Из Сибири. Остров Сахалин. 1889-1894 - Антон Чехов

Некоторые рекомендации приходили с запозданием, когда Чехов был на пути в Сибирь. Так, Р. Чагин в письмах от 18 и 22 апреля 1890 г. передавал просьбу В. Г. Короленко «не обойти шалаша его», если будет проезжать Нижний. «Как человек, проживший много лет в Сибири, он, Короленко, мог бы быть полезен Вам как своими указаниями, так и рекомендацией к тамошним своим знакомым, которых у него много». Короленко просил также написать Чехову, что не дурно было бы иметь от Галкина-Враского какое-либо назначение, высказанное в официальной бумаге, например, исследовать (в качестве доктора) быт тюрем «с гигиенической точки зрения» (ГБЛ).

И. П. Чехов писал сестре 11 мая 1890 г.: «Каратыгина просит сообщить Антоше адрес ее знакомого в Хабаровске – Леопольда Бацевича, чиновника особых поручений при генерал-губернаторе (Приамурского края); она полагает, что сей Бацевич очень и очень пригодится Антоше» (ГБЛ).

У Чехова не было недостатка в доброжелательных советах и рекомендациях частных лиц. Но официальной бумаги к приамурскому и сахалинскому начальству все же получить не удалось. Именно это имел он в виду, когда сообщал Суворину 15 апреля 1890 г., что «вооружен одним только паспортом» и потому «возможны неприятные столкновения с предержащими властями». В тот же день, впрочем, в его руках оказался другой документ – от редакции газеты «Новое время»: «Предъявитель сего Антон Павлович Чехов отправляется корреспондентом „Нового времени“ в разные места России и за границу» (ГБЛ). За этот документ Чехов благодарил Суворина в письме от 18 апреля 1890 г., понимая, однако, что он не может заменить официальной рекомендации.

Отправление в путь было намечено на апрель 1890 г. – время начала навигации по Волге, Каме и сибирским рекам.

С января до последнего предотъездного дня Чехов был занят тщательным изучением специальной литературы, разнообразных трудов по истории русской и зарубежной тюрьмы и ссылки, истории колонизации Сахалина. Он знакомился с работами исследователей острова: ботаников, зоологов, геологов, этнографов, юристов, тюрьмоведов, медиков, с книгами путешественников, перечитывал произведения русских писателей о каторге и ссылке, просматривал журнальные, газетные статьи, корреспонденции о Сахалине, официальные отчеты Главного тюремного управления и т. д. Книги и журналы присылали ему из книжных магазинов и складов, из личных библиотек Суворин, А. И. Сумбатов, А. Ф. Зандрок, К. А. Скальковский, К. Ф. Виноградов. Карту Сахалина Чехов купил в магазине Ильина, считал ее хорошей, но для сравнения с нею попросил еще скопировать сахалинскую карту из Атласа Крузенштерна (Суворину, между 19 и 21, 28 февраля 1890 г.).

Готовясь к поездке, Чехов начал создавать перечень прочитанных книг. Сохранилась тетрадь, озаглавленная «Литература» (ЦГАЛИ). В ней значится 65 работ (см. «Список…», раздел I). В пору дальнейшей подготовки к путешествию и после него, в процессе работы над книгой «Остров Сахалин», эта библиография увеличилась более чем в 2 раза.

65 названий в тетради расположены не по хронологическому и не но тематическому принципу, а скорее всего в последовательности знакомства писателя с этими работами, о чем свидетельствуют его письма первой трети 1890 года. Далеко не все работы, обозначенные в «Списке…» и использованные затем в книге (см. примечания), упомянуты в письмах, но порядок их следования в «Списке…» почти полностью совпадает с последовательностью упоминаний в письмах. Первыми названы воспоминания В. А. Римского-Корсакова, опубликованные в «Морском сборнике» (этим журналом Чехов занимался еще в Петербурге в январе 1890 г.); последней обозначена книга О. Пешеля «Народоведение», первые выпуски которой (в русском переводе 1890 г.) Чехов взял с собой на Сахалин (см. письмо Чехова к Суворину от 20 мая 1890 г.).

Видимо, в то время, когда Чехов, по его словам, отходил «от изящной словесности», так как голова была «настроена на сахалинский лад», когда он, отказавшись от общения со знакомыми, сидел «безвыходно дома» и читал книги, из которых «узнал многое такое, что следует знать всякому под страхом 40 плетей» (Суворину, 9, 15, 24 марта; Леонтьеву-Щеглову, 16 марта; Тихонову, 3 марта; М. И. Чайковскому, 16 марта 1890 г.), уже начал определяться своеобразный жанр будущей книги – научного и художественного исследования. Возникла мысль иллюстрировать книгу, отправившись на Сахалин с художником. И. И. Левитан поехать не смог. А. А. Сахаров заразился было этой чеховской идеей, но и его поездка не состоялась (см. его письмо Чехову от 21 марта 1890 г. – ГБЛ).

