Рыжая невеста - Мэгги Осборн

Господи! Он потер лоб, словно пытаясь стереть мысли, стучавшие в голове. Любовь к женщине и верность отцу разрывали его на две части.

Фокс только сейчас поняла, как медленно они в последнее время передвигались, поскольку им приходилось приноравливаться к Пичу. Сейчас они значительно прибавили скорость и, проведя в пути весь день от рассвета до сумерек, оказались у минеральных источников за один день вместо двух.

На следующее утро они въехали в каньон, пересекавший реку к северу от минеральных источников. Джубал все время ругался, что-то бормотал и пугал нехорошими предчувствиями, но напряженный и опасный день прошел без происшествий.

Еще через день они снова оказались в горах и, следуя по течению Игл-Ривер, свернули на восток, забираясь все выше в горы, покрытые сосновыми лесами и тополиными рощицами. Воздух стал более свежим и прохладным. Им постоянно попадались лисицы, рыси, олени и горные бараны.

Весна в горах хотя и наступила с опозданием, но уже расцвела пышным цветом. Распустившиеся в лесу белые и голубые водосборы тянулись к солнцу. Лиловые люпины украшали берега реки, а низкие белые флоксы соревновались в пышности с ярко-желтыми одуванчиками.

По вечерам от костра пахло сосной. Его тепло было особенно приятно, потому что не только ночи, но и дни стали заметно холоднее, так что Фокс почти не снимала свое пончо. Днем они внимательно следили за тем, не мелькнет ли кто-нибудь за деревьями: они ждали появления похитителей.

— Предполагаю, что они выйдут на нас на вершине перевала, — сказал Таннер в ту ночь, грея руки у костра. — Я бы поступил именно так.

— Да, — согласился Джубал, — лес там будет не такой густой, и они услышат нас раньше, чем мы их увидим.

— Ты ждешь неприятностей?

Днем Фокс не выпускала из рук ружье, а ночью клала под голову «кольт». После случая с медведем они уже не могли себе позволить оставлять оружие в тюках.

— Нет, — покачал головой Таннер. — Им нужно золото. Если мой отец жив, думаю, что обмен произойдет гладко.

— Но если твоего отца с ними не будет, значит, они убийцы. Мы убьем их раньше, чем они до нас доберутся.

— Послезавтра, когда мы достигнем вершины, мы все узнаем.

Фокс так скучала по Таннеру, что боялась смотреть на него. В первые дни после смерти Пича они ехали рядом, уточняя детали своего прошлого. Например, где был Таннер в то время, когда Фокс впервые пересекла страну, чтобы найти Хоббса Дженнингса. Она рассказала ему, что газеты в Денвере перепутали ее имя, назвав ее не Юджинией Фоксуорт, а просто — Фокс. Так это имя к ней и пристало.

— Тебе оно подходит, — улыбнулся Таннер.

— Я никогда не чувствовала себя Юджинией, — призналась она.

Позже в тот день Таннер открыто заговорил о своих напряженных отношениях с отцом и говорил так, словно это нужно было ему самому, а не Фокс.

— Если мой отец украл твое наследство, это могло бы объяснить, почему он так хотел, чтобы я преуспел. Возможно, это было нужно ему, чтобы оправдать то, что он сделал.

Фокс молчала, будто давала ему возможность осмыслить то, что он сказал. Всякий раз, когда Таннер говорил: «если» его отец погубил ее жизнь, в груди Фокс поднималась волна гнева и она крепче сжимала поводья. Но сердцем она понимала его нежелание признать правду.

— Каждый раз, когда он во мне разочаровывался, он, должно быть, думал, стоило ли делать то, что он сделал. — Таннер в задумчивости потер подбородок, и его глаза заблестели от слез. — Проклятие! Этому нет оправдания.

Он говорил так, словно провел много часов в поисках причин, которые могли оправдать его отца.

Фокс изо всех сил старалась сочувствовать Таннеру, но ей это плохо удавалось. Она лишь удивлялась капризам судьбы, которая свела их вместе.

И вот завтра, в крайнем случае через день-два, она столкнется лицом к лицу с Хоббсом Дженнингсом. Впервые с тех пор, как он бросил ее на пороге дома миссис Уилсон. Она видела его несколько раз, когда приезжала в Денвер, но всегда лишь издалека. Знал ли он, что с ней произошло за эти годы? Может, действительно думает, что она давно умерла, как он уверял всех много лет тому назад?

Что ж, очень скоро он узнает, что это не так. Когда Таннер расскажет ему, что Фокс жива и собирается его застрелить, у Дженнингса не будет ни минуты покоя. Этот подлый вор будет все время озираться, пока не увидит ее. Но она не собирается стрелять этому сукину сыну в спину. Она хочет, чтобы он ее увидел и узнал, кто она такая. Она хочет смотреть ему в глаза, когда нажмет на курок.

Чем выше они поднимались в горы, тем труднее становился путь. Склоны были усеяны огромными, размером с почтовую карету, валунами, будто разбросанными чьей-то гигантской рукой. На земле, преграждая путь, валялись стволы упавших деревьев. Животным приходилось осторожно их переступать, но один мул сломал ногу, и Таннеру пришлось его пристрелить. Из грузов, навьюченных на бедном животном, они взяли только самое необходимое, оставив остальное на дороге. Они уже были почти у цели и могли обойтись без многих вещей.

В ту ночь они сидели у костра с поникшими от усталости плечами и красными от холода лицами.

— Старик этого не перенес бы. — Джубал оглядел окружавшие их валы снега.

— Нет, — согласилась Фокс. — Ты все еще планируешь присоединиться к воюющим? — Сама она о войне не думала. Какое ей было до нее дело?

— Я еще не решил окончательно. Но я подумываю о том, чтобы уехать в Мексику. Найду себе горячую мексиканку, а потом, глядишь, и осяду там. А ты что будешь делать?

— У меня есть кое-какие дела в Денвере.

— А вы вернетесь на рудники в районе Карсон-Сити? — спросил Джубал у Таннера. — Или отправитесь собирать окаменелости? У вас какие планы?

К удивлению Фокс, Таннер разговорился и рассказал о долине в районе плоскогорья. Однако очень скоро она поняла, что все это он рассказывает не Джубалу, а ей. Глядя на пламя костра, она слушала его рассказ о той жизни, которую человек может вести в долине. Построить дом, посадить яблоневый сад. Она вспомнила сверкающую на солнце реку и высокие тополя, растущие вдоль берегов, запахи ранней весны и плодородной почвы. О редиске, которая вырастет к тому времени, как человек вернется домой после охоты за окаменелостями.

Поставив на землю кружку с недопитым кофе, она отошла прочь от костра и заползла в свою палатку.

Как и мужчины, Фокс сидела в седле с ружьем на коленях и все время наблюдала за деревьями вдоль дороги. Ожидание встречи с похитителями заставляло ее нервничать. Неужели она будет участвовать в освобождении Хоббса Дженнингса — если этот мерзавец еще жив?

С одной стороны, она хотела, чтобы он был жив. Это она должна его убить, а он должен знать, за что его убивают. А с другой — надеялась, что он уже мертв и ей не придется помогать его спасать. Если похитители убили Дженнингса, их с Таннером проблема будет решена.