Спроси у ветра (СИ) - Эль Беннет

ней. Ему было невыносимо оставаться в своем измерении и да, он предал ее. Сожалел ли он об этом? Да. Олив этого не заслуживала. Поступил бы он также сейчас? Абсолютно точно — да. Морфей неистово хотел выбраться из иллюзорного мира в реальный. Потому что нет ничего хуже того, чтобы вечно жить в иллюзии.

Морфей хотел проживать свою реальность, а пока он жил только во снах чужих людей.

*****

Фредрику очень не понравилась идея того, что Олив должна принести клятву верности этому говнюку. Но он понимал, что у них и правда мало времени. С каждой минутой он чувствовал себя все хуже и хуже. Но тем не менее переживания по поводу своего здоровья не шли в сравнение с его волнением из-за услышанной истории об отношениях Олив с Морфеем.

Получается, когда Олив сбежала после того злополучного бала, она долго не могла успокоиться и от отчаяния попала в измерение к этому уроду, который причинил ей боль. В то время как она должна была быть любима, почитаема, оберегаема Фредриком, она отчаянно боролась за выживание перепрыгивая из одного мира в другой в поисках успокоения и защиты.

Хоть Олив и говорила о том, что они с Фредриком должны были прожить этот опыт, чтобы воссоединиться вновь и обрести свое счастье, вина все же терзала его. Он пообещал себе, что когда они выберутся из этой передряги, он окружит свою женщину любовью, заботой, защитой и комфортом. Никто больше не посмеет ее обидеть.

Но сейчас Фредрик был вынужден стоять и смотреть на то, как его любимая приносит клятву верности Морфею, которого Фредрик уже успел почти возненавидеть. Фредрик научился быть выше таких низменных эмоций и чувств как ненависть, но глядя на Царя мира сновидений Фредрику натерпелась надрать ему зад.

Тем временем Морфей встал со своего трона, его голые дамы вздохнули и погрустнели, когда он двинулся в стону Олив. Морфей вытянул руку и повернул ее ладонью вверх. Олив также вытянула свою руку, но ладонью вниз, не дотрагиваясь до руки Морфея. Она оставила между их руками где-то семь сантиметров пространства.

Морфей ухмыльнулся.

— Еще немного ближе и будет как в старые добрые времена, — прошептал он ей обворожительно подмигивая.

Олив сделал вид, словно ее тошнит, что вызвало только улыбку на лице Морфея.

Фредрику же совсем не было весело. Все его инстинкты кричали о том, что нужно нейтрализовать другого мужчину, стоявшего рядом с его женщиной. Все в нем стремилась огородить ее от зла, которое нес собой Морфей.

— Я клянусь быть верной своему слову и после того, как ты, Морфей Фалачис, выполнишь свою часть сделки, отдав нам цветок с древа Ловпу, который поможет полностью вылечить моё близнецовое пламя — Фредрика Глорианского, я обязуюсь вернуться к тебе в это измерение и открыть тебе портал из него в тот мир, который ты захочешь. Да будет так.

Из ладони Олив вышла энергия голубо-фиолетового цвета и заполнила собой свободное пространство между руками Олив и Морфея.

Морфей подумал о том, что ее клятва получилась изящной, но в то же время неуязвимой — Олив не использовала ни одного лишнего слова, и эту клятву никак нельзя будет переиначить для своих выгод. Морфей всегда считал Олив умной и сообразительной.

Подарив ей кривоватую улыбку, Морфей проговорил свою часть клятвы:

— Я клянусь тебе, Олив Маккей, отдать тебе цветок с древа Ловпу для полного исцеления Фредрика Глорианского — твоего близнецового пламени, перед тем, как ты вернешься в мое измерение и откроешь мне портал в то место, которое я захочу. Да будет так.

Из его ладони вышла энергия нежно-розового цвета, которая слилась с энергией Олив.

Если бы не вся серьезность ситуации, то Фредрик мог бы сейчас заржать от такой нелепости — царь мира сновидений, могущественный и древний веракс, корый известен во всех мирах, злой и беспощадный Морфей источает энергию нежно-розового цвета. Как какая-то румяная девчушка.

Тем временем энергия Олив и Морфея смешалась и разрослась в большой энергетический шар, который взорвался и окатил собой тела двух заключивших вежду собой магический договор вераксов.

Клятва была принесена.

На слабых ногах, пошатываясь Олив сделал шаг в строну Фредрика, который тот час же кинулся к ней. Он присолил ее к себе и поцеловал в лоб. Его глаза смотрели поверь головы прямо на Морфея, который стоял и потирал свое грудь. Морфей хмурился и пытался прийти в себя после магического обряда.

— Морф, мне нужен цветок прямо сейчас. — хрипло сказала Олив. Голос ее звучал устало и блекло.

Морфей сделал жест руками и все трое оказались на вершине горы. Гора была заснеженна и при дыхании у присутствующих выходило облачко пара, но холодно совсем не было. Фредрик который раз осознал, что в это мире не было запаха, вкуса и температура не ощущалась. То есть по сути, органы чувств могли спокойно уйти в отпуск в этом мире. С одной стороны это интересно, а с другой это было немного жутко. Жить без ощущений — такое себе.

На самой вершине горы стояло деревце среднего размера. Когда они подошли к этому дереву, то увидели, что оно отбрасывает огромную, просто гигантскую тень, которая не была характерна для дерева такого размера. Даже тень Эльбруса в подметки не годится тени этого деревца. На котором, кстати говоря, цвели прекрасные и пышные цветы. Середина этих цветов сияла золотым светом и была окружена золотым дымом, сами же листики были красивого бледно-розового цвета.

Морфей подошел к древу поближе и прошептал одному из цветков что-то на непонятном Фредрику и Олив языке, затем он поднёс свои руки к этому цветку, после чего бутон со стеблем мягко скользнул в его руки.

Как величайший дар Морфей преподнёс этот цветок Олив. Она могла бы поспорить, что видела благоговение на лице Морфея в этот момент.

— Нектара с этого цветка хватит вам на несколько бутылочек исцеляющего элексира. — сказал он поглаживая лепестки цветочка в руках девушки.

Олив даже ничего не говорила, она просто открыла портал и собиралась уже войти в него вместе с Фредриком, как Морфей проговорил:

— Олив, я знаю, что причинил тебе боль и не жду прощения. — он небрежно пожал плечами, — Но мне очень жаль, что все случилось так, как случилось. И я рад, что ты все таки встретила свою истинную любовь. Я просто борюсь за свою жизнь. Надеюсь, когда-нибудь ты меня поймешь. И Фредрик, надеюсь ты поправишься и проживёшь всю оставшуюся жизнь с мыслью о том, что