Заложники пустоты - Виталий Абоян

Ромеро наверняка фиксирует каждый его звонок. Пускай, пытаться сбежать бесполезно: Старик всё продумал, он знает о каждом шаге Микмака. Какая тогда разница, узнает ли он еще и этот номер. Тем более что и сам Микмак не знает, куда звонит.

А какого чёрта ты тогда собрался набрать именно этот номер?

– Да?

На звонок ответили сразу, буквально через секунду после того, как Микмак набрал последнюю цифру. Микмак вспомнил перечеркнутую пиктограмму сетевого подключения и, оторвав коммуникатор от уха, посмотрел на экран. Теперь сигнал появился снова.

Голос звучал настороженно, ответивший мужчина явно ждал какого-то другого звонка.

– Меня зовут Михаэль, – представился Микмак.

– Очень приятно, – бросили в ответ, и по этим словам было ясно, что собеседнику нисколько не приятно то, что его зовут Михаэлем. Но вызов, однако же, не сбрасывали.

– Я не знаю, зачем звоню вам, но… – Микмак сбился.

Из динамика засопело. Разумеется, что можно ответить на подобное признание?

– Что вам нужно? – собеседник говорил спокойно, но было заметно, что он с большим трудом сдерживается, чтобы не сорваться на крик.

– Мне дала ваш номер…

Кто ему дал номер? Разве кто-нибудь поймет хоть что-то, если сказать, что номер ему сказала три года назад какая-то похожая на статую женщина, которой он спас жизнь в Староновой синагоге? Он не знал её имени, ничего о ней не знал…

…Раввин бормотал и бормотал, как заведенный. Вряд ли с того момента, как старый еврей начал выкрикивать непонятные слова, прошло больше пяти минут. Скорее, и трех не прошло. Но Микмаку казалось, что он слушает странное заклинание по меньшей мере несколько суток. Незнакомый язык каленым железом прожигал себе путь в сознание.

Похожая на статую женщина перед тем, как исчезнуть, произнесла несколько слов. Она не перебивала раввина, а тот не переставал говорить – их голоса сплетались воедино.

Микмак не понимал ни слова, но внутри головы что-то гудело, что-то нашептывало, делая руки тяжелыми, а ноги ватными. Там словно бы укоренилась какая-то программа, смысла которой Микмак не ведал, но указаниям которой собирался следовать.

Когда раввин замолк на секунду, возможно, просто чтобы перевести дух, женщина что-то спросила у него. Еврей кивнул и показал ладонью в темноту, под уцелевшие своды дальнего края здания синагоги. Что-то узнаваемое промелькнуло в его речи.

Он назвал её по имени, дубина.

Среди непонятных слов промелькнуло знакомое…

…Пытаясь вспомнить события того дня, Микмак от напряжения прокусил разбитую губу. Боль и соленый привкус во рту, с некоторых пор начавший прочно ассоциироваться с необходимостью что-то вспоминать и рассказывать, привёл его в чувство.

– Ваш номер мне дала Джоконда.

Да, именно так раввин и называл ту женщину.

– В Праге, – добавил он.

Микмак поймал себя на том, что снова, словно одержимый, трет лоб. Трет с такой силой, что коже в том месте сделалось больно. Дурацкая привычка, откуда она взялась?

Ты уже, кажется, замечал, что до Праги этой привычки не было.

Незнакомый собеседник несколько секунд издавал какие-то нечленораздельные звуки, будто его душили или как минимум закрывали рот ладонью, не давая говорить. Потом он заорал, будто ужаленный:

– Где она?! Где Джоконда?! Что вы сделали с Вильгельминой?! Отвечайте! Вы ничего не получите, пока я не увижу их собственными глазами!

Микмак совершенно не понимал, о чем говорит этот человек. Кто такая Вильгельмина и почему он так страстно хочет увидеться с Джокондой? До сих пор не отпускало чувство, что имя той женщины Микмак просто угадал, может, её и не Джокондой звали вовсе.

– Я не знаю, – честно признался Микмак. Наверное, зря.

– Тогда какого чёрта ты звонишь мне на «балалайку»?!

Хороший вопрос. Помнится, он уже пытался объяснить, что и сам не понимает, зачем позвонил. Микмак чувствовал себя глупо, да и звонок был явно идиотским поступком.

Почему он вообще стал звонить? Чтобы решить, что ему делать. Чтобы быть нужным Старику Ромеро, который хочет заполучить тот хлам со дна Марсельского залива в свои руки. Как он его назвал – «Титериста»? Именно так. Потому что он, Микмак, теперь ищет какой-то мифический код от этой самой «Титеристы». А женщину, которая дала ему этот номер, – тоже большой вопрос: зачем? – он узнал на фотографии с этой злосчастной установки, снятой еще до того, как это барахло затонуло вместе со старым Анклавом Марсель.

