(не) Твоя (СИ) - Авонадив Анель

Последнее что запомнилось из огромного калейдоскопа эмоций прошедшего дня это безумный огонь в потемневшем взоре, сменившийся похотью и голодом. Алан только вначале пытался быть нежным и осторожным. Потом у него сорвало тормоза и он словно дикарь терзал мою грудь, вел себя как животное, которому досталась долгожданная добыча. Он не скрывал своих желаний.

Болезненные ощущения внизу живота дополняются чувством стыда. И если вначале его сладкие толчки заставляли меня вопить от распирающих ощущений, то впоследствии, я перешла на стоны, привыкла и не заметила когда я растворилась в острых и новых для себя ощущениях, стирая границы дозволенного.

Самое удивительное, что я не знаю сколько по времени Алан трахал меня. Перерывы точно были. А потом по — новой: он интенсивно вертел меня на раскаленном члене. Я не удивлюсь, если грохот крышки кровати слышали не только соседи за стенкой, но и весь этаж.

Впервые в жизни у меня столько невероятных ощущений, переворачивающих сознание.

Тело накрывает горячей волной, как только воспоминания яркими картинками сменяющими друг друга проносятся в голове. Эти волны настолько сладкие, что разбиваясь об очередной стон наслаждения, превращались в пену удовольствия. Он как и обещал умеет делать мне приятно. Я не зря дала нашим отношениям второй шанс, поверила в него, он не обманул меня ни в чем.

Когда я с ним, время убегает стремительно, как песок сквозь пальцы. Для меня никого вокруг не существует. Только я и он: чистая энергия, проникающая прямиком в кровь.

Гоню от себя воспоминания, когда темнело в глазах от ощущения распирающей тесноты внутри меня.

Вытираюсь полотенцем. Постепенно туман в голове рассеивается, я все отчетливее понимаю, мне срочно нужно домой, прямо сейчас. Ждать когда Алан проснется не могу. Может для него норма спать до обеда, а для меня нет, я так не могу.

Потом все объясню. Напишу записку, или…

Нужно расставить приоритеты и первоочередная задача это придумать оправдание для мамы.

Пытаясь унять колотящую дрожь пальцев, зажимаю сильнее пластик телефонной трубки, звоню мамочке.

Гудки, минута, две. Трубку она не берет.

Кладу гаджет рядом.

Может вышла куда.

Всматриваюсь в зеркало, ладонью расчесываю волосы, параллельно натягиваю белье, ловко справляюсь с застежкой бюста. Осталось быстро собрать вещи и улизнуть пока Алан еще спит. Как доехать до дома разберусь.

Вздрагиваю, когда ванной комнаты открывается и передо мной возникает совершенно голый Алан. Замираю, переводу взгляд на зеркало и смотрю на вошедшего, который облокотившись плечом стоит в проеме нагло рассматривая мою задницу.

Я тоже пользуюсь ситуацией и рассматриваю его тело. Глаза залипают на его дубинке, которая приняла уже боевой вид и выглядит угрожающе. Такое надо показывать исключительно на эротических каналах с возрастным ограничением.

О н делает шаг в мою сторону, разворачиваюсь, упираясь ягодицами в раковину.

— Снимай с себя все, — никакого приветствия, все что его волнует это наличие белья на мне в данный момент. Чувствую себя очень уязвимой.

— Нет, — отвожу взгляд в сторону, — мне нужно домой, мама волнуется, — я полна решимости уехать.

— Я тебя отвезу чуть позже, а сейчас иди сюда, — Алан подходит ближе и тянет к себе за талию, всматриваясь в мое лицо, проводит тыльной стороной ладони по щеке.

Такой несвойственный Алану жест нежности, смягчает внутренне напряжение.

Продолжаю пялится на его рельефное тело.

Он поднимает мое лицо нежно касаясь подбородка, шепотом произносит:

— Мои глаза выше, Алена, — смотрю в его черные омуты. Не знаю что хуже его дубинка или глаза, затягивающие меня в этот самый момент в похоть разврата.

Алан Мимирханов самый опасный капкан для меня. Сердце стучит как ненормальное. Развратные бабочки в голове танцуют стриптиз.

Я люблю его.

