Опасный поцелуй (Самозванка) - Элизабет Торнтон

— Ты знал, что Стэндиш следит за нами?

— Да.

— Значит, ты знал, что Филипп — убийца?

— Догадывался только Грей.

— Черт побери! — взорвался Харт. — И тебе не пришло в голову предупредить нас, Грей, что убийца бродит по нашему дому, ведет себя как член нашей семьи. Он мог зарезать нас в наших же постелях.

— На это он не пошел бы! Ему нужен был только Квентин, — возразил рассерженный Грей. — А как я мог предупредить вас? Вы все никудышные актеры. Пока я собирал доказательства, Стэндиш не должен был догадаться, что его подозревают.

— Ты мог бы предупредить хотя бы Дебору, — настаивал Харт. — Он мог убить ее.

— Зачем? Он был уверен, что она не узнала его, когда прибыла сюда. А потерей памяти она не страдала. Его целью было убить Квентина. Он рассчитывал, что Деб обязательно наведет его на след мальчика. Вот они с Ником и выманили его из дома.

— А где находился ты сам? — спросил Харт.

— Там же, в доме, где прятался Квентин. Я хотел поймать негодяя с поличным, когда он проникнет в комнату с горящей свечой на столе. Но паника Деборы спутала все планы. Я был вынужден присоединиться к погоне. К сожалению, не все прошло так гладко, как было задумано. — Грей откашлялся и отпил бренди. — То, как я блуждал по огромному незнакомому дворцу, окутанному дымом, трудно забыть. Я не знал, где Квентин, где Дебора. Одно меня успокоило—я наткнулся на труп хозяина дома в библиотеке и понял, что у Стэндиша нет больше в запасе пуль.

Наступило молчание. Его нарушила Дебора.

— Что тебя заставило подозревать именно Филиппа? Наш разговор в Чаннингсе, когда мы восстанавливали сцену преступления во всех деталях?

— Скорее размышления после нашей беседы. Ты заставила мой мозг работать, и я из осколков составил целую мозаику. Ты сказала мне, что убийца стрелял левой рукой, а в правой держал платок. А ведь Филипп не был левшой. Правда, он обжег накануне правую руку горячим воском и на ней была повязка.

— Он сам признался в этом, — подтвердила Дебора.

— И на основания этого ты заподозрил его? — допытывался Харт.

— Не совсем. Скорее это даже запутало дело, Дебора поведала мне некоторые детали. Вроде бы незначительные, но они навели меня на размышления.

— Какие же? — не унимался Харт.

— Слова, произнесенные Джилом. Они запомнились Деборе. «Из всех людей, на кого я мог подумать…» Значит, этот человек был вне подозрений. Чтобы предупредить твой очередной вопрос, Харт, я тебе отвечу сразу. Первым подозреваемым в моем списке был Эрик Перрин. О, я знаю, он не стал бы продавать государственных тайн за деньги, но я думал, что он хочет навредить мне. Я давно знал, что Эрик Перрин относится ко мне без симпатии, если не употреблять более сильных выражений. К тому же он как раз самый настоящий левша… Однако дважды перед смертью повторив мое имя, Джил как бы намекал, что это кто-то из моих близких людей. Если не подозревать вас — Ник и Харт, что было бы нелепо, я должен был остановиться на Стэндише. Кто, кроме него? Он англичанин. Он работал со мной в министерстве. Вся корреспонденция, самая секретная, проходила через его руки. Я доверял ему. Я только до сих пор не могу понять, как Джил смог раскрыть предательство Стэндиша?

— Я могу ответить, — сказала Дебора. — Он исповедался во всем там, на пожаре. Лорд Баррингтон случайно увидел его беседующим с Талейраном в Париже. А как раз в этот день Стэндиш объявил всем, что отправился в Руан.

— Он и должен был быть в Руане. Я послал его туда по важному и срочному делу. И весьма секретному. Вот на таких мелочах и сгорают предатели. Бедный Джил! Его открытие стоило ему жизни. Стэндиш запаниковал и поторопился убрать Баррингтона. Но я не отметил еще одну важную деталь, которую подсказала мне Дебора. Это поставило последнюю точку в обвинительном заключении против Стэндиша.

— Ты о чем?

— Дыхание убийцы. Оно произвело на тебя странное впечатление. Он дышал так же хрипло, как Квентин.

— У Стэндиша была тоже пневмония, как у Квентина, —догадалась Дебора.

— Вероятно. Когда мы учились в Оксфорде, он часто болел. У него были слабые легкие. Я сочувствовал ему. Но умер он не от пневмонии, а сгорел в адском пламени, — мрачно заключил Грей.

— Но почему вся трагедия случилась в Стренд-хаузе? Кто-нибудь объяснит мне это? — воскликнул Харт, уже изрядно накачавшись бренди.

— Говорить мне или ты сама скажешь, Деб? — спросил Грей.

Скрывать дальше правду не было смысла.

— Я жила в этом доме многие годы, — сказала Дебора. — Его хозяин — мой отец, эрл Бельведер. Ли — мой родной брат. Я не хотела бы больше говорить на эту тему. Грей все это знал и знал, что дом пустует. Где еще я могла спрятать Квентина, когда убийца гнался за нами?

Воцарилось молчание, как будто всех внезапно накрыло снежной лавиной. Первым заговорил Ник.

— Мы должны выразить тебе сочувствие по поводу трагической смерти отца…

— Мой отец оказался там случайно и убит был случайно, но я жалею о нем не больше, чем о любом случайно и безвременно скончавшемся человеке. Если б я знала, что он там, то не пришла бы в Стренд-хауз. Я не рассчитывала на его защиту и не получила ее. Любая смерть — это беда, горе, потеря, но смерть отца освободила мои плечи от тяжкой ноши. И не считайте меня, господа, черствой и жестокой. Я этого не заслужила.

Наступила неловкая пауза.

— Оставьте нас с Деборой наедине на несколько минут, — попросил Грей.

Ник и Харт, опустив глаза, вышли из комнаты. Беседа наедине с Греем была необходима прежде всего Деборе. Грей догадывался, что она готова задать ему вопросы, от которых зависит их будущее. А она опасалась, что если он будет, как прежде, бескомпромиссен, то она сможет потерять то зыбкое счастье, которое манило ее.

— Ты собираешься убедить меня, что, только используя мальчика как приманку, можно было разоблачить Филиппа?

Он и не пытался это скрывать. Судя по жесткому выражению лица, Грей намеревался раскрыть ей всю правду без утайки.

— Я не мог был уверен, что память когда-нибудь вернется к мальчику. Оставался только один путь…

— А слухи распускал ты?

Он кивнул и потянулся за графином с бренди.

Его самоуверенность приводила ее в бешенство.

— Ты так умело прятался. Вас с Квентином невозможно было найти.

— Разумеется. Если бы нас найти было легко, Стэндиш почувствовал бы ловушку. Я сделал так, что найти нас было трудно, но не невозможно…

— Через меня? Да? Ты использовал меня?

— — Деб…

Она резко оборвала его.

— Доктор Мессмер тоже твоя выдумка?

— Нет. Он существует реально и действительно известный гипнотизер. Живет он, по-моему, в Швейцарии. Но я и не собирался отдавать своего подопечного в руки знахарей и шарлатанов.