Вампиры — дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид - Ирина Молчанова

Георгий все не уходил — медлил.

— Если ты меня в чем-то подозреваешь, мне бы хотелось знать…

Лайонел с интересом взглянул на него и мысленно произнес: «Заметь, это ты сказал — не я. Тебе есть в чем повиниться передо мной?»

Друг молчал слишком долго, Лайонел не мог не обратить на это внимания. И молчание было красноречивее всяких слов.

— Уходи!

Георгий ни единым мускулом на лице не выдал своих чувств, круто развернулся и, огибая безмолвных вампиров, пошел прочь.

Лайонел смотрел вслед другу и боролся с желанием догнать его, заставить покаяться, что бы тот ни сотворил. Но молодой человек не сдвинулся с места.

Двое с носилками подошли к Вильяму. Когда они хотели поднять его, Лайонел отстранил их и сам поднял брата. В правую ладонь потекла кровь из раны на плече. Вильям приоткрыл глаза и невнятно спросил:

— Ты отвез ее? Где Катя?

— Забудь о ней! Она не очень о тебе переживает! — разозлился Лайонел, опуская брата на носилки.

— Не важно, — пробормотал Вильям.

Лайонел отвернулся и приказал:

— Уносите! — По его руке тонкими ручейками сто кала багровая кровь брата. Молодой человек приподнял кисть до уровня глаз и задумчиво улыбнулся.

Дверь в комнату распахнулась.

— Катя, ты оглохла? — недовольным тоном осведомилась Валентина Васильевна и кинула на кровать телефон. — Трезвонит уже полчаса! Влад твой…

Девушка соскочила с подоконника, выронив из рук книжку по истории Санкт-Петербурга, которую купила сегодня утром в киоске, когда ходила за хлебом.

Мать удивленно взглянула на обложку с иллюстраций Медного всадника, но ничего не сказала — ушла, только тогда Катя взяла телефон.

— Привет, — послышался в трубке знакомый голос,

— Привет! Как ты? — Сердце взмыло невероятно высоко.

— Все хорошо, — заверил он, — лишь парочка царапин.

Катя молча ждала.

Он тоже молчал. Наконец ему это надоело.

— Увидимся?

— Конечно, — согласилась она. — Где?

— Не хочешь навестить меня? Все-таки я был ранен, — весело напомнил Вильям.

Девушка посмотрела в окно — на улице уже стемнело.

— А этого напыщенного, самовлюбленного идиота случайно нет дома?

В трубке повисла характерная тишина.

— Хм-м… — промычал молодой человек, — идиота, того самого, чей диск ты сейчас слушаешь?

Катя перевела взгляд на музыкальный центр и чуть не топнула от досады.

— Я приеду, жди, — пообещала она и нажала отбой. Сердце колотилось так, словно она пробежала с одного конца города на другой. Девушка подошла к шкафу, открыла его и уставилась на свой скучный гардероб. Взгляд ее нет-нет да устремлялся туда, где под аккуратной стопочкой нижнего белья виднелся из маленького целлофанового пакета край кружевных чулок. Совсем недавно она не могла представить, что когда-то захочет их надеть… Впрочем, еще совсем недавно она много себе не представляла. И чулки в этом невообразимом списке стояли на самом последнем месте.

Сегодняшним вечером ей особенно хотелось быть красивой…

Спустя сорок минут Катя прокралась в коридор и стала быстро натягивать пальто, но мать услышала и сразу же примчалась из кухни.

— Опять шляться ночью?! — воскликнула она.

Девушка со вздохом повязала шарф и сообщила:

— Буду поздно.

Мать преградила ей дорогу, долго вглядывалась в лицо, потом схватилась за сердце.

— Катя, ты чего это накрасилась?

— Да просто… Мам, все девушки красятся.

На звук голосов из кухни приковыляла Жучка.

Валентина Васильевна недоверчиво покачала головой:

— Ты мне чего-то недоговариваешь.

— Прекрати-и, — простонала Катя, пытаясь обойти мать, но та схватила ее за руку.

— Я вот тебе что скажу, дочка, если ты нашла себе какую-то сомнительную работу, мы с отцом…

— Мама, это не так! — вскричала девушка.

— А как? Как мне думать? — Валентина Васильевна прижала ладонь ко рту, точно собиралась разрыдаться, и надломленным голосом произнесла: — Ночами дома не бываешь, Влад этот твой… Я как увидела его, сразу поняла — сутенер он… Вот кто он!

— Господи, — не веря ушам, выдохнула Катя и, решительно отодвинув мать с дороги, бросила через плечо: — Поменьше смотри канал НТВ.

Пока бежала по лестнице, она даже нашла в себе силы посмеяться. Вильям — сутенер, это было поистине забавно.

На улице сыпал мелкий сухой снег. Маршрутка подошла сразу же, и стоять в пробке, на удивление, не пришлось.

На этот раз Катя вышла на нужном перекрестке — длинная улица встретила ее неожиданным оживлением. Туда-сюда ездили машины, вдоль домов по белому от снега тротуару шли люди.

С трудом верилось, что где-то там, далеко впереди, за высоким забором с колючей проволокой есть дом из красного кирпича, а в нем живут вампиры.

Мимом пробежали две девочки-подростки с пластиковыми тарелками в руках, на которых лежала греча с тушеным мясом. Девочки свернули к серому зданию, судя по решеткам на первом этаже — общежитию.

Чем дальше Катя шла, тем меньше людей становилось, машины исчезли. Вскоре показался забор с колючей проволокой, покрытой тонкой ниткой снега, и поворот. Из черной трубы все так же шел дым.

У зеленых ворот встретила Ксана. В летнем цветастом сарафане она выглядела посреди снежного дворика как кусочек лета.

Прислуга провела в прихожую, помогла снять пальто, затем выдала новенькие белые тапочки и сказала:

— Вам на второй этаж, пятая дверь по длинному коридору.

Катя прошла по уже знакомому ей первому этажу и поднялась по бетонной лестнице на второй. За уродливыми двойными дверями оказался другой мир. Тут все было в мраморе, отделано золотом и серебром. В небольшом полукруглом помещении располагались четыре двери и посередине аккуратная винтовая лестница на третий этаж — в прямоугольную башню. Слева тянулся длинный плохо освященный коридор. По нему-то девушка и пошла. Ноги утопали в толстом темно-бордовом ворсе ковровой дорожки. Стены того же цвета украшали золотые канделябры. Девушка то и дело одергивала подол серого обтягивающего платья и гадала, не слишком ли легкомысленно нарядилась. Конечно, об этом следовало подумать раньше, в своей комнате.

Катя отсчитала пятую дверь, но прежде чем постучать, три раза медленно набрала в легкие воздуху и так же медленно выпустила. Легче не стало, ей казалось, еще чуть-чуть — и сердце своими сумасшедшими прыжками достанет до горла и она подавится.

Золотая изогнутая ручка опустилась — из полумрака вышел Вильям. Он был одет в белый тонкий свитер и синие джинсы. Зеленые глаза оглядели ее с ног до головы, молодой человек улыбнулся и жестом пригласил войти.