«Горячие» точки. Геополитика, кризис и будущее мира - Джордж Фридман

Османская империя

Сохранилась одна из молитв пятнадцатого века: Боже, спаси нас от дьявола, от турок и от кометы. Почему от дьявола — понятно, большая комета наводила ужас на Европу в пятнадцатом веке[68]. Турки внушали еще больший ужас, чем дьявол и кометы. Они угрожали пойти значительно дальше, чем уже продвинулись. Католики были в страхе — это была католическая молитва. Однако не все было так просто. В поисках путей установления своего господства над Средиземным морем османы заключили союз с сильнейшей морской державой того времени — Венецией. Венеция была католической, Турция — исламской, но стратегия есть стратегия, а бизнес есть бизнес. Обе стороны наступили на горло своим (религиозным) песням. Как вы помните, контроль над Великим шелковым путем, который установила Османская империя, был главной причиной, толкнувшей португальцев и испанцев начать глобальную европейскую экспансию. Вообще в европейской истории достаточно мало значимых событий, в которые бы не были вовлечены османы.

Турция является европейской страной и в другом отношении. Европейская культура оказала на Турцию не меньшее влияние, чем турецкая — на Европу. После распада Османской империи в результате Первой мировой войны от страны остался лишь Анатолийский полуостров, Стамбул и горы на востоке. Кемаль Ататюрк двигался в двух взаимодополняющих направлениях. Первое было — к формированию национального государства взамен утраченной многонациональной империи, причем явно беря в качестве примера модель, зародившуюся в недрах европейского Просвещения. Второе направление — создание светского государства, в центр которого поставлена идея разделения общественного и личного начал. Религия была отнесена к частной жизни каждого индивидуума. Он фактически построил модель исламского государства нового типа, соответствующего современным европейским ценностям.

Очевидно, что Турция является не только одной из многих европейских стран. Она — пограничная территория между Европой и остальным исламским миром. Внутри страны эти два мира сливаются. Она продолжает традиции Османской империи, являясь своеобразным мостом, связывающим Европу с исламскими странами экономически, политически и интеллектуально. Она может рассматриваться как переводчик с одного языка на другой, правда, не всегда абсолютно грамотный, как дорога между мирами, не всегда являющаяся прямым и широким автобаном без объездов и без пунктов оплаты проезда. Тем не менее она выполняет свою историческую функцию настолько хорошо, насколько может, одновременно пытаясь извлекать из этой своей роли максимальные выгоды для себя. Турция в этом плане не отличается от других стран — роль посредника должна приносить прибыль, а Турция как раз и есть посредник между двумя мирами; она старается поддерживать хорошие отношения и с тем, и с другим, не просто колеблясь между ними, а по своей сути принадлежа им обоим одновременно.

На стамбульском Гранд-базаре можно наблюдать слияние этих миров. Такие места в основном привлекают туристов, но сюда приходят и местные жители. Тут вы можете купить товары из Германии и персидские ковры из Ирана. Когда вы заходите в маленькие магазинчики, вам предложат стул и чашку чая. При этом на вас смотрят оценивающим взглядом человека, в ДНК которого сохранились все навыки своих предков, которые веками учились на лету схватывать, что можно из каждого конкретного клиента вытрясти. Здесь кончался Великий шелковый путь и начинались морские пути в Италию. Это — не Европа и не Азия, это — Турция, где каждому имеющему деньги рады и где каждый язык понимают. Гранд-базар в краткой и концентрированной форме показывает всем суть Константинополя, теперь Стамбула — ворота для торгового и культурного обмена между Азией и Европой, под эгидой Турции.

Солдаты элитных войск Османской империи (по-европейски — гвардейцы) назывались янычарами. Эти войска впервые появились в четырнадцатом веке, в них набирали юношей из христианских семей. Главным для янычара была верность не религии, а паше, которая вырабатывалась как высоким жалованием, так и перспективами продвижения наверх по иерархической лестнице во время и после службы. Османы укрепляли свою власть с помощью воинов, рожденных в христианстве. Именно эти воины дошли в Европе до Буды. Тот факт, что обеспечение безопасности Османской империи и ее военная экспансия зависели от армии, состоявшей из солдат, рожденных в христианских семьях, связан с еще одним примечательным явлением: все султаны империи, за исключением самого первого, ее основателя — Османа, были рождены матерями, которые свою очередь не были рождены в исламе, а перешли в эту религию. И это тоже играло важную роль в единстве империи, состоявшей из очень разных частей.

