Ник. Беглец - Анджей Ясинский

Что нужно для того, чтобы стать Повелителем Чар? В народе и среди обычных чародеев ходили самые разные слухи от вполне логичных про какие-то секреты "Высоких чародейских школ", тайные ритуалы и конструкты, известные только их адептам, да и то не всем, а только высшим эшелонам, до совсем нелепых про отбор знаний и сил у других чародеев, многочисленные жертвы и прочий бред. Однако истина оказалась куда проще и банальнее, но в тоже время сложнее для достижения. Мир — это отражение тебя, ты познаешь, чувствуешь и пропускаешь его через себя, меняешься, и, изменившись сам, меняешь мир. Конструкты — это по факту продукт изменения себя через ощущения мира и себя в мире с целью этот мир изменить. Именно это объясняли Карине наставники, и только это она познавала на своем опыте. Чтобы стать сильным и умелым чародеем, не нужны какие-то особые тайные знания или ритуалы. Да, есть определенные практики и стандарты, но они лишь "кожура", "раковина", а жемчужина совсем в другом. Чтобы стать в чем-то успешнее, нужно воспринимать и чувствовать, мыслить и действовать, как будто достиг в этой области успеха. Чтобы стать сильнее в чародействе, нужно пропускать через себя опыт, мысли, ощущения, эмоции более сильных и опытных чародеев, соединять и обогащать все это своим багажом. Именно этим чародеи и отличаются от искусников. Жезлы — это ведь не больше чем костыли, пускай красивые и удобные. Если ты от рождения калека, то костыли позволят тебе хоть как-то передвигаться и стоять на ногах. Но если учить ребенка всю жизнь ходить с костылями, он так и не научиться передвигаться как нормальный человек! Притягательность этих костылей подобна блеску фальшивого золота! Соблазнившись простотой освоения и видимыми эффектами, человек встает на путь искусника и больше никогда не научится "ходить" или "летать". За что Карина ненавидела Искусство и Кордос, так это за то огромное количество судеб, которые они сгубили. Война Кордоса и Оробоса — это не война двух империй, это война двух взглядов на мир! Искусники нахватались наследия древних, приманивают в свои ряды множество адептов и те только и делают, что тупо зубрят способы того, как с помощью одних костылей использовать другие.

В тех уроках Повелителей Чар, которые заказывал ей отец, не было места каким-то особым, секретным знаниям, таинственным ритуалам или тайным конструктам. И уж тем более не было никаких зазубриваний-заучиваний, на которых по слухам почти полностью базируется обучение у искусников. Повелитель Чар просто совершал обычное чародейство. Только перед тем как начать, он как бы "подключал" Карину к себе, она слышала отголоски его мыслей, видела тени его образов, ощущала эмоции. Затем она начинала сама формировать чары, пытаясь интуитивно соединить их с чарами Повелителя, но в это раз уже он был "незримой тенью в ее разуме" и таким вот тандемом, объединяя и чередуя роли, они создавали одно большое "полотно" из конструктов, энергий. И в этом был весь секрет. Они могли творить и вполне обычное чародейство, однако Карина перенимала образ мышления и метод сотворения чар. И после каждого из этих уроков в обучении происходил большой скачок вперед.

Нечто похожее делал сейчас и Никос. Правда были и большие отличия. Здесь взаимодействие было полувербальным, чувствовалось, что Никос предварительно формирует образы, пытается их сделать близкими для понимания Карины и отсекает фон остальных ощущений и мыслей. Кроме того, активно использовались дракончики, за полчаса удалось наладить их взаимодействие, и у Карины появились как будто вторые руки. Однако она ощущала, что не хватает как раз самого главного. В чародействе зачастую структура важнее содержания. Никос красиво упаковывал, встраивал в разум знания, но отделял их от самого важного — эмоций и способа мышления. Когда ты растешь как чародей и как личность, тебе нужно совершенствовать умение мыслить и чувствовать, преобразовывать ту информацию, что ты получаешь, во что-то полезное для себя. Карина не верила, что Никос, пусть и не называя себя чародеем, но будучи не слабее Повелителя Чар по возможностям, будет обучать ее через простую подачу какой-то информации. Этот путь ведет к пустой голове, до краев заполненной эрудицией. Соответственно и целью обучения должно быть кое-что другое. В уроках Повелителей Чар, да и в обычных уроках, дающихся Наставником, Карина почти никогда не занимала пассивную позицию. Можно завести лошадь в воду, но этим не заставишь ее напиться. Если учитель вступил в эмоционально-мысленную связь с учеником, нельзя просто сидеть и впитывать информацию. Нужно управлять своим мысленно-эмоциональным потоком. Именно это узнала она на своем опыте и именно этому учили ее на уроках. Карина вспомнила тот опыт, попросила дракончика ей помочь и мысленно потянулась к тому потоку образов, которые посылал ей Ник, стараясь слиться с ним, впустить их в себя, и тут…