– Я ищу одну вещь, – начал сбивчиво объяснять Микмак. Мужчина на том конце что-то кричал, что-то нечленораздельное, но Микмак не обращал на его бормотание внимания. – Вернее, не вещь. Это… Возможно, вы что-нибудь слышали о «Титеристе». Это такая…

Объяснить Микмак не успел – голос собеседника смолк настолько внезапно, что можно было решить, будто прервалось соединение. Микмак даже оторвал от уха коммуникатор и посмотрел на экран. Нет, соединение присутствовало, и разговор продолжался.

– Как вы сказали? – спросил вкрадчивый голос.

Трудно определить, чего в нём теперь было больше – опасения спугнуть нужного собеседника или еле сдерживаемого отчаяния, граничащего с истерикой.

– Установка такая, называется «Титериста». Мне дали ваш номер, и так получилось, что… в общем, мне кажется, что вы могли бы знать то, что меня интересует.

Микмак отодвинул коммуникатор от лица и шумно выдохнул. На лбу выступили крупные капли пота, и очень хотелось почесать там, чуть выше линии роста волос.

– Где они? – тихо, с мрачной обреченностью спросил мужчина.

Только не вздумай сказать ему, что ты не понимаешь, о чем идет речь.

– Мы могли бы всё обсудить лично.

У него есть этот код. Есть, чем бы он ни был. И в обмен на код он хочет получить Джоконду и Вильгельмину. Кем бы ни были они. Микмак ничего не знал о частях сделки, но оказался странным образом связанным с ними обеими.

Услышав необычный скребущий звук, Микмак понял, что расцарапал свой лоб до крови. Там, под волосами, зудело и жгло, будто из-под кожи пытался выбраться на свободу выросший внутри головы монстр.

– Они живы? – дрожащим голосом спросили из коммуникатора.

– Когда я видел их в последний раз, были живы и вполне здоровы, – не покривив душой, ответил Микмак.

– Я в Амьене, на территории завода «Тейе». Здесь вы найдете всё, что ищете.

– Амьен?

Интересные бывают совпадения – в полицейском участке Микмаку тоже сообщили, что он находится в Амьене. Значит, не будет проблем с дорогой.

– Только учтите: вы должны предоставить мне веские доказательства. Иначе… иначе вы не получите ничего. И пожалеете, что… – мужчина осекся, резко сменив тему: – И не звоните мне больше на «балалайку». Вот номер моего коммуникатора.

Коммуникатор Микмака издал короткий перезвон, приняв сообщение с номером. Длинный ряд цифр казался смутно знакомым. Но «балалайки» в затылке нет, сличить не с чем. Хотя…

Микмак прижал коммуникатор к уху, но собеседник уже прервал разговор. Еще спустя секунду раздался сигнал, возвещавший о потере сетевого соединения.

Проверить номер невозможно, но теперь, когда Микмак понял, откуда тот может быть известен ему, сомнений почти не было. Да и голос – как он мог не узнать его сразу? Другой вопрос, что этот голос делал здесь, в Амьене.

Это был Джио Лоренцо. Эксперт по «бютену» из Марселя-нуво.

38

Немного странно, когда, следуя за ворвавшимся в дом вором, вдруг обнаруживаешь выход. Из этого самого дома, в котором, как выясняется, давно и безнадежно заблудился. В такой ситуации не грех и обрадоваться свершившемуся преступлению.

Игнату с большим трудом удалось вычленить след, оставленный неведомым ломщиком, настойчиво прогрызающим дыру в защите «Титеристы». Это точно не было работой Моратти – почерк не тот. Совершенно иная тактика и другие программы. Что-то очень необычное, оригинальное. Это как чужой, незнакомый язык, переводчик с которого не залит в «балалайку»: вроде бы слышишь речь, догадываешься, что тебе что-то пытаются сказать, но не можешь даже понять, где заканчивается одно слово и начинается другое. Просто из-за отсутствия привычки.

Ломщик, который вторгся в программные потроха космического жбана, вытворял нечто невообразимое. Наверное, Игнат смог бы переиграть его. Если бы хотел и если бы было время. Но задача состояла совсем в другом – ему нужно усмирить код «Титеристы» и слить его на свой носитель.

Скажи точнее – передать в надежные руки Игоря Александровича Холодова.

Обнаружив знакомые строчки, перемежающиеся чужими вставками и абсолютно развороченным кодом, Игнат не сразу понял, что нашел выход в систему спутников родной корпорации. Программа, управляющая северной приполярной группировкой, функционировала вполне успешно, скорректированная лишь в направлении потоков передачи данных. Всё работало именно так, как настраивал в последний раз сам Игнат, только контроль переходил из рук в руки дважды – сначала к команде Ника Моратти, потом к программе «Титериста».