Ещё один человек - Дзиньштейн

Хищник, похоже, и сам был в недоумении – такое ему видно не попадалось, и что делать дальше он не знал. Лапал-щупал, как подросток подружку, но так ничего и не добился – попытки его вскрыть мой бронесарай выглядели неубедительно.

Решив, что надо проявить активную гражданскую позицию – опустил стекло, и посвистел – мол – тута я!

В смотровой щели тут же нарисовалась морда. И получила пулю точно в глаз. Вот так! Впрочем, я его не убил, свалившись мешком с капота на землю, он почти сразу же встряхнулся, поднялся (я как раз замкнул ствол с новым патроном)… и побежал по дороге! Ого, он боится меня! Я дал газу, и нагнав его, поддал отвалом – не сказать сильно, но здоровенная туша легко отлетела в сторону, сгруппировалась и еще быстрее рванула теперь уже прочь от дороги. Ну, будем считать – тест пройден!

В самом таки радужном настроении я катил далее, осматриваясь, и постепенно сам не заметил, как оказался у того торгового центра, где в первый день снимал деньги… Вечность назад, в другой жизни, в другом мире. Деньги… ха, а ведь у меня осталось немало этих бумажек. Они и горят хреново так, на растопку-то не пойдут. Деньги, бабки, бабло, лавэ… Однако – мусор. Даже как-то обидно. Интересно было иногда полазать по Интернету, читая всякое «за экономику». Про валютные и фондовые рынки, индексы, прогнозы и дивиденды… Ау, где это все? Где миллиарды на счетах в Швейцарии? Циферки на электронных счетах наверное уже нигде. А всякие там «золото-брильянты» – так наверное и лежат в той самой Швейцарии… как то там оно? Говорят, в Европе с оружием проще, а у каждого швейцарца не один ствол дома… Может, потом приедут к нам на помощь? У нас-то оружия нету…

Поймал себя на том, что машина стоит, а я смотрю в одном направлении. На замершую у въезда на парковку машину. Синяя тоета. И плотно стоящие вокруг нее пара десятков упырей.

Упыри просто так не стояли, они вяло щупали машину, один неуклюже пытался заползти на капот. Их что-то привлекало… что же? Огня не видно… а кроме огня их привлекает только одно.

Еда.

А точнее – живой человек.

Дальше я что-то плохо соображал. Точнее, был как в тумане, хотя соображал хорошо, и не торопился, расчетливо снося-сгребая отвалом мертвяков, крутясь вокруг тоеты, буксуя по газонам и залезая на тротуар, при том стараясь или ударить их сходу или раскатать упавших колесами. Словно игра такая – отчисти машину от упырей. Пара оказалась посообразительнее – поковыляли прочь. Поодаль кстати стояли еще упыри – но те стояли столбиками – уже начинало смеркаться и холодало, они наверное уже засыпали … или просто все это было «вне зоны действия». Когда остались только ворочающиеся-переломанные, подогнал ЗиЛок боком к багажнику тоеты, приоткрыл дверь, осторожно вылез прямо на багажник… вроде тихо все… постучал обухом тесака по стеклу – внутри тишина… Но не просто же так они стояли…

-Эй, есть кто? – негромко, чтобы не привлечь остальных упырей, говорю я.

Тишина. Зову еще раз… нет, похоже, просто ошибся… и когда уже совсем собираюсь залезть в машину и уехать – изнутри тоеты к стеклу прижимается бледное лицо ребенка. Очень бледное… но живое.

– Отодвинься от окна! Скорее! – показываю я ему – и он понял меня. Несколько ударов – стоящие поодаль упыри начинают интересоваться – но дело сделано – стекло осыпалось, и я, пока осторожно, заглядываю внутрь… да, запах оттуда… бомжовный, немытым-нестиранным и туалетом… хотя – а чего ожидать – сколько дней-то уже… главное нет запаха мертвячины и ацетона.

Изнутри на меня смотрит светловолосый худенький мальчишка лет семи, с огромными серо-голубыми глазами. Больше в машине никого нет.

– Привет. Давай, скорее вылезай, я помогу.

Спешно вытаскиваю его, впихиваю его в кабину, заскакиваю сам – вовремя, ближайшие упыри совсем рядом. Задвинул засов – вот сразу стало уютно! В кабине, хоть и включена лампочка, темновато, но я все равно осматриваю мальчика.

– Тебя как зовут?

– Олежка…

– Кушать хочешь?

-…да, спасибо, немного… и пить!

Не зря я взял запас. Пьет он жадно, но я помню что-то такое про блокаду рассказывали, мол сразу много кормит нельзя, может и с водой так же? Так что я вскоре подтормаживаю процесс, впрочем выдав взамен сникерс. Мальчик морщится…

– Чего ты?

– Я их три дня ел. У нас были чипсы и сникерсы. А пить не было почти. Я есть не очень хочу…

– Ну, тогда пей… Ты говоришь – у вас? А кто еще? – я уже выжал сцепление, чтобы ехать домой, но теперь жду ответа

– У нас с мамой..

– А где же мама?!

– …она… она вчера сказала что выйдет. И что если вернется ей дверь не открывать, потому что она будет уже не она, а мертвая… И вышла. Но не приходила.

– Ясно. – Я включаю передачу, трогаемся. Олежек вдруг вскрикивает… – Что такое?!

– Вон! Вон она… – он указывает на стоящего недалеко упыря – светловолосую миниатюрную женщину – Вот это мама…

– Отвернись и закрой уши.

Горячий чай с сахаром и сдобой, тепло от печки. Котейко скоро получит лысину от почесываний и поглаживаний. Он свернулся на коленях у Олежки ,и требует внимания, которое тот ему и уделяет. Мы поели, и теперь наслаждаемся чаем и сытостью…

– …Папа тогда решил, что надо уехать из города, но сначала ему надо было заехать что-то забрать в офисе, а продукты мы хотели купить по дороге, и с собой было только много чипсов, мама их любит, и сникерсы. И всего две бутылки Пепси. Мама экономила но они все равно кончились. Она сама почти не пила. Все мне отдавала. А еще было холодно, особенно по ночам, она прижимала меня к себе и грела… А вокруг все стояли эи, мертвые, но их сначала было немного… Мама говорила,, что позвонила папиным друзьям и те обещали приехать и забрать нас, но никто не приезжал… Потом мама заболела, у нее стали неметь ноги, она падала в обморок… и когда совсем кончилась еда, она сказала, что она выйдет. И ушла. А ночью мне было так холодно…

– А почему вы не завели машину?

– Папа, когда вышел забрал ключи, он всегда так делал…

– Бедный… страшно тебе там было? – задаю я идиотский вопрос.

Олежек поднимает голову. Глаза кажутся просто огромными…

– Да. Когда мама ушла. Я боялся, что она придет, и я не смогу, и открою ей дверь. А еще было очень страшно, когда папу убили.

– ..хм.. Его убили?

– Да. Дубиной по голове. А потом его съели мертвые – Олежка смотрит на меня своими бездонными глазами. Такие глаза бывают только у детей, потом в них появляется всякое… другое.

– …А.. хм.. ты знаешь, кто это сделал?

Серо-голубые бездонные глаза притягивают, я не могу оторвать взгляд.