Та красивая упаковка из привычных образов и ассоциаций, в которую оборачивал Ник свои знания, подобно ширме или занавескам, рывком отлетела в сторону. Ее как будто разорвало на части. А за этими симпатичными и в общем-то понятными декорациями открылось нечто совершенно чуждое, неожиданное и поэтому ужасное. Какие-то "код, атракторы, классы, объекты, информструктуры, лямбды, схемы, программы" ворвались в сознание Карины. Молодая чародейка презирала Искусство, находя его уродским и безжизненным искажением самой сути чародейства, но все это была полная ерунда по сравнению с тем надругательством, которое совершалось над чарами в сознании Никоса! Расчеты, схемы, коды еще раз расчеты, совершаемые самыми странными и диковинными образами с использованием каких-то "компьютеров", "ИИ", "экспертных систем", "алгоритмов", привязка всего это не только к чарам, но к самым повседневным вещам и отношениям в обществе! Причем большинство эмоций относились именно к этим бездушным формулам и символам, их формированию и анализу. При этом сам процесс создания чар занимал гораздо меньше времени. Как будто… как будто все эти странные процессы "кодинга" и являлись самым главным — той основой, которая заменяла чувства при наведении чар Никосом. Хотя да, похоже, являлись! Сама идея такого метода чародейства казалась сумасшедшей, дикой и чуждой, куда более противоестественной, чем даже Искусство. Но факт оставался фактом, это существовало, это работало и это давало огромное могущество, результаты которого Карина уже не раз наблюдала. Безоговорочная вера в превосходство Чародейства над всеми остальными направлениями, вера, которая позволила ей выжить и сохранить разум в тюрьме, ломавшей многих сильных личностей, была в один миг подорвана. Казалось, весь привычный мир развалился на части… Карина закричала.

Глава 8

Город Беллус был большой, мало уступающий в размерах столицам Кордоса или Оробоса. Росту и процветанию способствовало его расположение — основной торговый маршрут между двумя империями проходил именно здесь. Внутри город разделен на две части высокой стеной. Каждая принадлежит своему государству и в каждой свой комендант. Но название общее. Значит город один. Такое решение по многим параметрам было очень удобным, но привносило и свою изюминку — именно здесь разворачивались тонкие шпионские интриги или громкие политические скандалы, будто обе империи договорились играть на одной небольшой площадке. И хоть это было не совсем так, особенно для местных жителей, порой пребывающих в неведении закулисной борьбы, Беллус считался одним из самых сложных в управлении городов, причем в обеих империях. А кроме того — еще одним из самых красивых, о чем недвусмысленно говорило его название.

Толлеус, оседлавший своего жука, с интересом вертел головой: дома все каменные, большие и красивые, улицы широкие.

Старик решил не бросать свое изобретение в деревне, куда он выехал из топей, перепугав местных. Интересная конструкция получилась, над ней можно еще поработать.

В селении искусник удачно пересекся с небольшим караваном, идущим в Терсус — кордосскую столицу. У купца Толлеус арендовал телегу до ближайшего крупного города, куда и погрузил Жука. Особого смысла, тащить его с собой, не было — конструкция совсем не сложная. Главная изюминка не в ней, а в искусном управлении. Вот только снимать все искусные блоки — та еще морока, а просто бросить жалко. Ничего, потом на досуге можно будет разобрать все без лишней суеты. А можно и не разбирать: на чужой телеге вечно не поездишь…

И вот теперь, когда караван пошел дальше своей дорогой, старику не пришлось напрягать больные ноги пешими прогулками по незнакомому городу. Залез на Жука — и вперед.

Люди останавливались и провожали искусника взглядами. Действительно, не каждый день по улице ползают ожившие повозки, скребя деревянными лапами по булыжнику. Старику было наплевать на реакцию прохожих: ему удобно — остальное не важно. За долгие годы он привык ко взглядам в спину — в жилете он казался таким толстым, что ротозеи и зубоскалы находились всегда.