Турция не была и не является сейчас христианской страной. Этот факт мешает европейцам воспринимать ее как часть Европы. При всей секуляризации европейской жизни христианство до сих пор является именно той религией, с которой борется и которую отвергает секуляризм. Для того чтобы восставать против религии, нужна хоть какая-то религия. В Европе это христианство. В Турции секуляризм восстает и отвергает ислам. Подобное сходство тем не менее не объединяет Турцию с Европой в достаточной мере, а даже разделяет их. Главенствующие религии хоть и объявляются как нечто устаревшее и отмирающее, до сих пор определяют жизнь в этих двух мирах в громадной степени.

Турция делится на две части — Стамбул и вся остальная Турция. Первый — светский город, вторая — консервативная, мусульманская страна. Секулярный характер жизни Стамбула усиливает его значение как одного из глобальных центров, городских агломераций, прочно стоящий на двух берегах одного из важнейших в мире морских путей — пролива Босфор, соединяющего Средиземное и Черное моря. Стамбул является мостом между Турцией и Европейским полуостровом, но он также и мост между Средиземноморьем и Россией. Это — ключевой город, разделенный Босфором.

Стамбул — это коммерческий центр. Еранд-базар представляет его старую, ориентированную на чистую торговлю экономику. Деловой центр города вмещает в себя новую экономику, в которой старые торговые навыки и привычки сливаются с современной промышленностью и постиндустриальными отраслями. Стамбул, как до него и Константинополь, — город-космополит, который населяют люди, принадлежащие разным цивилизациям, верящие в разное, но объединенные приверженностью искусству делать деньги. Поэтому он также и многонациональный и многоконфессиональный город, который объединяет бизнес. Наиболее уважаемым времяпрепровождением в городе является ДЕЛО — это утверждение справедливо для всех, от держателей крохотных магазинчиков до крупнейших банкиров. В таких городах неизбежно живет какая-то встроенная в их ткань либеральность. Этот либерализм касается интересов деловых людей, которые выкладывают деньги на стол и которых за эту их способность никто не осуждает и не обсуждает.

Изменения в эту сторону произошли с падением Османской империи. Люди, которые пришли на смену старой элите, ведомые Кемалем Ататюрком, понимали, что Турции придется расстаться с ее империей и сфокусироваться на Анатолийском полуострове. Они также понимали, что Турция должна стать современным государством. Проиграв войну европейским державам, Ататюрк решим сделать Турцию европейской державой. По его понятиям это означало в первую очередь отделение религии от государства. Религия переводилась в разряд частного дела каждого человека, общественная жизнь лишалась какой-либо связи с религией и ее внешними атрибутами. Для Турции это означало запрет на религиозные одежды для государственных деятелей и госслужащих и общее неодобрение демонстрации таких одежд в общественных местах для всех граждан.

У Ататюрка был комплексный взгляд на модернизацию как на сложную проблему. Он стремился к демократии, но одновременно понимал, что она может оказывать дестабилизирующее влияние на страну, находящуюся в переходном периоде и в тяжелом положении. Он видел другой инструмент модернизации — армию. В каком-то роде армия является наиболее передовой и современной частью общества в развивающихся странах. Ее организация и повседневное использование продуктов современных технологий могут сделать армию движущей силой прогрессивного общественного развития — я думаю, что именно это было в мыслях у Ататюрка. С практической точки зрения армия должна была прежде всего гарантировать стабильность Турции и определить, в чем эта стабильность должна заключаться. Он также понимал, что армия должна состоять из профессионалов в европейском понимании. Они должны полностью овладеть военным искусством и следовать этическому кодексу своей профессии. В этом заключалось глубинное превосходство профессиональных военных над профессиональными политиками, которых Ататюрк считал коррумпированными и преследующими только свои личные интересы бюрократами и карьеристами в отличие от честных солдат, верных своему долгу. Военные также очевидным образом превосходили представителей всех остальных групп населения страны потому, что те не были по-настоящему профессионалами в своем деле. С тех пор армия несколько раз вмешивалась в политические дела как гарант светскости, стабильности и этических принципов общества, в соответствии с принципами Ататюрка. Армия также являлась гарантом европейских принципов оценки по профессиональным качествам и реальным заслугам. И вообще, армейская организация должна была служить примером для турецкого общества в целом.