Кружева Бессмертия - Юрий Пашковский

Уолт бросил короткий взгляд на элхида. С того момента как маги разместились в таггоре, Цфик-лай-Тораг уже несколько раз озвучивал всем известные истины с видом как минимум пророка, возвещающего о скором приходе Тварца и Судном Дне. Судя по тому что эльф со словами: «Клянусь Феаноаром, я уже и забыл, как это раздражает!» — после третьего откровения переместился от психомага к противоположной «глазнице», пренебрегая отсутствием кресла, подобное поведение являлось для эль-элхида обычным.

— Как вам сказать… — Глюкцифен почесал затылок, достал из шерсти блоху размером с палец, внимательно осмотрел ее и засунул под мышку. — Мы, убоги и боги, рождаемся со знанием того, что бессмертны. Нет, мы, конечно, рождаемся не так, как вы, смертные, но в общем появляемся на свет в результате определенных событий. И мы с самого начала нашей жизни знаем — вокруг Онтос, который защитит нас на родной земле от чего угодно. Для нас это естественно. И вдруг наше естество просто исчезает. Пропадает раз и навсегда. И мы…

Глюкцифен замолчал, посмотрев в сторону. Уолт невольно проследил за его взглядом. Ничего необычного, просто белая кость тагорра. Зачем убог туда смотрит?

— Мы прибыли, — объявил козлоголовый и исчез.

Джетуш, всю дорогу болтавший с Фа Чоу Цзы о старых добрых временах, быстро поднялся, резко прервав разговор. Волшебнице это не понравилось, она нахмурилась и встала, недовольно звякнув вплетенными в волосы колокольчиками. Уолт, пока они ехали к зоне Инфекции, уловил вокруг колокольчиков сложные плетения заклятий. Наверняка что-то вроде его колец, только намного сложнее и опаснее. О сырой магии Ракура имел смутные представления, она упоминалась в общем курсе магии, но боевыми магами Школы не использовалась. О нечистой магии и психомагии Магистр знал намного больше, хотя и они использовались частично. В целом боевая магия стремилась в первую очередь взять разрушающие и уничтожающие заклятия из каждого раздела волшебства и создать из них нечто новое. Как, например, Четырехфазки, перед которыми не может устоять ни один Стихийный Щит. Поэтому боевые маги разбираются во многих областях магии, но достигают высот в какой-либо одной. Как, например, экселенц магии Земли Джетуш Малауш Сабиирский.

Верхняя часть тагорра поднялась, открыв взору чародеев вид на местность, больше всего похожую на долину, где были разбросаны разрезанные напополам друзы горного хрусталя. Вот только размер друз был соответствующим гигантомании Подземелья: каждая возвышалась метров на шесть над землей, растягиваясь в стороны на десять — пятнадцать метров. От минеральных громад в четыре стороны тянулись тени, создавая некое подобие креста. Эльф и элхид уже стояли возле ближайшей друзы и задумчиво ее осматривали.

Выбравшись наружу, Уолт отметил, что козлоголовый находится позади тагорра, опасливо поглядывая на цель их путешествия. Серая плоть Подземелья, приближаясь к долине, обращалась в слой, напоминающий янтарь. К образованному соприкосновением серого и янтарного рубежу убог не спешил приближаться. Уолт, подавая руку спускающейся из таггора Эльзе, внимательно следил за выгружающимися из задней части транспорта фуриями. В отличие от козлоголового, Продолжающие направлялись прямиком в долину. Вооруженные плетьми-семихвостками с острозубыми черепами на концах и короткими копьями, мерно мерцающими на удивление не декарином, а октарином, фурии бесстрастно заходили в зону Инфекции. Впрочем, если бросить, допустим, секиру в горящий дом, то она не вылетит обратно, кипя от возмущения и ругая бессердечного хозяина. Вот и фурии — такие же секиры. Бросай сколько хочешь и куда хочешь. И не пикнут.

Легкое касание ауры заставило Ракуру обратить внимание на Джетуша. Наставник выразительно указал на глаза. Спохватившись, Уолт прибегнул к магическому зрению. Гм. Серебристая аура фурий гасла, стоило орудиям Архистратига ступить на янтарную землю. Уловить момент исчезновения ауры Уолт не успевал. Вот она есть — а вот ее уже нет. И на первый взгляд никаких воздействующих чар. Все настолько естественно, будто не аура исчезает, а подрезанный вором кошелек в темном многолюдном переулке.

— На твой место, Глюкцифен, я быть оставить нам один-два для опыт. — Волшебница Фа встала рядом с Уолтом и Эльзой, раскрыв веер с резвящимися восточными драконами. Еще в тагорре Уолт понял, что это артефакт, сравнимый по воздействию с посохами Света эльфов Заморских Островов, известных своим древним и могучим волшебством. Наблюдая за фуриями, волшебница пару раз взмахнула веером. Уолт вздрогнул, почувствовав два сложнейших заклинания, которые магичка отправила следом за Продолжающими. Эльза с удивлением и восхищением посмотрела на Истребительницу Драконов. Она что, разобралась в структуре заклятий? Позор тебе, Уолт Намина Ракура. Стыд и позор. Как только вернетесь в Школу, надо сразу засесть за конспекты и основательно обновить знания.

…если вернетесь…

Тьфу. О таком и думать-то не стоит.

— Для таких целей мой Лорд приготовил специальных слуг. — Продолжая настороженно поглядывать на долину, Глюкцифен похлопал по таггору. В боку змеиного черепа появилось овальное отверстие. «Портал в глубины адских бездн», — с усмешкой подумал Уолт. Хотя… Ведь они как раз уже в этих глубинах. По самое не хочу.

Из отверстия поползли огромные многоножки, покрытые декариновой слизью. Хватало одного взгляда, чтобы пожелать никогда больше ни смотреть в их сторону. Многоножки выглядели настолько гадко, что Уолт, повидавший в своей жизни много чего отвратительного, особенно во время посещения кафедры искаженной зоологии или преподавательских попоек, моментально поставил их на первое место среди всех омерзительных явлений, свидетелем которых когда-либо являлся. Хирурги по сравнению с ними казались приятными во всех отношениях существами.

— Какие милый существа! — воскликнула Фа Чоу Цзы, с восторгом разглядывая многоножек.

Она серьезно?! У всех магов Востока такие эстетические вкусы, или только одна старая волшебница с причудами?! Да уж, Восточный Равалон, особенно Дальний — дело тонкое, странное и малопонятное для уроженцев Западного. Помнится, Конклав в свое время с трудом установил власть Номосов по рассветную сторону Великой гряды, и большая часть Орденов, прячущихся в тени и пытающихся противостоять Великому совету, обитает именно на Востоке.

— Эта слизь — особенная. — Глюкцифен набрал полную ладонь декариновой дряни, стекающей с многоножек. — Она впитает любые ваши чары и будет удерживать их действие вне зависимости от того, течет ли наша Сила по гаррухам или же исчезает. Варрунидей свел к минимуму свои чары, стараясь подстроиться под вашу магию, смертные. И поверьте моим словам: ему было нелегко.