И Амадея вон как перекосило, когда я ему назвала координаты твоего мира!

Я вспомнил. И как Диана странно вела себя в «арийском» мире, перед тем, как напали призраки, и как она говорила с Амадеем в пещере. И потом, в яичном мире…

— Для этого ведь Творец нужен.

— Да есть у меня один на примете… Может, и Творец, чёрт его знает.

— Ах, ты, су-у-учка, — восхищённо протянул я. Я-то думал, она Кристиана имеет в виду.

Злиться на Диану уже не получалось. Пусть на неё Кристиан злится, я пока не дошёл до такой стадии отчаяния.

Впрочем, мне готовы были помочь. Медленно, как так и надо, над нами проплыла тарелка, развернулась в воздухе и, летя задом наперёд, прицелилась торчащим из носа дулом.

Сцепление, тормоз… Тарелку как будто унесло вперёд. Ракета вылетела, ударила в асфальт, посреди туннеля расцвёл огненный цветок. Вторая передача, газ, руль вправо…

В задницу что-то от души долбануло. Не то просто кто-то «догнал» своё счастье, не то вторая тарелка. Руль пришлось ловить. Из фургона неслись неприличные возгласы.

Наконец, управление ко мне вернулось, я объехал справа горящий асфальт. И внезапно выскочил из тоннеля. Солнце ударило в глаза. Я прищурился, с тоской вспоминая агентские очки… Эх, надо было у Карла-Филеаса отобрать, ему один чёрт без надобности. Не сообразил сразу. Минус тебе в карму, Костя, творец недоделанный.

— И я тебе, значит, нужен только поэтому? — усмехнулся я.

— Костя, соберись, скоро съезд! — Диана усиленно смотрела в окно.

— Давай так. Либо говоришь правду, либо клал я на этот съезд.

— Что? — Она резко повернулась и уставилась на меня. — Ты охренел совсем?

— Я тебе нужен только потому, что я — офигенный водитель и возможный творец с потрясающим чувством юмора, так?

Съезд впереди я уже видел. И нарочно прибавил скорости.

— Кос-с-с-тя! — прошипела Диана.

— Так да, или нет?!

Когда до съезда оставалось метров пятьдесят, Диана заорала:

— Нет!!!

Я резко дёрнул рулём вправо. Сзади немедленно взорвалась ракета — как изящно совпало. Фургон затрясло по грунтовой дороге, уходящей куда-то в бескрайнее поле.

— Я сказала «нет» просто потому, что иначе ты бы не свернул, это хладнокровная манипуляция, — тут же сказала Диана.

— Угу, я так и понял. Где выходим? А, всё, вижу.

Впереди полупрозрачным пятном мерцал портал. Наш, фирменный, зелёненький!

— Не надо выходить, — сказала Диана. — Жми!

— А?

— Жми, говорю, корабль грузовой!!!

Я нажал.

В зеркале заднего вида появились две тарелки. От них отделились сразу две ракеты. Диана вскинула браслет ко рту.

— Шарль, сразу как пройдём, закрывай! — взвизгнула она.

Жёлтый таксофургон совершил главный рывок своей жизни. Из-под капота повалил чёрный дым, педаль газа провалилась куда-то под пол, в зеркале я уже, кажется, мог прочитать маркировку на алой головке ближайшей ракеты: «Alians-enterteinment presents…»

Полыхнула зелёная вспышка.

— Тормози-и-и! — завизжала Диана.

Я послушно нажал сцепление и тормоз. Шины завизжали по какому-то гладкому покрытию. На меня хищно прыгнула металлопластиковая стена…

Глава 43

Яичница припекала, ласковый ветерок обдувал лицо, неподалёку пели птички, раздавались голоса. Я лежал на траве, наслаждаясь покоем и отсутствием боли. Так хорошо мне было… Блин… Наверное, никогда. Даже шевелиться не хотелось. Лежал бы так и лежал всю жизнь, познавая дзен. И все остальные жизни тоже. Чего ещё надо-то?

— Костя Старательное Яйцо, я так рада ещё раз тебя увидеть, — послышался нежный голос.

Я повернул голову и увидел, что рядом стоит яйцо в воздушной голубой накидке, полы которой развевает ветерок.

— Яйцерина, — улыбнулся я. — Это рай?

— Конечно, рай, Костя, — улыбнулась она в ответ. — Можно ли выдумать мир прекрасней этого?

Я сел. Огляделся. Посёлок Яичных Холмов бурлил жизнью. Повсюду