Путешествия по Востоку в эпоху Екатерины II - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На песчаных местах северной части Тибета водятся великими табунами дикие лошади[410], ростом малые, но красивые, шерстью пеги и на бегу весьма быстры; они годны только для верховой езды, коль же скоро станут употреблять их в упряжку, то начинают худеть и скоро издыхают. Из всех находящихся в Тибете зверей особливо достойна замечания кабарга, называемая там глао (самец же глаон или алат); российское же название кабарга, вероятно, произошло от слова табарга, енисейскими татарами употребляемого при наименовании сего зверька; у Байкала же и Лены по-тунгусски джесия санча, от сего самцы названы у нас косачками. Первоначальное жилище кабарги, вероятно, было на высоких горах восточной Азии, в стране, окруженной возвышенными утесами между Алтайскими и другими горами, отделяющими Тибет от Индии. Отсюда расплодились они и по местам, в коих ныне находятся; далее их не приметно: поелику от сих стран начинаются равнины и безлесные горы, они же обыкновенно водятся на горах, покрытых густым лесом и между оными в прохладных долинах; никогда не отваживаются ходить на ровные места и безлесные хребты; живут порознь и собираются стадами только осенью, когда переходят на другое место или сходятся между собою; помощью остроконечных своих копыт бегают очень проворно на высокие утесы, и если видят за собою погоню, то прыгают чрез пропасти и расселины, переплывают глубокие реки, а зимою беспрепятственно ходят по мягкому снегу, который весьма редкого зверька сдержать может.
Кабарпг весьма пужливы, убегают людских жилиш, ищут необитаемых пустынь и не могут привыкнуть к неволе. Во время сходбищ, в ноябре и декабре месяцах, бывают они весьма тучны; мясо их тогда имеет самый сильный запах, притом годно и к употреблению, у молодых же оно чисто, нежно и вкусно, но и старых, будучи положено в уксус и изжарено, имеет очень хороший вкус. У самцов под брюхом находятся мешочки, содержащие в себе масляную и весьма душистую струю, по своей врачебной силе везде известную. Струя сия особенно душиста во время сходбища самцов с самками; в Тибете сильнейший запах пред другими, вероятно, происходит от теплоты климата и душистых трав, коими зверок сей питается; она есть самая лучшая и противу сибирской продается гораздо дороже. Ревеню добывается также много, и он бывает лучшей доброты. Тибетские горы имеют в себе многие руды; в областях: У, Цанг, Кианг, Конбо, Докпо и Канг есть богатые золотые рудники, в Цанг серебряные, а в Кианг ртутные, железные, медные, серные и другие, кроме белой меди, такца[411] называемой, которую, впрочем, часто инде находят. Есть яспис[412], хрусталь, разные мраморы и магнит содержащие горы. Достают также много в рудниках и по рекам в песку золото, употребляемое не в дело, а только в торгах, особливо с китайцами, кои выменивают его на естественные произведения и искусственные изделия своей земли.
Тибет весьма населен и многолюден; жители оного по большей части телом стройны, цвет имеют исчерна-желтый, склонны к войне, честны и дружелюбны: бороды не носят, коль скоро волосы вырастают, тотчас выщипывают оные железными щипцами; духовные в торжественные дни и праздники бороды носят, на верхней губе подвязные, а на щеках и лбу делают черные пятна. Тибетцы весьма неопрятны и по правилам своей веры не смеют бить ни блох, ни вшей; ибо и сии твари, рассуждают они, имеют разумную душу; также никогда не моются, хотя и носят на поясе сосуд с водою; последнею моют только рот, дабы духи, обитающие, по их мнению, во всех стихиях, следовательно, и в их пище и питье, находили в оных чистое жилище.
Простой народ одевается в толстое, им самим выделанное сукно, а обувь носит из лошадиной сырой кожи. Ламы — платье и шапки, наподобие жидовской скуфьи, шьют из сукна желтого цвета; знатные же носят одежду из сукна европейского и китайских шелковых тканей, подкладывая под них дорогие меха. Как мужчины, так и женщины ходят в сапогах, а на шее носят ящички, в коих хранятся изображения богов, молитвы и проч., притом держат при себе всякие шелковые лоскутки, освященные дуновением и плеванием ламов; но более всего почитают шарики, сделанные из калу далай-ламы и богдо-ламы и обкатанные в кабаргиную струю и золото; их раздают вместо святыни и всякое зло отвращающего дара. Моча обоих сил ламов также почитается за спасительное во многих болезнях средство.
Тибетцы питаются по большей части коровьим молоком, из которого делают сыр и масло; немногие из рек и озер ловимою рыбою, равно как и мясом от рогатого скота. Овечье мясо для соделания годным в пищу приуготовляется у них особливым от нашего способом: убив овцу и вынув из нее внутренность, вывешивают всю ее на солнце и северный ветер, отчего она так засыхает, что чрез целый год без вреда сохраняться может. Сию высушенную овцу едят потом без всякого дальнейшего приуготовления. Весьма многие питаются также пшеничным толокном, смешанным с чайною водою. Каждый имеет особенное блюдо, с коего ест и пьет.
Господствующая в Тибете вера, заключающая в себе учение о переселении душ, хотя и запрещает убивать животных, однако ж, вероятно, необходимость принудила исповедывающих ее нарушать таковое запрещение. Многие из тибетцев в рассуждении сего наблюдают большую предосторожность, надеясь сим успокоить свою совесть. Продающий скот часто уговаривается с покупателем, чтоб он не убивал оного, а другие по богобоязливости, зная, что скот сей будет убит, и совсем его не продают. От сего мясники почитаются людьми бесчестными. Духовные и женщины как пива, так и вина не пьют, почитая оное за зло. Крещение детей происходит так: коль скоро родится дитя, тотчас призывают священника, который, смешав в сосуде воду с молоком, освящает оное молитвами и дуновением, потом купает младенца; по совершении сего обряда дает ему имя по названию какого-нибудь кумира; после сего ламы и родственники угощаются обедом.
Тибетцы редко имеют по нескольку жен, но одна жена может иметь по нескольку мужей, которые общеприжитых детей делят; старшие берут перворожденных, а младшие после родившихся, что наблюдается только между
