Ящик водки. Том 4 - Альфред Кох

Светлана Кулешова

ЛЮБИТЕ КНИГИ? ОРИГИНАЛЬНО…

…Начнем с «Ящика водки». На всякий случай напомню. Это такой политический сериал, написанный в жанре диалогов. Бизнесмен Альфред Кох и журналист Игорь Свинаренко вспоминают свою жизнь, год за годом, начиная с 1982-го. Каждый год, как будто что, вспоминается ими за бутылкой водки. Вспомнить они намерены все, на это потребуется ящик. Уже выпито 15 бутылок. Итак, том третий. Года с 1992 по 1996-й. Включительно. Начнем с предисловия. К первой книжке его писал Леонид Парфенов. Ко второй — Татьяна Толстая и Дуня Смирнова. К третьей (сегодняшней) — Валерия Новодворская. Парфеновское предисловие уже забылось, предисловие девушек из «Школы злословия» помню прекрасно — оно было жизнерадостным и немного кокетливым, нынешнее — мрачно до чрезвычайности. Например, есть там такие слова: советская действительность навсегда научила авторов выживать, а не бросаться на амбразуры. Не желать невозможного, бегать по волнам, уступать дорогу неизбежности. Я хорошо отношусь к авторам, и мне их безумно жалко, а им жалко меня. И в этой взаимной жалости капиталиста, журналиста и облезлого злого диссидента — надежда не только для нас… (дальше уже не интересно).

Вот: есть и хорошие слова. «Не исключено, что эти томики останутся самым искренним и информативным историческим документом четырех эпох: застоя, перестройки, ельцинской революции и путинской реакции».

Так и есть. В этом томе Кох рассказывает, как работал предвыборный штаб Ельцина в 1996 году и про коробку: самое интересное — это про коробку от ксерокса. Про Сосковца, Коржакова и Барсукова. Еще можно прочитать про приватизацию, про залоговые аукционы, и отдельного внимания заслуживает комментарий Коха относительно Чечни. Точнее, ментальности чеченского народа.

Если честно, не понравилось мне в этой книге только одно. Нет здесь комментария к последним реформам, которые продвигает Путин. Назначение губернаторов, Дума по партийным спискам и так далее. Молчат об этом Кох и Свинаренко, рассказывают себе о 90-х годах и в ус не дуют. Впрочем, и понятно. Книга-то была подписана в печать летом… Придется ждать следующих томов. Хотя, если так пойдет дальше, до 2004 года Кохи Свинаренко рискуют не добраться.

«ЭХО МОСКВЫ»

С. БУНТМАН. Возвращаемся к книжкам. Тут вопрос, нравится ли книга Свинаренко с Кохом «Ящик водки».

С. ПАРХОМЕНКО. Я ее не читал, но я ее слышал почти всю в пересказе. Однажды так получилось, что мы с Игорем Свинаренко вместе оказались в одном путешествии, и книжка тогда только выходила, и он очень охотно ее пересказывал. Я сложно отношусь к ее главному герою, Альфреду Рейнгольдовичу Коху. Он много плохого мне сделал в жизни. Я ему это помню, и я ему этого постараюсь не забыть. Но я еще раз скажу: я приветствую разного рода журналистские книжки и журналистские формы. Это интересная форма, когда интересный, ничего не скажешь тут, политик, со сложной политической биографией, и интересный журналист, с ярким, сочным стилем, встречаются и пишут вместе, это всегда неплохо. Лучше бы таких книжек было больше, тогда бы мы постепенно научились различать среди них хорошие и плохие.

С. БУНТМАН. Я видел кусочки телевизионные в «Намедни», это было очень забавно.

С. ПАРХОМЕНКО. Забавно. Они оба талантливые люди, как к ним ни относись. Одного можно любить, другого можно не любить, как угодно, но они талантливые, ничего не скажешь.

Дмитрий Яковлев

СЫГРАТЬ В ЯЩИК С ДИГГЕРОМ

За последние месяцы в продаже появились сразу три хорошие книги, рисующие картину нашей российской политической жизни. Такой насыщенности на книжном рынке, пожалуй, еще никогда не было.

…А вот какой герой в полной мере оказывается «как на ладони», причем по собственной инициативе, так это Альфред Кох. Он вместе с журналистом Игорем Свинаренко написал книгу диалогов «Ящик водки». Смысл названия очевиден. Авторы вспоминают 20 последних лет своей жизни, и в ходе разговора про очередной год успевают раздавить бутылочку под воблячью икорку. Так и выходит ящик.

Редчайший случай в мемуаристике — Кох пишет для того, чтобы сказать все как есть. Себя он не приукрашивает, но зато режет правду-матку. Наболело. Да к тому же терять-то уже нечего.

