Кто проспал начало войны? - Олег Козинкин

Однако Захаров и его товарищи точно выполнили приказы Москвы (устные личные указания и «разрешения» наркома), полученные до этого, и к полуночи 21 июня им оставалось только отдать войскам приказ о приведении в полную боевую готовность. И самое важное: добиться этого они могли, дав всего лишь короткую команду на объявление боевой тревоги в округе! Возможно, если бы и в соседних округах были свои Захаровы, мы бы сегодня изучали совсем другую историю Великой Отечественной войны.

Так что М.В. Захаров приводил войска округа в полную боевую готовность уже в 23.00–23-30 21 июня 1941 года, не получая еще известий о «Директиве № 1», подписанной в Москве, исходя только из логики предыдущих «Директив НКО и ГШ» и особенно — приказов ГШ от 18 июня и «личных указаний» наркома. Впрочем, эти приказы и требовали закончить все мероприятия по приведению войск округов в полную боевую готовность к 24.00 21 июня. Вот поэтому Захаров, как настоящий военный, и ждал следующего приказа из Москвы в эти часы — либо приказа об объявлении боевой тревоги, либо отмены приведения войск в боевую готовность.

Почему такие, как Захаров в ОдВО или многие другие в соседних округах, после выполнения Директив от 10–18 июня ждали именно приказа о войне? Так ведь кроме всего прочего в округах была и своя разведка, и пограничники, от которых генералы примерно 20 июня знали, что война случится «со дня на день»! Округ имел задачу закончить мероприятия по приведению в боевую готовность оставшихся войск к 24.00 21 июня и, исходя из информации, которую Захаров получал от разведки и пограничников, к полуночи 21 июня и ждали именно «боевой тревоги».

Увы, ответы генералов из округа, где повышал боевую готовность генерал М.В. Захаров, на вопросы «от Покровского» не вошли в статью «Фронтовики ответили так!…» в «Военно-историческом журнале» в 1989 году…

Об этой истории и о том, как воевал этот округ в первые месяцы войны, почти не упоминают. Книга Захарова «Генеральный штаб в предвоенные годы» (не путать с книгой Штеменко «Генеральный штаб во время войны») вышла в 1989 году, на пике очередных «разоблачений сталинизма». Но никто не стал анализировать ее на предмет сопоставления с байками «от Жукова». А потом, после распада СССР, никому уже не было дела до того, как начальник штаба Одесского округа подготовил свой округ к войне. Единственного в СССР военного западного округа, на 22 июня практически полностью готового к нападению врага! И где до частей довели приказ о приведении войск в боевую готовность еще за 2 часа до прихода в округ «Директивы № 1»…

Вот что по событиям в ОдВО писал К.А. Мерецков:

«В ночь на 22 июня только Военно-Морской Флот и войска Одесского военного округа были приведены в боевую готовность и в первый день войны не понесли серьезных потерь…»

Из воспоминаний маршала Н.И. Крылова:

«Война застала эти палки и дивизии если не на рубежах, которые надлежало занять, то уже на марше к ним. Авиация избежала благодаря этому больших потерь (от бомбежек во всем округе погибло в первый день войны всего три самолета). А управление войсками округа было к этому времени перенесено на заранее оборудованный полевой КП».

Из воспоминаний маршала И.С. Конева:

«Критерием оценки готовности штаба к началу войны является быстрая смена городских условий на заранее подготовленный полевой командный пункт. История минувшей войны отметила в этом отношении всего лишь один пример штаб Одесского военного округа. Еще в ночь на 20 июня командный состав уже находился на полевом командном пункте, оборудованном всеми средствами связи, что позволило привести войска в состояние полной боевой готовности и в первые дни войны успешно отражать натиск весьма крупных сил противника, нанося ему значительный урон».

Видимо, все же не случайно генерал Захаров, потом командовал Генштабом больше 10 лет. Хотя Хрущев и снял Захарова с должности почти на год, но Брежнев вернул его на эту же должность. Такие командиры всегда нужны и стране, и армии. Вот что еще пишут о Захарове, на этот раз — в «Википедии»:

«С апреля I960 года — начальник Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. В марте 1963 года понижен в должности до начальника Военной академии Генерального штаба (в некоторых мемуарах упоминается о предшествующем этому событию конфликте М.В. Захарова с Н.С. Хрущевымпо какому-то военному вопросу). Сразу после отстранения Хрущева от власти, в ноябре 1964 года Захаров повторно назначен вместо погибшего в авиационной катастрофе С. С. Бюрюзова начальником Генерального штаба Вооруженных Сил СССР — первым заместителем министра обороны СССР. В1967 году находился в длительной командировке в Египте, решая вопросы восстановления египетской армии после разгрома от Израиля в Шестидневной войне.

