Кобун - Олег Николаевич Борисов

— Буду ждать. Оясуминасай, Тэкеши-сан.

Открыл дверь, поклоном встретил двоих мужчин. Одного в первый раз вижу — явно бывший борец. Уши все переломаны, фигура бочкообразная. Второго я вспомнил — охранник у букмекеров.

— Прошу за мной, чай скоро будет готов.

Пока заваривал и расставлял в гостинной чашки, заварник и тарелки с печеньем, гости молча наблюдали за мной. Когда сам сел напротив, старший поклонился:

— Гомен-насаи, Тэкеши-сан. Меня зовут Макото Чиба. Человек под моим руководством посмел обмануть вашу семью.

— Ваши извинения приняты, Чиба-сама. Надеюсь, что он понес заслуженное наказание. Сумимасен, что пришлось вас побеспокоить.

Наливаю чай, угощаю обоих. Себя тоже не забываю. Когда половина пиалы опустела, достаю конверт, с поклоном протягиваю Чибе-сама:

— Здесь десять тысяч, которые украли у вашей организации. Прошу взять деньги назад. Моя семья никогда не берет чужое.

Макото убирает конверт в карман. Закончив с чаепитием, прощается. Думаю, он успел увидеть все, что хотел. И скудную обстановку. И мою рожу в деталях запомнил. И для себя какие-то выводя наверняка сделал. Уже в дверях протягивает мне визитку:

— Если Тэкеши-сан понадобится какая-нибудь помощь, вот мой номер.

— Домо аригато, Чиба-сан. Я обязательно с вами свяжусь. Ближе к осени хотим провести фестиваль байкеров, мне понадобится консультация в этом вопросе. Как лучше организовать продажу билетов, получить лицензии у местных властей на точки с едой. Еще хочется провести благотворительную лотерею.

— Буду рад помочь.

Поклонившись на пороге, возвращаюсь к себе.

А бодро они разобрались. Чем борекудан отличается от большой и неповоротливой государственной машины? Практически мгновенной реакцией на раздражители. Только сигнал поступил — уже примчались и всем и каждому по шапке надавали.

Что насчет денег, которые вернул — я не обеднею. Дяде говорить не стану, но такого рода шальные доходы нужно пресекать. Заодно плюсик в глазах Чиба-сан заработал. Он наверняка думал, как бы аккуратно наличные обратно стребовать, их же обманом «заработали». А я сам вернул.

Так, чай попил, аппетит раззадорил. И не ужинал еще толком. Поэтому перекусить и на боковую. Завтра продолжение «сумасшедшей недели». Надо хотя бы морально подготовиться.

Глава 16

Понедельник-хренодельник, а я маленький такой. Начало новой недели. Трудо-выебудни. С характерным акцентом на «вы».

Раным-рано поднялся, на заднем дворе под моросящим дождиком размялся. Потом посидел, поиграл в «растяни каналы и залечи порванное». Аккуратно, без фанатизма. Но двойной завтрак после этого смолотил — на раз-два. Душ, собрать барахло в рюкзак. И бодрой рысью в школу. Кстати, сам себе удивляюсь — вроде брюхо набил, а бежится легко и радостно.

Уже в спортзале сорок минут поизгалялся всячески, роняя себя на маты из любых положений. Потом опять душ, костюм и можно топать в класс. Всем улыбаюсь, без сил падаю на стул и достаю тетради. Через пять минут первый тест.

Но прежде чем учитель роздал задания, прозвучало объявление:

— Сегодня в школе печальный день. На большой перемене будет линейка. Господин директор зачитает слова соболезнования семьям Канэко и Огава. Ученики старших классов вечером на пикнике оступились на высоком обрыве, упали в реку и погибли, не справившись с сильным течением.

С одной стороны — двух лоботрясов мне лично не жалко. Пинала меня парочка без каких-либо сантиментов. С другой — два молодых идиота. Жить бы еще и жить. А они ночью в горах поперлись черти-куда. Похоже — мозгов с возрастом не добавилось.

На перемене отдыхаю, затем будто что-то толкает под локоть. Выхожу в коридор, делаю жалобные печальные глаза стоящему недалеко учителю и достаю телефон. Звонить во время классов нельзя, но у меня дело. Услышав начало фразы, преподаватель истории сменяет гнев на милость и отворачивается.

— Охайо-гойзомасу, могу я поговорить с офицером Накадзима?.. Гомен-насаи, Накадзима-сан. Не подскажете, как я могу связаться с Нобу Ямада? Хочу высказать ему соболезнования. Он был близок с ребятами из нашей школы.

— Боюсь, это не получится, Тэкеши-сан. Ямада-сан ушел из дому гулять восьмого марта, во вторник. С тех пор его не видели. Родители подали заявление о пропаже.

— Да?.. Домо аригато, что сообщили мне это. Если я что-нибудь узнаю, обязательно перезвоню вам.

Закрываю телефон, говорю спасибо подсознанию. Вот жопа-то. Причем безразмерная. Почему? Потому что один случай — это неприятность, а вот несколько — это уже закономерность. И два идиота на скользком склоне в горах могли шагнуть вниз явно не по своей воле. Непонятно только, кто и зачем чистит хвосты. То, что я следующий на очереди, это даже пари заключать не нужно. Надпись «мишень» аршинными иероглифами у меня на лбу намалевана. И с этим придется что-то делать.

На информатике за двадцать минут форматирую доклад, как сказано в задании — со всеми необходимыми финтифлюшками: отступами, картинками, сносками и прочим. Пересылаю по внутренней почте учителю и с чувством выполненного долга лезу в местные новости. Правило на уроке простое — сделал, что нужно — можешь сидеть тихо. В игры резаться нельзя, а вот по сайтам ползать вполне разрешают.

Что здесь у нас?

Тела обнаружены в воскресенье вечером, искать начали в ночь с субботы на воскресенье. Поход на природу, группа местных любителей покормить комаров в палатках. Осмотр места происшествия подтверждает гипотезу о личной неосторожности. Хотя взрослого, кто отвечал за группу, наверняка уже взгрели. И еще взгреют. Два трупа — это не шутки. Травмы, полученные после падения в воду и при ударах о камни, когда река тащила тела вниз. Отлично. Под эту лавочку можно что угодно замаскировать. Но для меня ситуация пока дает крохотный плюс. Даже два.

Первый — я насторожился. Я буду готов к возможным неприятностям. И второе — неизвестный противник старается действовать тихо. Поэтому визит домой с пулеметом в зубах вряд ли мне грозит. А вот попытка дать чем-то тяжелым по башке во время прогулок — это запросто. И это нехорошо. Какой бы я крутой не был в прошлом, сейчас мне до старых кондиций еще пилить и пилить. Да и одиночка против группы вооруженных профессионалов сливает. Поэтому придется чуть-чуть ситуацию исправить.

Как только закончились занятия, удираю в спортзал и начинаю названивать.

Сначала архитектору. Спрашиваю, когда у него будет обещанное свободное время. Планы и свои наметки я ему залил еще на той неделе, хочу услышать про результаты. Уже готово? Отлично. Значит, надо к нему.

Второй звонок сэмпаю.

— Накамура-сан, это Тэкеши беспокоит. Во сколько у нас сегодня показательные выступления? В семь? Адрес не изменился? А форма одежды какая? Если