Где-то на задворках сознания еще надеюсь что сейчас я надену свои вещи и уеду. Но это лишь единичная мысль, которая мгновенно исчезает, так как я оказываюсь в ловушке красивых глаз, они подобно бездонный котловану утаскивают за собой в пропасть.

Он делает меня счастливой.

Поддаюсь эмоциям. Его пальцы заботливо убирают пряди волос с моего лица:

— Ты теперь только моя, а значит без моего ведома никакие передвижений делать не будешь, — все его действия наглые и самоуверенные, будто мы каждое утро просыпаемся вместе и это в порядке вещей докладывать ему обстановку. Мы только встречаться начали, а он ведет себя как собственник.

Не раздумывая, прижимаюсь ближе.

Алан совсем близко, задираю голову выше, почти касаясь кожи его губ, парирую:

— Я своя собственная, — делаю паузу, потому что его ладонь больно сжимает кожу, но стараюсь не показать насколько доя меня это болезненно, продолжаю, — твоя буду, когда замуж возьмешь, — не знаю что больше злит Алана, то что я спорю с ним, или явный намек на серьезные отношения. Он не уточняет, только злится, резко дергая мое расслабленное тело на себя, хрипит:

— Я сказал моя, значит моя, — он впивается в мой рот настолько неожиданно, что сбивает дыхание. И в то же время, не дает опомниться, грубо раздвигая для себя пространство своим наглым языком.

Ловко приподнимая меня за талию одним движением, словно я пушинка, ставит в ванну. Нижнее белье летит в сторону. Не понятно зачем я его надевала, оно меня не спасло прошлым вечером, как оказалось, для Алана стащить его с меня не составляет труда.

Он шагает следом, становится душно.

Его пальцы пробегаются по моим позвонкам. От его касаний в животе стремительно закручивается воронка возбуждения. Пропускаю момент, когда Алан нажимает какую — то кнопку, лишь успеваю закрыть глаза, в момент когда вода попадая на кожу головы из лейки мгновенно пропитывает собой волосы. Они как сосульки вытягиваются.

Водопад из душа не мешает Алану продолжать целовать мои губы, он дергает на себя мое тело, жадно целует, болезненно впиваясь в кожу ягодиц руками.

Ощущаю себя в моменте смой красивой и соблазнительной.

Не знаю как ему удается, но его жадные и нетерпеливые касания откликаются во мне распаляя сознание.

Мне с ним все нравится.

Окончательно раскрепостившись, запускаю язык в его приоткрытые губы, прижимаюсь ближе, кладу ему ладони на плечи. Он крепче сжимает ягодицы. Мое тело мягкое и податливое, а его, напротив, твердое.

Член, напоминающий пожарный гидрант, упирается в бедра, по позвоночнику бежит горячая волна, явный предвестник последующего вторжения. Жесткий захват и его пальцы впиваются в кожу бедра, опускаю взгляд ниже. Член у Алана длинный и толстый. Его твердость можно сравнить с камнем. Таким агрегатом можно убить.

— С ума меня сводишь, — его пальцы во мне, поглаживают стенки медленно и нежно.

Он намеренно разжигает внутренний огонь, дразнит, сердце колотиться как ненормальное. Алан наклонившись, слегка прикусывает ушную раковину и хриплым голосом руководит процессом:

— Возьми его в руку, это теперь твой постоянный тренажер, — кусаю губы, робею, но он уверенно прижимает мое тело к себе вплотную, мы стоим под большой душевой лейкой, никого из нас не смущает то что вода попадает на лицо, волосы, интимные участки тела.

Не стесняясь и не отводя взгляда, кладу ладони на его плечи, скольжу по коже рельефной груди. Дыхание Алана тяжелое и прерывистое, видно что ему очень трудно сдерживать себя.

Намыливаю его гелем для душа.

Чем ниже опускаются мои пальцы, тем сильнее колотиться сердце Алана и учащается дыхание. Выточенные кубики пресса реагируют на касания, в местах прикосновения замечаю подрагивание мышц и мурашки.

Алан не выдерживая, притягивает к себе одной рукой, раскаленная кочерга упирается в мой живот, обхватываю его и провожу по всей длине.

Нравится его трогать. С каждым движением чувствую себя увереннее. Алан сжимает мои щеки, проводит пальцем вдоль нижней губы, затем давит на плечи, заставляя опуститься на колени. Сердце бьется где-то на уровне горла, отдавая грохотом в ушах.