Бокал вина - Иван Жагель

Предложение было не просто интересным, а роскошным, фантастическим! Любой здравомыслящий человек должен был немедленно на него соглашаться. Однако Головину безумно не хотелось лишать себя удовольствия знать, что Матусевич ежесекундно трясется от страха.

— В свое время я сам предлагал вам купить нашу идею, — сказал он. — Но вы решили ее украсть. А за воровство надо отвечать. Мы отстанем от вас только в том случае, если вы прилюдно признаете наши права на «Супершоу».

— Тогда ты не получишь ничего! — в очередной раз сорвался шоумен и бросил трубку.

Никто и ничто не выводило его из себя так, как эти сосунки. Он уже проклинал тот час, когда согласился принять их и выслушать.

На следующий день Сергей рассказал друзьям о телефонном разговоре с Матусевичем. Его содержание вызвало бурю восторгов, тем более что ни одна живописная деталь не была опущена. Торопов даже заулюлюкал. Но когда все немного успокоились, Оксана, смущаясь, сказала:

— А может быть, стоило взять деньги? Все равно нам уже не выиграть.

— Ни за что я не пойду на компромисс с этим гадом! Не дождется! — воскликнул упрямый Головин. — Есть вещи дороже денег!

Примерно в то же время, когда Сергей открыто заявил Матусевичу о продолжении войны, коварный удар в спину шоумену подготовил Элладин. Он долго и мучительно искал варианты решения задачи, поставленной Ольховским, и однажды ночью, внезапно проснувшись, четко понял, как здесь можно и нужно действовать. Решение было настолько очевидным, что Аркадий Аркадьевич с трудом дождался утра. Еще до завтрака он позвонил своему шефу.

— Прошу прощения за ранний звонок, но я знаю, как сохранить на нашем канале «Супершоу», если Матусевича все же придется убирать. Вариант стопроцентный! — интригующим тоном сообщил он Ольховскому. — Не хотелось бы обсуждать это по телефону. Когда я могу подъехать?

— Давай, Аркаша, встретимся прямо с утра, в десять, — как обычно запанибратски бросил Семен Абрамович. — У меня будут свободными полчаса.

Ровно в десять Элладин вошел в начальственный кабинет. Он был охвачен радостным возбуждением, оттого что справился с заданием. В абсолютном покое находилась и совесть Аркадия Аркадьевича: Матусевич в данный момент был для него не более чем мешок с опилками, на котором можно продемонстрировать свои бойцовские способности, хорошую спортивную форму, подтвердить верность хозяину.

Прежде чем начать, гендиректор канала РТ поудобнее устроился в кресле. Он не хотел вываливать свои идеи торопясь, словно они ничего не стоили.

— Во-первых, — с удовольствием сказал Элладин, — я абсолютно убежден, что между студентами и Матусевичем не было никакого сговора.

— Ты это проверил?

— Да. Скорее можно говорить о непримиримой вражде. Во-вторых, хотя мальчишки работали у Левы, они не знали содержания основных вопросов «Супершоу». Строя далекоидущие планы, он не посвящал их ни во что серьезное. Но когда парней вытурили, они постарались выиграть деньги, чтобы отомстить Матусевичу. Как они это сделали — другой вопрос. Пока на эту тему я говорить не готов. Но буду копать.

— Стервецы объединили приятное с полезным, — хмыкнул Ольховский. — Молодцы!

Он уважал людей, способных реализовать хитроумные комбинации.

— В-третьих, — продолжал гендиректор, — когда они приходили ко мне искать правду, то сказали, что не только придумали игру, но и получили на нее авторское свидетельство. В тот момент я пропустил их слова мимо ушей — ну имеют они какую-то бумажку, и бог с ними. Однако вчера, вспомнив все это, я понял, что именно здесь находится ключ к решению проблемы. Именно эти парни нам помогут!

Семен Абрамович вытянул вперед подбородок и яростно поскреб шею. Было похоже, что он уже все понял, все просчитал, но продолжал слушать Элладина. Этот разговор явно доставлял ему удовольствие.

— Так вот, в любом суде Матусевич положит мальчишек на обе лопатки, даже с их авторским свидетельством. Но это неизбежно случится, если они будут сражаться, так сказать, один на один. И совсем другое дело, если за студентами встанут наши адвокаты, если они обопрутся на авторитет канала РТ.

— Очень неплохо, — кивнул Ольховский. — Другими словами, мы должны протянуть им руку помощи в борьбе с твоим Левой.