Член ЦК КПСС с 1961 г. Депутат Верховного Совета РСФСР 2-го (1947–1952) созыва. Депутат Верховного Совета СССР 4–8-го (1954–1972) созывов.

С сентября 1971 года — генеральный инспектор Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Похоронен в Кремлевской стене на Красной площади в Москве в 1972 году».

Подойдет какой-нибудь турист к Кремлевской стене, прочитает имя дважды Героя Советского Союза (1945, 1971 годы) маршала Матвея Васильевича Захарова, но ему и в голову не придет задаться вопросом — а чем так прославился этот маршал, если удостоился быть захороненным на столь почетном кладбище? А он всего лишь честно выполнял свой долг перед Родиной и сделал то, что другие не смогли сделать — будучи всего лишь генерал-майором (генерал-лейтенанта он получит только в мае 1942 года), он привел в боевую готовность подчиненные ему войска Одесского округа перед нападением Германии 22 июня. Как положено…

К чести Жукова, он в своих бессмертных воспоминаниях занимался не только тем, что выставлял Сталина негодяем. Он все же написал о последних днях перед 22 июня практически всю правду. И о том, что мобилизацию и доукомплектование войск западных округов военные провели еще в мае-июне, и о том, что они выдвигали войска приграничных округов в сторону границы в последнюю неделю. Под видом «учений» и «лагерных сборов», по «личной рекомендации наркома», но проводили-таки выдвижение войск перед нападением Гитлера. Все вместе это и есть Приведение в повышенную и полную боевую готовность войск западных округов перед нападением Германии 22 июня! Так что в этом плане Г.К. Жуков, в общем-то, чист перед историей — все, что надо было сказать об этих днях, он сказал. Правда, надо еще суметь найти в его воспоминаниях эту информацию, суметь сопоставить с опубликованными спустя почти 30 лет документами этих дней. А так, конечно, маршал «чист», не соврал. Правда, со временем отправки «Директивы № 1» в округа, похоже… «слукавил», но в остальном — «чист».

Однако при чтении Жуковских «Воспоминаний» складывается такое ощущение, что если Жуков обвиняет в чем-то Сталина, то, скорее всего, он перекладывает на «тирана» дела и помыслы либо «товарищей генералов», либо свои собственные. Если утверждается, что Сталин «не давал приводить» в боевую готовность войска, то, значит, военные срывали это приведение. Если говорит, что «Директива № 1» опоздала в войска, и виной тому «нерешительность» Сталина перед 22 июня, то, значит, отправку в округа «Директивы» № 1» срывали сами военные уже в ночь на 22 июня. Если говорит, что Сталин «не верил» в то, что Гитлер нападет, то, значит, сами военные делали все для того, чтобы «убедить» в этом главу правительства СССР. Нужен пример? Почитайте воспоминания маршала Голованова об этих днях. Он и Сталина не выгораживает (хотя всю жизнь был «сталинистом»), и Павловых не обличает.

Голованов Александр Евгеньевич «Дальняя бомбардировочная…» (размещено на сайте — http://militera.lib.ru/memo/ russian/golovanov_ae/index.html):

«..В тот день я в двенадцать часов явился к командующему округом.

В кабинете за письменным столом сидел довольно массивного телосложения человек с бритой головой, со знаками различия генерала армии.

Павлов поздоровался со мной, спросил, почему так долго не приезжал в Минск, поинтересовался, что мне нужно, и сказал, что давно уже дал распоряжение, чтобы нас всем обеспечивали, так как об этом его просил Сталин. Только я начал отвечать на его вопросы, как он, перебив меня, внес предложение подчинить полк непосредственно ему. Я доложил, что таких вопросов не решаю.

— А мы сейчас позвоним товарищу Сталину. — Он снял трубку и заказал Москву.

Через несколько минут он уже разговаривал со Сталиным. Не успел он сказать, что звонит по поводу подчинения Голованова, который сейчас находится у него, как по его ответам я понял, что Сталин задает встречные вопросы.

— Нет, товарищ Сталин, это неправда! Я только что вернулся с оборонительных рубежей. Никакого сосредоточения немецких войск на границе нет, а моя разведка работает хорошо. Я еще раз проверю, но считаю это просто провокацией. Хорошо, товарищ Сталин… А как насчет Голованова? Ясно.