Огненный волк - Елизавета Дворецкая

Князь Кабанов перенес через порог вторую ногу, взял-таки ковшик и стал жадно пить. Окончив, он опять принялся оглядывать избушку, даже не вытерев мокрую бороду. Огнеяр не мог больше сидеть неподвижно, словно прячась. Бесшумно поднявшись на ноги, он шагнул вперед.

— Вечер тебе добрый, Князь Кабанов! — поприветствовал он нового гостя. — Да сделает Отец Стад дни твои долгими, угодья изобильными, а потомство неисчислимым!

Если бы эту краткую речь услышал князь Неизмир, то заплакал бы от умиления: за двадцать лет своей жизни его пасынок Дивий ни с кем и никогда не был так вежлив. Походив в звериной шкуре подольше обычного, он научился ценить в человеческом мире даже вежливое обхождение.

— Ты зачем пришел? — настороженно отозвался Князь Кабанов.

Сам он был никакому вежеству не учен. Слов он знал совсем немного, и Огнеяр в душе снисходительно пожалел его: ведь Кабана никто и никогда не учил быть человеком. Даже и ходить на двух ногах он, бедняга, учился сам.

— Я пришел к тебе с миром! — внятно выговорил Огнеяр.

— Садись, батюшка! — Елова указала Князю Кабанов на охапку свежей травы возле очага.

Видя морщины на лбу второго гостя, она поспешно схватила палку и отгребла жар к другому краю очага. Приходя к ней в человеческом облике, Князь Кабанов по-звериному не любил огня и хотел видеть лес через открытую дверь.

Огнеяр выждал, пока Князь Кабанов сядет, и только потом сел сам. Сейчас он был младшим и собирался предлагать дружбу — приходилось поумерить свою гордость. Когда требовалось, он это мог.

— Чего ты хочешь? — снова спросил Князь Кабанов.

В его маленьких глазках отражалась откровенная неприязнь. Волкам и кабанам не за что любить друг друга, и Огнеяр не ждал дружелюбной встречи. И именно эту неприязнь он хотел обратить себе на пользу.

— Я хочу помочь тебе избавить твои леса от Князя Волков, — начал он, выбирая слова, чтобы ненароком не обидеть туго соображающего кабана, прости Велесе. — Старый Хромой нанес тебе и твоим детям немало обид. Он охотится в твоих дубравах, его племя пожирает твоих детей.

— И это говоришь мне ты! — перебил его Князь Кабанов. — Скажешь, на твоей морде нет крови моих детей?

— Отец Стад позволил одним племенам питаться другими, — спокойно ответил Огнеяр. — Но я никогда не убивал твоих детей, если не был голоден.

— Если так положил Отец Стад, чего же ты хочешь?

— А хочу помочь тебе защитить твоих детей от напрасных обид. Ты знаешь, что Хромой творит с людьми в твоих землях?

— Люди! — с презрением выкрикнул Князь Кабанов, и это показалось похожим на хрюканье.

Огнеяр прикусил губу, сдерживая гнев. Это презрение старого оборотня к людям вдруг обидело его так, словно речь шла о его собственном племени. А впрочем, разве это было не так?

— Однажды Хромой превратил в волков людей, а потом он доберется и до твоего племени! — сказал он не совсем то, что ему хотелось. — А его Хорсово стадо размножится так, что волки сожрут всех твоих детей. Даже тебе самому не будет покоя…

— Я сам позабочусь о себе и своем племени! — рявкнул Князь Кабанов.

Огнеяр напряженно смотрел на него, сжавшись, как зверь перед прыжком, и в маленьких глазках Кабана не светилось ни капли человеческой мысли. Внезапно Огнеяр понял, отчего люди так боятся оборотней — в ужас приводят эти звериные глаза на человеческом лице. Неужели кому-то и его облик казался вот таким же?

— Тогда позаботься, пока не поздно! — с трудом сохраняя самообладание, воскликнул он. — Твое племя многочисленно и сильно! Ты можешь заставить Хромого Волка уважать тебя и твои леса!

— А ты чего хочешь? — опять перебил его Князь Кабанов, и белый клык Огнеяра в нестерпимой досаде впился в губу.

С трудом сдерживая клокочущее в груди рычание, Огнеяр страстно желал в этот миг вскочить в волчью шкуру и вцепиться зубами в загривок этот безмозглой туши. Елова молча сидела в углу, как темная птица, и весь ее вид говорил: «Я тебя предупреждала!»

— Я хочу… — размеренно начал Огнеяр, сдерживая рычание, но Князь Кабанов не дал ему договорить.

— Ты с самой зимы топчешь мои леса! — недовольно заворчал он, не слушая Огнеяра. — Я не звал тебя в мои земли! Ты пришел вместе с твоим Хромым Князем и охотишься здесь, не прося позволения! И еще учишь меня, что мне делать! Щенок! Я сам знаю, как мне беречь мое племя!

— Плохо же ты его бережешь! — не в силах больше сдерживаться, крикнул Огнеяр и вскочил на ноги. — В твоих землях, у тебя под самым рылом Хромой превращает людей в волков целыми десятками, а ты храпишь на своей лежке и ухом не ведешь! Плохой хозяин достался этим лесам!

— Да как ты смеешь! — Медленно тлевшее раздражение Кабана вспыхнуло гневом, он тоже поднялся, широкий и могучий рядом с легким и подвижным Огнеяром.

— Стойте, стойте! — Перепуганная Елова кинулась между ними, но Князь Кабанов отшвырнул ее в сторону.

Огнеяр мигом оказался возле порога.

— Я не трону тебя в твоих же угодьях! — резко крикнул он Кабану. — Но мы с тобой еще поговорим! Если ты боишься ссориться со старым Хромым, то я не побоюсь! Ты еще подожмешь свой поросячий хвост, когда я сам стану Князем Волков!

Одним прыжком Огнеяр оказался за порогом, мгновенно содрал и бросил на мох рубаху и волком скрылся в чаще еще прежде, чем тугодум-кабан придумал ответ. Словно серая молния, Огнеяр мчался через лес, не разбирая дороги, как будто хотел убежать от душивших его гнева и досады.

И в самом деле, вскоре они отстали. Тяжело дыша от бешеного бега, Огнеяр вышел на край болота и лег, опустив морду на лапы. Это было то самое место, где он встретил Малинку и где она будет ждать его в сумерках Ярилина дня. Уже скоро.

В голове Огнеяра эхом звучали его собственные последние слова. Высказанные сгоряча, они ему самому показались поначалу безумными. Но чем больше он о них думал, тем тверже убеждался — это единственный путь помочь Малинке и ее жениху. «Какое тебе дело, Дивий? — сам себя отговаривал Огнеяр, глядя на беспорядочную пляску синих огоньков над болотом. — Тебе-то что? Тебя ведь Хромой не трогает. И живи себе».

Но он уже знал, что жить себе спокойно он не сможет. Человек в нем оказался сильнее, чем он думал раньше.

Глава 10

Однажды под вечер к займищу Вешничей подъехал воевода из города Звончева, лежавшего выше по Белезени. Третий переход от Чуробора кончался возле Моховиков, но те не пустили постояльцев. Бабка Бажана, наученная горестями зимы, сама встала с клюкой в воротах и велела боярину с кметями искать ночлега в другом месте. Уже начался месяц травень[99], было достаточно тепло для того, чтобы переночевать и под открытым небом, но боярин запросился под крышу, и Берестень, поколебавшись, решил впустить. Воевода Пабедь пообещал за ночлег пару серебряных монет, а на чуроборских или вежелинских торгах они не будут лишними.