— Точно, — подтвердил Элладин. — Естественно, поставив перед мальчишками условие, что если мы вместе выиграем, то передача останется на канале. Нет — боритесь сами. Сто двадцать процентов, что наше предложение они примут.

— Согласен, тут двух мнений быть не может.

— Единственная проблема, что нам придется официально оформить отношения с ребятами и своими руками, точнее, с помощью наших юристов узаконить их авторство на идею «Супершоу». К этому процессу будет такое пристальное внимание средств массовой информации, что другие варианты невозможны. Ну и заплатить им надо будет по-настоящему…

Ольховский подумал и сказал:

— Все же, это лучше, чем потерять игру. Но мы этот вариант со студентами запустим только в том случае, если Матусевич проколется в третий раз и его придется убирать. А пока о твоем плане никому ни слова.

Глава 22

Жизнь удалась

Отпраздновать свою очередную победу в «Супершоу» у четверки друзей сразу не получилось: через пару дней после той игры началась летняя сессия, поглотившая остатки моральных и физических сил. И лишь сдав экзамены, они оторвались по полной программе — отправились на дискотеку и танцевали почти до утра.

Там же Головин предложил поехать на море и отдохнуть как следует — они это заслужили своим каторжным трудом в читальном зале. А теперь у них было и свободное время, и деньги.

Все с энтузиазмом поддержали его идею. Колебалась только Инга.

Она заявила, что им с Оксаной позвонили еще две женщины, дети которых больны лейкемией. Каким-то образом они узнали, что есть люди, помогающие устроиться в онкологический центр, перебиться в столице. Естественно, Инга пообещала всяческое содействие, и как только в больнице освободятся места, эти люди приедут в Москву. Их надо будет встретить, где-то ненадолго разместить. А еще для одной женщины, — ее десятилетнего сына можно лечить амбулаторно, — она собирается подыскать и оплатить хотя бы крохотную квартирку.

— Ты прямо мать Тереза! — воскликнул Петр и тут же получил от Оксаны подзатыльник.

— Когда же ты успела развернуть такую бурную деятельность? И почему мне ничего не говорила? — с ревностью в голосе спросил Сергей.

— А что было рассказывать?! — отмахнулась Инга. — Тут нужно не говорить, а хоть что-то делать.

Ей не нравилась эта тема. В глубине души она считала, что если рассказывать о своей помощи, то толку от нее не будет. Впрочем, человек всегда нагромождает какие-то комплексы, суеверия вокруг того, что ему действительно важно.

— Ну, конечно, у тебя свои дела, да и отдыхать с нами тебе, как видно, не очень интересно! — в сердцах бросил Головин.

— Ребята, пожалуйста, только не ссорьтесь, — взмолилась Оксана. — А ты, Инга, и в самом деле перегибаешь палку. За две-три недели ничего не случится. Мы вполне могли бы отдохнуть все вместе. К тому же у нас сейчас каникулы.

На Ингу так наседали, так ее упрашивали, что в конце концов она согласилась.

— Хорошо, поедем все вместе, но не больше, чем на пару недель.

— А больше никому и не надо! — стали уверять ее друзья.

Там же на дискотеке они выбрали и место для отдыха. Решили отправиться в Сочи, не позднее чем послезавтра. Можно было бы и завтра, но парни хотели сделать еще одно дело, а именно как-то отблагодарить помогавшую им библиотекаршу. Замотавшись с экзаменами, они даже не зашли к ней.

На следующий день Головин и Торопов заявились в Российскую государственную библиотеку часам к двенадцати — после бурной ночи они долго отсыпались. В отделе бронирования книг сидела какая-то незнакомая, но тоже очень приветливая женщина. Она сказала, что Нина Ивановна на работе, только находится где-то в хранилище.

Парням пришлось подождать минут пятнадцать, пока позвали их добровольную помощницу. Она появилась с настороженным и немного удивленным выражением лица, словно не понимая, кому могла понадобиться. А когда увидела, кто пришел, в изгибе ее губ появилась насмешка.

— Я смотрела «Супершоу», в котором девушка из университета выиграла суперприз, — сказала Нина Ивановна. — А потом вы перестали приходить, и я поняла, кто за ней стоял. Думала больше вас не увижу…

Оба друга покраснели.

— Простите. Мы были очень заняты. Сессия… — пояснил Сергей. Он суетливо открыл свой потрепанный кожаный портфель и достал оттуда толстый конверт. — Вот, возьмите. Мы вам очень благодарны.

Теперь уже покраснела библиотекарша. Она с испугом огляделась по сторонам и даже спрятала за спину руки. Сцена получилась очень неловкой.