Забрать ее душу (ЛП) - Харли Лару

была подобна льду, скользнувшему по моему позвоночнику. Мое сердце начало болезненно сильно биться. Я оглянулась, просто чтобы убедиться, где был Леон: близко, совсем рядом со мной, неподвижный, как камень.

Лед, пробежавший по моему позвоночнику, прочно обосновался у меня в животе. Мои ладони начали потеть. Нож, который я украла, впивался мне в бедро, и я была уверена, что чувство вины отразится на моем лице.

— Мисс Рэйлинн, боже мой, какая же вы любопытная овечка, — размышлял Кент, аккуратно стряхивая пепел с сигары в маленькую каменную пепельницу на столе рядом с ним. Должно быть, у него здесь есть камеры. Скорее всего, он наблюдал за всем происходящим.

— А ты… убери маску, мальчик.

Леон не двинулся с места. Его напряжение было ощутимым, физическая сила исходила от него рядом со мной. Кент неодобрительно цокнул языком и невинно развел руками.

— Здесь ни у кого нет неприятностей. Но, учитывая, что вы оба пробрались в мои личные покои, я просто из вежливости должен знать, кто вы. А теперь…

Появился блеск, блеснула сталь — и в руке у Кента оказался пистолет. Мое бешено колотящееся сердце остановилось, отдаваясь болью в груди.

— Маска, мальчик. Я не играю в игры.

На этот раз Леон пошевелился. Мне не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что он открыл свое лицо: выражение лица Кента сказало мне все. Впервые он действительно выглядел удивленным.

Потом разозлился. Так разозлился, что его палец дернулся на пистолете, и из меня вырвался звук, нечто среднее между всхлипом и сдавленным вздохом.

— Демон, — медленно кивнул он. — И вот я думал, что ты покинешь Землю после того, как чуть не убил моего сына, но нет. Все еще здесь, все еще вмешиваешься в мои дела.

Леон пытался убить Джереми? На краткий миг мое любопытство попыталось пересилить страх, но зловещий щелчок взводимого курка вернул мой ужас на место.

— Это меня не убьет, — быстро сказал Леон. В голове у меня стало легко, и мне отчаянно захотелось прислониться к чему-нибудь, чтобы не упасть. Но я была уверена, что одно неверное движение приведет к тому, что я получу пулю в лоб.

— Сколько у тебя патронов, Кенни, малыш? Пять? Шесть? Достаточно, чтобы замедлить меня, прежде чем я разорву тебя на части?

Выражение лица Кента было неподвижным, намертво застывшим в состоянии отвращения. Затем пистолет незаметно переместился на меня.

— Черт, мистер Хэдли, подождите… — я подняла руки, вспыхнув, затем похолодев. Я не могла вот так умереть. Не здесь. Но Кент даже не посмотрел на меня.

— Девушка умрет всего от одной пули, — спокойно сказал он. — Не самый идеальный способ принести жертву, но мертвый есть мертвый.

— Жертва, — слово сорвалось с моих губ, как молитва, неверие и мольба обволакивали его. — Я…Я не… не жертва…Я не…

— Она тебе небезразлична, не так ли? Кент усмехнулся, качая головой. Он все еще был сосредоточен на Леоне, и все, что он в нем видел, казалось, очень забавляло его.

— Как забавно. Подумать только, демон не хочет, чтобы его игрушка сломалась. Если бы я знал, что тобой так легко управлять, я бы никогда не стал утруждать себя наказанием с помощью магии. Но, конечно, игрушка, которую ты хочешь — это та, которую ты не можешь оставить себе.

Он вздохнул, как будто имел дело с капризными детьми, и медленно перевел взгляд обратно на меня.

— Я понимаю, что неизбежное может шокировать, мисс Рэйлинн. Это может быть ужасно. И, без сомнения, этот демон скармливает тебе ложь о нас. О нашем Боге, о нашей цели. Развращает тебя.

— Он защищал меня, — выдохнула я и подошла ближе к Леону. Его рука немедленно обхватила меня, крепко прижимая к себе.

— Если ты убьешь ее, — прорычал он. — Ты подпишешь себе смертный приговор.

Кент медленно улыбнулся.

— Тогда мы зашли в тупик. Какой поворот судьбы. Убийца становится защитником. Почему?

Он усмехнулся, попыхивая сигарой, как будто все это было просто большая игра.

— Ее киска настолько приятная? Ты все еще сможешь использовать её, когда она умрет. Что за мысль: ты там, внизу, в шахте, набрасываешься на ее труп, как бешеный пес.

Мне стало дурно. Когти Леона раздувались, и исходящий от него жар был почти невыносим. Дверь была так близко, всего в нескольких шагах.

Несколько шагов — и пистолет.

— Всему свое время, — сказал Кент, все еще посмеиваясь над собственной маленькой шуткой. — Боюсь, сегодня не тот день, когда вы умрете, мисс Рэйлинн, хотя мои дети действительно думали, что добьются успеха.

Он постучал по сигаре.

— Нетерпеливые эти двое. Всегда соревнуются. На мой взгляд, здоровый механизм выживания. Знаете, они тоже сталкиваются с неизбежным. Три жизни, которые когда-то были спасены, теперь — это три души, которые нужно отдать. Наш Бог ясен. Лоусон, Кайнс, Хэдли. Три жизни, три души.

— Ты собираешься пожертвовать одним из своих собственных детей, — прошептала я, и меня осенило. Кент торжественно кивнул и еще раз затянулся сигарой. Как будто это ничего не значило. Как будто это было нормально.

— Мой отец подготовил меня к такому повороту событий, — сказал он. — Мне жаль, что твой не сделал того же для тебя. Твой отец, каким бы параноиком он ни был, всегда предпочитал, чтобы его убеждения основывались на логике. Никогда не позволял себе думать, что существует более широкая картина. Но есть вещи, которые не поддаются логике. Вещи, которые бросают вызов всем человеческим знаниям, всей науке.

Он затушил сигару и встал, не опуская пистолета. Леон дернул меня в сторону, поближе к двери, и Кент поднял руку.

— Я здесь еще не закончил. Возможно, мы зашли в тупик, демон, но мне все еще нужно кое-что сказать мисс Рэйлинн. Что-то, что она заслуживает услышать.

— Она не заслуживает твоих лживых слов, — прорычал Леон. Но пистолет все еще был взведен, все еще нацелен, и даже демон не смог бы остановить пулю.

— Мои дети сказали мне, что ты интересуешься оккультизмом, — сказал Кент. — Это меня завораживает. Так что я знал — я знал — что ты поймешь мудрость, от которой отказался твой отец.

— Какая мудрость?

Мой голос казался таким пустым, а тело — как раковина. Как будто я могла освободить его и оставить этот кошмар, вернуться в мир, где все было намного менее опасным и имело гораздо больше смысла. Мой отец посмеялся бы над всем этим, покачал бы головой, назвал бы это чепухой. Он бы всему нашел совершенно логичное объяснение.

За исключением того, что здесь не было никаких логических объяснений. Логика вылетела из гребаного