Рота Его Величества - Анатолий Дроздов

Я достал удостоверение. Он рассмотрел и хмыкнул:

— Эмблемы летные!

— Для секретности! — соврал я.

— Да ну! — усмехнулся он.

Я полез в кобуру. Стоявший рядом солдат прицелился мне в лицо. Я осторожно, двумя пальчиками достал «глок» и положил его в ладонь старлея.

— Читай!

Он пробежал глазами надпись, и лицо его вытянулось.

— Много видел таких, старлей?

— Легкий какой! — сказал он, взвешивая «глок» на ладони. — Как детский!

— Новейшая разработка. Смотри! — Я забрал пистолет и выщелкнул обойму. — Пятнадцать патронов, ствол нарезной, в конструкции корпуса применена ударопрочная пластмасса. Оружие специальных подразделений.

— Почему вы без знаков различия? — спросил он, но, было видно, уже для проформы.

— Диверсантам без нужды. Мы пробирались в тыл веев, а вы дорогу загородили. Что здесь, кстати, происходит?

Старлей кивнул солдату и повернулся к толпе. Солдатик взял ружье на ремень, его примеру последовали другие. Я встал рядом со старлеем и за спиной сделал знак. Из грузовиков посыпались мои бойцы и неспешно стали растекаться по площади, беря охрану в кольцо.

— Вот! — сказал старлей, показывая на толпу. — Не хотят зерно сдавать!

— Сдавать или продавать? — уточнил я. Перед отъездом из Петрограда Зубов просветил меня насчет политики Союза на оккупированных территориях.

— Продавать, конечно! — поправился старлей, но его оговорка показалась мне не случайной.

— Отчего не продаете? — спросил я ближайшего ко мне вея, старика с седой бородой. Мои солдаты потихоньку сжимали кольцо, требовалось чуток потянуть.

— Сами посудите, ваше благородие! — встрепенулся старик. — Поначалу-то объявили: рубль за пуд! Мы обрадовались: цена хорошая! А они приехали и вот что дают! — Старик полез в карман и достал бумажку. На красном фоне мятой купюры красовался профиль Ленина.

— За зерно положено платить золотом! — удивился я. — Приказ Верховного главнокомандующего!

— Мне выделили советские деньги! — стушевался старлей.

Глазки у него забегали, и я понял, что дело нечисто.

— Тем же приказом категорически запрещено обижать мирных жителей, чинить над ними насилие и произвол! — сказал я громко. — Здесь почему-то наблюдается обратное. (Мои солдаты уже стояли рядом с охранниками.) Вынужден арестовать вас, старший лейтенант!

— Меня?

Его рука дернулась к кобуре, но я перехватил ее и выкрутил. Он завертел головой, ища помощи, но его солдат уже вязали. Подскочивший Рик скрутил руки и старлею.

— Пойдете под трибунал! — пообещал я. — А если выяснится, что кто-либо из ваших подчиненных…

— Господин офицер! Ваше благородие! — Сквозь толпу пробивался встрепанный мужичок. — Они мою дочку сильничали!

— Кто? — спросил я, зверея. У каждого свой бзик, я ненавижу насильников. Их даже в зонах не жалуют.

— Этот! — Мужичок указал на одного из солдат. — Пришел такой вежливый, культурный. «Я, — говорит, — сам хлебороб, уважаю крестьянский труд». Попросил дочку гумна показать, дескать, какие они у нас. Она и повела, а потом гляжу: бежит в слезах и платье порванное… Кто теперь на ней, порченой, женится?

Я сделал знак, насильника подвели ближе. К моему удивлению, им оказался худенький лопоухий солдатик. Никогда б не подумал!

— Я… — Он лихорадочно облизывал губы. — Я хотел по-хорошему… Сказал ей, что она красивая, что женюсь после войны. Она сама меня поцеловала, я распалился… Я не хотел…

«Все так говорят!» — озлобился я.

— Повесить!

— Товарищ капитан! — Он рухнул на колени. — Ради бога! Я женюсь! Честное слово!..

Солдаты вздернули приговоренного на ноги.

— Ваше благородие! — Отец пострадавшей тронул меня за руку. — Не надо! Я согласен! Пусть женится!

— Он же очхи! — изумился я.

— Какая разница! Они тоже люди. У себя пахал — и у меня будет. Мне помощник нужен. Аглая у меня старшая, а сыны маленькие. Пусть!

— А дочка?

— Что дочка? — пожал он плечами. — Дочка согласится!

— Позови ее!

— Аглашка! — крикнул мужичок.

Толпа расступилась, к нам подошла девица. Она оказалась плотной и коренастой. Конопушки густо усевали ее круглое лицо, они были даже на руках. Мне сразу расхотелось кого-то вешать.

— Берешь его в мужья?

— Возьму! — Она потупилась.

— Сегодня и окрутим! — пообещал мужичок, развязывая руки перепуганному зятю.

— Смотри, чтоб не сбежал! — сказал я.

— Не сбежит! Аглашка ему глянулась.

— Очхи, если поймают его, расстреляют.

— Пусть сначала найдут! — Мужичок толкнул зятя в толпу. Аглая подскочила и взяла жениха за руку.

— А нам что делать? — спросил старик с седой бородой.

— Пишите жалобу Верховному главнокомандующему! — посоветовал я. — Он за народ, поможет. И если всерьез… Мужики в станице есть?

Он кивнул.

— Забирайте ружья этих. — Я указал на связанных очхи. — Создайте дружину и гоняйте мародеров. Только без фанатизма. Не то пришлют карательный отряд…

— Сам-то кто будешь? — спросил старик, хитровато прищурившись.

— Капитан гвардии его императорского величества.

— То-то гляжу: не очхи! Звать тебя как?

— Илья Степанович.

— Спасибо тебе, Степанович! — поклонился старик.

Толпа на площади последовала его примеру…

Я не собирался брать пленных, но мародеров из станицы пришлось забрать. Мордатый старлей, окажись на свободе, немедленно организовал бы карательную экспедицию, да и лопоухого жениха было жаль. Он со своей конопатой еще хлебнет… Прибыв на базу, я сдал пленных и по телефону связался с Ливенцовым.

— Тебе сколько лет? — спросил он, выслушав доклад.

— Скоро тридцать! — удивился я.

— Я думал: семнадцать! Зачем своим именем очхи представлялся?

«Чтоб не убивать их!» — подумал я, но промолчал.

— Люди Зубова перехватили и дешифровали их радиограммы. Теперь они знают, кто командует диверсантами. Твои приметы… Если пойдешь в новый рейд, обман с удостоверением не пройдет. Но это полбеды. Очхи поймут, что группа у нас одна, в результате весь план насмарку. Об этом подумал?

Я молчал. Что говорить, когда сказать нечего?

— Значит так! Сдашь роту Тертышкину, а сам выезжаешь в Петроград. Следующую операцию проведет он.

— Гордей Иванович! — взмолился я. — У Рика нет боевого опыта. Теперь, когда очхи знают о нас, придется воевать!

— Справится! — Ливенцов был неумолим. — Самолетом отправили подробные инструкции. Роте придается минометная батарея. Теперь не нужно кого-то изображать, закидают склад минами — и все дела! Просто и эффективно.