Приют на свалке - Алена Даркина

Он старательно изображал из себя влюбленного мужчину. Хотя иногда казалось, что любовь прошла в тот момент, когда ее папаша произнес роковые слова. Но обратного пути не было уже тогда.

Выполнив супружеский долг и оставив Нарине досыпать, он пошел на кухню, разогрел себе еду, при этом ища выход из сложившейся ситуации. Как? Как заманить Бёрьессона в западню?

В этот момент зазвонил телефон. В выходной звонили только при чрезвычайных обстоятельствах. Все-таки что-то услышали у подозреваемых?

Он поднял трубку.

— Да?

— Господин капитан, докладывает дежурный, старший лейтенант Фурсенко. Сегодня поймали беспризорника. Мне кажется, это может помочь вам…

— Буду через двадцать минут.

Какое бы срочное дело не предстояло, это не повод приходить небритым.

Суббота. Приют.

Пока Ким собирался на пятиминутку, которую проводил Эрик, он заметил, что Лейлани по-прежнему очень расстроена. Сначала он хотел сделать вид, что не замечает, как она прячет глаза, но уже у самого выхода передумал. Подошел к кровати, встал на колени.

— Я обидел тебя вчера?

— Нет, что ты, — Лейлани так и не посмотрела ему в глаза. — Это я тебя обидела. Заставила волноваться.

— Тогда почему ты не смотришь на меня?

Девушка смущенно улыбнулась.

— Я… я просто встретилась сегодня утром с Дианой. Теперь из головы не выходят ее слова…

— Не надо тебе с ней видеться пока, — нахмурился Ким и поднялся.

Лейлани схватила его за руку.

— Постой… Ким… ты ведь всегда будешь со мной?

— Конечно, — рассмеялся он. — Что это на тебя нашло? — сел на кровать, ласково провел рукой по лицу.

— Я просто впервые осознала, как ей тяжело сейчас… Диане. Если бы с тобой что-то случилось…

— Тендхар получил по заслугам. Ты не согласна?

— Теперь уже не знаю. Получается, пострадал не он, а Диана.

— То есть как? — изумился он.

— Вот так. Его уже нет. Он не страдает. А ей прожить с этой тяжестью всю жизнь. Без детей, без семьи…

— Может, выйдет еще замуж, — теперь Ким отвел взгляд.

— Ты сам в этом не веришь, — упрекнула Лейлани.

— Не верю, — согласился он. — Но что мы должны были сделать? Простить его? Ведь я его предупреждал, что так будет.

— Вдруг его можно было как-то исправить?

— К чему сейчас об этом думать? Ничего уже не изменишь, — он отвернулся. Решение, которое казалось таким правильным, превращалось в чудовищную несправедливость. Прежде всего, к той, кого они хотели защитить. Но он не любил волноваться из-за того, чего нельзя исправить.

— Да, — согласилась Лейлани. — Ничего не исправишь. Но надо как-то помочь ей справиться с этим.

— Пусть майор помогает, — нахмурился Ким. — Он большой специалист по выживанию без семьи и детей. Славика вон с того света вытащил. И Диану вытащит. Ладно, я побежал. Не грусти, пожалуйста. Ты когда грустишь, начинаешь сильнее болеть.

— Я постараюсь, — улыбнулась она.

Лежа на спине, Витька пытался растереть скованные впереди руки. Пожалуй, это единственное неудобство в теперешнем положении. Иногда он начинал побаиваться, что руки вообще онемеют. Потом успокаивал себя: ничего, если растирать, все будет в порядке.

Сегодня ночью Ира пробыла у него чуть дольше. Серхио тоже заходил, рассказывал про остальных из банды.

— Ара и Малек пошли на поклон к местным бандитам. Еду воруют из-под носа у майора, — сказал Испанец, сплюнув на пол. — Только против нас они как бес против хищника. Такая шваль! Вот посмотришь, на следующей неделе всех выловят и хищникам скормят. Один гонор у них, да лейтенант, что их покрывает. Меня тоже звали. Но не по зубам оказался. Кстати, вот эта банка еды от них. Дань взял за то, что не заложил их. Аж самому смешно. Они тени своей боятся. А туда же — пальцы гнут.

— А Мося?

— Мося у нас патриот! — презрительно выговорил Серхио. Он смутно понимал значение этого слова, но всей душой чувствовал, что оно ругательное. — Пашет как робот-погрузчик. Хочу, говорит, стать старшим лейтенантом, а потом получить квартиру в городе. Приколись? Кто бы мог подумать… не ожидал от него такого.

Эти рассказы вновь пробудили в Лифтере ненависть.

— Выйду — убью! — процедил он сквозь зубы. Испанец как-то сразу притих. — Чё замолчал? — ухмыльнулся Витька. — Испугался?

— Да не… — небрежно ответил тот. — Просто подумал… Да неважно…

— Не боись, тебя не трону. Ты бы достал фиксатор, раз не можешь ключи от наручников найти.

— Так фиксатор в мастерской, — оправдывался Серхио. — А в мастерской щас усиленная охрана. Наверно, боятся, что вместо еды, что-то другое красть будут. Даже не знаю, что делать. Может, днем попробовать. Или когда утихнет.

— Ладно, сам выберусь, — нахмурился Витька.

— Может, у Клео получится ключи достать, — предположил Испанец и осекся.

— Как ты мою сестру назвал? — вскинулся Витька.

— Извини, оговорился. Просто ее тут в приюте Клео называют, вот я и… Извини, — он на всякий случай отошел подальше от Лифтера. Тот яростно сопел. Спросил после паузы:

— Она с кем-нибудь из лейтенантов путается?

— Не! — замахал руками Серхио. — Она только рисует, да других учит.

Витька немного успокоился. В дверь тихо постучали.

— Пора, — поднялся Испанец. — Завтра еще постараемся.

Лифтер ничего не ответил.

Теперь он пытался понять, всю ли правду сказал Испанец. Он явно что-то скрывал, но вот что именно?

Славик учился жить заново. Учился не думать об Александре, выполнять свои обязанности. Спасибо Эрику — загрузил под завязку, объясняя тем, что майор неизвестно когда поправится, а ему в понедельник уже уходить с семьей в Нью-Йорк. Жманц ни разу не упрекнул за драку в фильтр-комнате, за это Славик тоже был благодарен. Прощения у друга Зверев не попросил, потому что это вызвало бы острое чувство потери, а он всеми силами старался отрешиться от того, что произошло, забыть обо всем.

Он с удвоенной энергией тренировал воспитанников в спортзале, проверял столовую и спальни, следил за порядком в мастерской. Читал какие-то учебники, которые предлагал ему сяньшень Дэн, даже проводил занятия вместо старика.

И все же Александра не оставляла его. То на построении мерещилась стройная фигура, то слышался ее смех среди веселых разговоров воспитанников. Однажды в полудреме, когда утром еще не совсем проснулся, услышал ее голос. Так четко прозвучало над ухом: "Не смей грустить!", почувствовал прикосновение к голове. От этого он резко сел на кровати. Несколько секунд оторопело смотрел перед собой, приучая себя к мысли, что все привиделось. Может, даже приснилось. Что Александры рядом нет. И не будет.