3

К концу января 1890 г. был разработан маршрут: р. Кама, Пермь, Тюмень, Томск, Иркутск, р. Амур, о. Сахалин, Япония, Китай, Коломбо, Порт-Саид, Константинополь, Одесса, Москва (см. письмо к Ал. П. Чехову от 28 января 1890 г.). Этот маршрут отец Чехова внес в свою записную книжку. Ко времени отъезда из Москвы маршрут уточнялся. Предположено было ехать до Нижнего Новгорода по железной дороге, затем по Каме до Перми; поездом до Тюмени, оттуда на пароходе до Томска, затем на лошадях через Красноярск, Иркутск в Сретенск; на пароходе но Амуру до Николаевска, два месяца на Сахалине; возвращаться через Нагасаки, Шанхай, Ханькоу, Манилу, Сингапур, Мадрас, Коломбо (на Цейлоне), Аден, Порт-Саид, Константинополь в Москву (Леонтьеву-Щеглову, 16 марта 1890 г.).

Однако за день до отъезда, 18 апреля 1890 г., Чехов сообщил Суворину, что едет по железной дороге не до Нижнего Новгорода, а до Ярославля, чтоб больше «захватить Волги», которая, «говорят, очень хороша».

В Москве на Ярославском вокзале 19 апреля Чехова провожали мать, сестра, Левитан, Кувшинниковы; до Троице-Сергиевой лавры – брат Иван Павлович. В Ярославле встретил его знакомый студент-юрист, поэт И. Я. Гурлянд. До Костромы на пароходе «Александр Невский» ехала одновременно с ним О. П. Кундасова.

В конце апреля на Волге шли дожди, и ожидаемого наслаждения на пароходе Чехов не получил, хотя в немногие солнечные часы и волжские просторы («раздолье удивительное!»), и Плес, «в котором жил томный Левитан», и Кострома показались ему привлекательными (Чеховым, 23 апреля 1890 г.).

Проехав Нижний Новгород, Чехов в Казани (23 апреля) пересел на пароход, на котором плыл 5 дней сначала по Волге, затем по Каме до Перми. (Кстати говоря, название этого парохода не «Пермь», как ошибочно указывалось ранее, а «Михаил» – в ТМЧ сохранился счет Чехову содержателя буфета парохода «Михаил» 23, 24, 25, 26 и 27 апреля 1890 г.). Во время путешествия по Каме было «адски холодно», спутники оказались людьми неинтересными, Чехов проскучал весь этот отрезок пути (Чеховым, 24, 29 апреля 1890 г.).

В Пермь Чехов прибыл 27 апреля 1890 г. в 2 ч. ночи и до отхода поезда (в 6 ч. вечера) провел в городе. А. И. Чайкин (1866–1950), артист и журналист, сопровождал его по Перми и Мотовиловскому заводу (ЛН, т. 68, стр. 288).

От Перми до Екатеринбурга Чехов ехал по железной дороге. С 28 апреля по 2 мая он жил в екатеринбургской «Американской гостинице» П. В. Холкина (даты уточнены по счету, предъявленному Чехову 2 мая 1890 г. содержателем гостиницы, – ТМЧ). Здесь он, по просьбе матери, встретился со своим родственником А. М. Симоновым (Чеховым, 29 апреля 1890 г.). Пришлось из-за нездоровья задержаться здесь, несколько дней употребив «на починку своей кашляющей и геморройствующей особы» (Чеховым, 14 мая 1890 г.). Позднее в разговоре с доктором И. Н. Альтшуллером Чехов связывал начало своего заболевания туберкулезом с поездкой на Сахалин, когда у него «еще по дороге туда случилось кровохарканье» (ЛН, т. 68, стр. 689).

Другой причиной задержки Чехова в Екатеринбурге было ожидание ответа на телеграмму, посланную им в Тюмень пароходству Курбатова, в которой он просил сообщить о начале навигации на сибирских реках. От этого ответа зависело, как продолжать путь: плыть ли на пароходе (как предполагалось ранее) от Тюмени до Томска, или же ехать на лошадях. Из Тюмени Чехову телеграфировали, что первый пароход в Томск пойдет 18 мая; решено было «скакать на лошадях» (Суворину, 20 мая 1890 г.).

Из Екатеринбурга Чехов выехал на поезде 2 мая 1890 г. и на другой день был в Тюмени, откуда началось его «конно-лошадиное странствие», на вольных и почтовых, по «убийственным» сибирским дорогам, на которых он вел, по его словам, отчаянную войну со холодом, с разливами рек, с невылазной грязью, с голодом, с желанием спать.

В Западной Сибири весна еще не началась. Дул резкий ветер, моросил «противнейший дождишко». Приходилось из-за разлива рек (Иртыша, Оби, Томи) менять повозку на лодку, делать остановки на берегу, ждать рассвета в одиноких избушках или плыть под дождем и ветром. То и дело на реках и дорогах подстерегали опасности. В ночь на 6 мая тарантас Чехова столкнулся со встречными тройками; 7 мая с риском для жизни ехали по затопленным лугам у разлившегося Иртыша; 14 мая он переправлялся в непогоду в почтовой лодке на другой берег Томи, и лодку чуть не опрокинуло.