Мир под крылом дракона - Людмила Гетманчук

Я вопросительно посмотрел на короля. Если я правильно помню, граф — именно тот человек, который приветствовал наше посольство по прибытии и по-приятельски болтал с Послом на нашем языке.

— Он — начальник службы безопасности. В его руках все нити, — ответил король и позвонил в колокольчик. Пока он отдавал распоряжения вошедшему охраннику, мы молчали. Но вот король отпустил гвардейца, и обратился ко мне:

— Как Отерон, выживет?

— Надеюсь, что да, Ваше Величество. Повелитель утром сказал, что опасности для жизни нет, но поврежден позвоночник.

Шон закрыл лицо ладонями и тихо выругался.

Граф выслушал нас очень внимательно и пообещал утром предоставить необходимую информацию, на этом я распрощался с его Величеством и покинул дворец. У меня оставалось несколько часов до встречи с Катериной, и я отправился на поиски Аси.

Вспоминая вчерашний день, я лежал на расстеленном, прямо на песке, одеяле, заложив руки за голову, и наслаждался необыкновенным зрелищем. Ася, в тонкой белой рубашке, еле-еле прикрывающей её бедра, осторожно входила в воду. Вот она ойкнула, первый шаг холодом обжег тонкие щиколотки. Вот она наступила на острый камешек, пошатнулась и взмахнула руками, ловя равновесие, и её рубашка задралась, обнажая бедра. Повернулась ко мне, и, приставив ладошку козырьком ко лбу, прикрыла глаза от яркого солнца:

— Ларс! Снимай свою черную кожу и иди купаться. Ты получишь тепловой удар, если так и будешь сидеть на солнце!

Я засмеялся и сел. Какая трогательная забота, но, не кричать же мне ей в ответ, что под штанами на мне ничего нет! Куртку я давно снял, сапоги тоже, мою расстегнутую рубашку ветер надул на спине пузырем и трепал распущенные волосы. Босые ноги утонули в мелком белом песке. Дышалось легко и удивительно спокойно.

Я нашел Асю только когда проводил Катю в общежитие. Разговор не удался — Катерина рыдала, услышав плохие новости о Роне, и допрашивать плачущую девушку оказалось невозможно. Я только спросил, говорила ли она кому-либо о планах принца в тот злополучный вечер. Собственно, её отрицательный ответ не явился для меня неожиданностью.

Ася обрадовалась, когда я постучал в дверь ее комнаты. Мы договорились встретиться утром. В конюшне Академии мне оседлали самую неказистую, как мне показалось, лошадь, но она благополучно доставила меня и сидящую за спиной Асю, чьи руки шаловливо бродили по моей груди всю дорогу, на дальний пляж.

Ася уже зашла по пояс, и волны, набегая, то прятали, то открывали стройные бедра. У нее оказалась замечательная фигурка, стройная, как тростинка, но, в то же время, далеко не детская. Интересно, сколько ей лет?

Вот она взвизгнула в последний раз, полностью погрузилась в воду, и, высоко держа голову, поплыла навстречу солнцу. Я следил за ней, а потом отвлекся. Что-то я упустил, и эта мысль не давала мне покоя. Вновь и вновь прогоняя мысленно события вчерашнего дня, я пытался поймать за хвост ускользающую от меня догадку. Но она надежно спряталась в нагромождении слов, лиц и событий.

Опомнился, когда неожиданно поднявшийся ветер швырнул горсть песка мне в лицо. Асина разноцветная макушка мелькала уже довольно далеко, среди побелевших гребней. Море волновалось, и на востоке появились кучевые облака, предвестники летнего ливня. Я стянул штаны, и с разбега бросился в воду. Плавать я умею, и довольно хорошо — догнать русалку не составило труда. От моего прикосновения девушка ушла под воду. Я поймал её и прижал к себе, работая ногами, чтобы удержаться на плаву.

— Ларс! Я думала, что это тамира, но они не заплывают за риф. Ты меня перепугал до смерти!

— Я не дам тебе утонуть, не бойся. Но скоро начнется дождь.

— Ну и что? Я люблю купаться в дождь.

— А твоя одежда? Тоже?

Ася засмеялась, и не думая выскальзывать из кольца моих рук. Так же, как и я, она держалась на плаву с помощью ног, и иногда наши колени сталкивались, и мне нравилось это. Очень. Девушка что-то почувствовала, прижалась и поцеловала меня. Я замер, позабыв, что мы в воде, и следующая волна накрыла нас с головой. Вынырнув, Ася смешно откашлялась и, оттолкнувшись руками от моих плеч, поплыла к берегу.

Я не спеша плыл, думая о том, как мне быть. Ася уже вышла из воды и теперь издевалась надо мной. Нет, она ничего не сделала, просто рубашка облепила её тело так, что ни один изгиб не остался невидимым. И мне было больно на неё смотреть. Пришло время и мне выйти из моря, надеясь, что Асе не повернётся в самый неподходящий момент. Она прыгала на одной ноге, наклонив голову, и пыталась вытрясти попавшую в ухо воду. Я плдбежал, схватил штаны, и, уже разгибаясь, поймал её заинтересованный взгляд.

— Отвернись, прошу! — мне вдруг стало стыдно.

— Не хочу, мне нравится то, что я вижу.

— Нахалка!

— Сам нахал. Ходишь тут голый, девушку смущаешь.

Ну вот, что делать в такой ситуации! Повернуться спиной и начать одеваться? Или прикрыться штанами спереди и терпеливо сносить насмешки. Я закатил глаза и покачал головой. Но Ася нашла своё решение безвыходной, с моей точки зрения, ситуации. Незаметно подкралась и положила холодные ладошки мне на грудь. Я вздрогнул, и она, почувствовав это, замерла, не отпуская мой взгляд, и потом медленно провела руками вверх, к плечам. Затем, опустившись почти до кистей рук, вернула ладони на грудь, рождая дрожь внутри меня. Сердце стучало, как сумасшедшее, когда она прикрыла глаза и улыбнулась, слегка изогнув сомкнутые губы. Я попал в её власть — полностью и бесповоротно — от этой улыбки.

Мне вдруг захотелось прикоснуться к её губам. Я освободил одну руку, откинул две синие косички с высокого лба, провел по тонкой ниточке брови над левым глазом, по щеке, поражаясь нежному теплу её смуглой кожи, и указательным пальцем дотронулся до верхней губы. Ася приоткрыла рот и неожиданно лизнула кончиком языка подушечку моего пальца, и я словно проснулся от трехсотлетнего сна.

Поймав мою руку, она прижала её к обтянутой тонкой мокрой тканью груди, твердая горошина соска доверчиво уткнулась в мою ладонь. Больше я не мог терпеть. Попытался обнять Асю, но она качнулась, нарушая шаткое равновесие, и потянула меня за собой на присыпанное песком одеяло. Падая, я успел повернуться так, чтобы она оказалась сверху. Мне показалось кощунственным придавить девушку своим телом. Она тихо засмеялась, приземляясь мне на грудь. Холодная ткань мешала — и отлетела в сторону. Мои руки ласкали, гладили, изучали тонкое девичье тело, напряжение в паху достигло предела, и Ася слегка приподнялась, впуская меня.

Нас бросало из стороны в сторону, как терпящую бедствие шхуну, и швырнуло на скалы, разбивая в щепки то, что совсем недавно казалось незыблемым. Но вот ветер стих, и на волнах качаются обломки.