Точнее, в материальном смысле, конечно, есть чего. Впечатляет хотя бы количество унитазов в усадьбе Коха, которое авторы пересчитывают, не скрываясь от читателя. Но из политики Коха вышибли, а потому Альфред Рейнгольдович «лизингом» соответствующих влиятельных частей тела не занимается.

Тем, кто ненавидит Коха, читать не советую — жаба задушит. Но для тех, кто хочет понять нашу эпоху, «Ящик водки» — ценный документ. Жаль, что несколько растянутый. Но ведь под водочку разговор хорошо идет.

Из Интернета. 19 сентября 2004 г .

Валерий Лебедев

НАРОДНЫЙ РАЗГОВОР ДВУХ ЦИНИКОВ

[16]

Только что вышла третья книга «Ящика водки» Альфреда Коха и Игоря Свинаренко. Первый — один из главных приватизаторов России, одно время даже вице-премьер, впоследствии возглавлял «Газпром-Медиа», недавно — предвыборный штаб Союза Правых Сил на выборах в Думу, в результате чего СПС блистательно проиграл. К тому же никто не забыл совершенно изумительное интервью Коха на русской радиостанции WMNB, прозвучавшее впервые в моей радиопередаче 23 октября 1998 года (интервью брал Михаил Бузукашвили) и после нашей публикации пошедшее гулять по всему миру (см. ЭСТАФЕТНАЯ ПАЛОЧКА КОХА[17]).

Игорь Свинаренко — журналист, участвовал в основании «Коммерсанта», затем был редактором то ли журнала «Медведь», то ли «Домового» (пишут и так и эдак, сам он говорит о «Медведе»).

Обе фамилии звучат плохо. Первая ассоциируется с туберкулезом, вторую и вовсе ассоциировать не нужно.

Итак, считается, что сидели ребята за бутылкой водки и вспоминали по годам (начиная с 1982-го) все важные события страны и своей собственной жизни. Потом расшифровали с диктофона — и вышло 4 книги на ящик водки. По одной бутылке на год. И главы называли «1982 год — бутылка первая». «1983 — бутылка вторая»… В ящике — 20 бутылок. Стало быть, воспоминания на 20 лет. Сейчас идет у них середина 90-х, «Ящик водки» номер 3. А в 4-й книге будут последние пять лет— 1997—2002.

На самом деле если и сидели-трепались за бутылкой, то немного. Видно, что это неплохой литературный проект. Писали, посылали куски друг другу, вставляли один другому реплики и хохмы. Кто мужееше и комментировали сказанное собой или другим. Ну, комментарии — это уже совсем явно писанный текст, с использованием источников, справочников, мемуаров, энциклопедий.

Книга смотрится хорошо: твердый переплет, на обложке парный цветной фотопортрет авторов. Бумага толстая, не годная для прикладных нужд. Оттого и книга в 200—230 стр. смотрится толстым фолиантом, что твой том ПСС Ленина.

К тому же в последующие тома включены отзывы на предыдущие. И чем дальше — тем больше.

В только что представленном третьем томе «Ящика водки», например, есть не только авторские рецензии, но и как бы безымянные. Дескать, это уже народное, фольклор. Скоро и вовсе начнут петь как какую-нибудь былину об атамане Кудеяре. А там, глядишь, и танцевать этнический — немецко-украинский перепляс.

Вот пишет по этому поводу «народных» рецензий Михаил Эдельштейн, который с похвалою оценивает все три (из четырех) вышедших книги:

«Я отправился к стенду издательства „Эксмо“ в надежде утешиться третьим „Ящиком водки“ уже упоминавшихся Коха и Свинаренко. Каково же было мое удивление, когда, открыв том, я обнаружил там до боли знакомый текст под названием „Тотальная демобилизация“ — без всяких опознавательных знаков. Мало того, что у рецензии не оказалось автора, — в окрестностях ее не обнаружилось даже ссылки на родной „РЖ“. Так, нечто на собственных крыльях впорхнувшее душным летним днем в распахнутое окно кабинета ответственного редактора М. Яновской. …Вынужден признать, что, несмотря на украденную у меня рецензию, новый том получился ничуть не хуже предыдущих»[18].

Тираж 7000, расходится недурно. Презентации, пресс-конференции, интервью. Планы телепередачи «Третьим будешь?».

В книге много колоритных мест. Но и очень много пустой болтовни, «политических плоскостей». Но это болтовня не простая. Она тоже как бы народная. Так говорили бы Коля с Васей — и тоже за бутылкой.

— Елкин-то наш — полный мудак.

— Ну. А Горбач, что, лучше?

— Не-а. Мудак еще почище.

— Точно.

Ну и матерком по разному поводу. Это очень сближает с народом. Да что там — сближает. Просто делает неотличимым от широких народных масс. Все сливается в могучем речевом потоке. Вот — известный журналист и вице-премьер, а говорят и рассуждают точно как мы. Свои ребята!

Приведу пример из «Ящика водки» № 2.