Роза из клана Коршунов - Татьяна Чернявская

"Ах, так?" — девушка сжала кулаки и смело двинулась прямо в толпу, не разбирая дороги и не особенно обращая внимания, был ли перед ней граф или баронесса. Единственным её желанием было поскорее покинуть это в высшей степени неприятное общество и не возвращаться на подобные мероприятия даже в кошмарных снах. И всё же покинуть его нужно было со всем возможным достоинством, поэтому Каринаррия Корсач вытянула осанку по замерам своего давнего учителя из Постава, развела плечи и вскинула подбородок. Идти так было, пожалуй, немного неудобно, зато даже самые чванливые аристократы выверенным до автоматизма движением расступались перед ней, сами не понимая до конца, что делают. Просто большего достоинства в походке и взгляде, мало кто мог себе позволить.

"Ещё немного, — судорожно думала Каринка, выдавливая из себя высокомерную улыбку, — и…"

— Ай! — какой-то мужчина не соблаговолил вовремя свернуть с её пути и девушка, не глядя, ударилась в него.

Когда же, она присмотрелась к наглецу, то едва не потеряла сознание. Остановили её здравая мысль, что место не подходящее и пол грязный, и собственные подкосившиеся ноги, так как одна из них сразу же разболелась. Над ней угрюмо возвышался тот самый мужчина из делегации вурлоков. Вот только теперь он не казался ей таким приятным и умудрённым старцем. Было в его выражении лица и посадке головы что-то неприятно знакомое, если для Карины могло ещё быть что-то более неприятное чем, собственно, явление вурлоком.

— Что ты тут делаешь? — старик, а в том, что он не молод, девушка не сомневалась, тоже узнал её и явно не обрадовался встрече.

— Право, — Каринка от страха жеманно приложила к груди ручку и захлопала глазами, — мы не представлены друг другу, чтобы переходить на ты.

— Что Вы здесь делаете? — повторил вурлок значительно тише, но от этого в его голосе появились зловещие нотки.

— Знакомлюсь с высшим обществом, — девушке приходилось держать взятый тон, хотя это и не доставляло особого удовольствия. — Однако я совершенно недавно была просвещена в то, что требуются особые приглашения. Вот и спешу удалиться.

— Не разыгрывайте комедию, сегодня я не намерен смеяться.

— О-о-о, видимо, у Вас пост перед каким-либо крайне важным делом, тогда не стану Вас отвлекать никчёмными разговорами.

Но ловко проскользнуть между гостями девушке не дали. Старец проворно подхватил её под локоть и потащил в сторону, не замечая, как белеет и дрожит от страха его новая знакомая.

— Даже не думай искать Его! — в отдалении от людей голос вурлока снова изменился. — Не знаю, насколько ты Кшорсач, но не позволю тебе сделать этого!

— Похвальная смелость, не знать человека, но знать его планы, — вскинула подбородок девушка, судорожно повторяя себе, что если не нагрубит сейчас, то никогда не сможет исчезнуть из этого дворцового ада. — Прошу уточнить, а Ваше позволение нужно получать в письменной форме? И есть ли у Вас самих разрешение от Вашего правителя на раздачу подобных позволений? Простите мою назойливость, но это только формальность.

— Какая поразительная разговорчивость…

— Вас так легко поразить? О, я даже не предполагала, что есть ещё такие удивительные люди, умеющие восхищаться малым! Непременно поблагодарю бога, позволившего мне такого встретить. А как дела обстоят с религией у Вас. Прошу прощения, я немного не образованна в межкультурных вопросах и остаюсь в неведенье относительно таких важных аспектов. Вы же согласитесь со мной, если я скажу, что религия крайне важна при выстраивании полноценного диалога между представителями различных народов? Полагаю, будет просто восхитительно услышать это от Вас. Вы же религиозный человек?

Вурлок был немного ошарашен запальчивой речью странной ведьмы, что совсем недавно казалась ему, безусловно, недалёкой простушкой, наивной и пугливой. Он не был так далёк от истины, просто не знал, что загонять дочь Авераса Корсача в угол крайне опасно.

— Не заговаривай мне зубы, я не…

— Ну что Вы, я совершенно не умею заговаривать зубы и вообще не слишком разбираюсь в вопросах лечения. На мой взгляд, гнилые зубы нужно вырывать раньше, чем они успеют разболеться как следует.

— В этом наши умозрения поразительно схожи, — мужчина улыбнулся, и показалось на миг, что холодные колючие веточки странного растения поползли у девушки по спине.

Каринка нехотя поёжилась от этого ощущения и мстительно представила большую горячую грелку для морозного рисунка:

— Схожесть умозрений может поражать, когда не приходилось сталкиваться с их полным совпадением. Ведь, исходя из одинаковых посылок и используя общие правила мышления, двое разумных людей должны приходить к близким результатам, в противном случае один из них не был бы столь разумен.

— Подчас менее разумные не могут признать собственной неразумности уже по причине скрытых в них с рождения или приобретённых за жизнь недостатков.

— Если же этот неразумный человек, прибывая в обществе, считающем его равным, признает свою неразумность, он будет непоследовательнее окружающих его. Ибо, признавая неразумность свою, становится он разумнее не заметивших его неразумности и этим уже подрывает основания разумности своей, вводя в заблужденье неразумных в уразумении.

Каринка прекрасно понимала, что говорит ровно до того момента, как обратила внимание на выражение лица собеседника. Сквозь маску холёного политикана просвечивалась странная вселенская тоска в купе с не менее обширным потрясением. Мужчина приоткрыл рот, набрал воздуха, выдохнул, снова собрался с мыслями:

— Уразумение бывает…

Из другого конца залы раздался возмущённый окрик и гул, нарастая и множась волною человеческих ахов, накрыл с головой остаток фразы. Старец встрепенулся и, напрочь забыв о своей добыче, ринулся к источнику шума. Ничего не оставалось девушке, как только признать собственную победу в этом абсурдном споре и поспешить раствориться в столь счастливо появившемся шуме. Хотя счастливость его могла оказаться весьма условной, если вызвали его гроллины, проломившие таки дверь. Каринка постаралась исчезнуть из пренеприятнейшей залы.

Дверь радостно обнаружилась почти сразу, от неё веяло свежестью и прохладой, что создавало упорный образ спасительного выхода. Каринаррия решительно надавила всем весом на створки и неожиданно выпала на улицу. Упасть совсем её не позволил каменный бордюр, окружавший выступ балкона сплошной волнистой преградой в выдавленных изображениях причудливых рыб и завитках пены. Неожиданная водная пучина доходила девушке до подмышек и окончательно лишала пути к бегству. Каринка рассеянно потёрла по лоснящейся от человеческих прикосновений спине большого забавного карпа и перевела дух. Возвращаться в зал, чтобы искать нового пути к спасению, совершенно не хотелось. В этот продуваемый осенним ветром островок ночного неба, почти не долетал человеческий шум и грязь. Здесь было до пугающего сладостно и свободно.