Институт экстремальных проблем - Саша Камских

Тот согласно кивнул:

— Хватит. Я вообще подумал, давай вместе куда-нибудь в отпуск съездим. У студентов каникулы, тебя без проблем должны отпустить, и я неделю возьму. Поехали, Ириша? Вдвоем, только ты и я. Прямо на следующей неделе. Куда бы ты хотела?

— Не знаю, куда мы с тобой в таком авральном порядке уедем – из-за каникул все путевки разобраны.

— У нас есть профилакторий на Песчаном. Туда можно путевку взять с лечением, как в санаторий, а можно попросту, как в дом отдыха, поехать, тогда никаких бумажек от врачей собирать не нужно. Командир наш две недели назад туда уехал, говорит, что там очень хорошо – чистый воздух, тихо, народу в это время года мало. На днях Вадим звонил Середкину, интересовался Петровичем; Генка, в свою очередь, его расспросил, как он отдыхает.

— Не знаю, Сережа, нужно подумать, — Ирина помолчала. — Вот если бы сейчас было лето, поехали бы мы с тобой в Питер. У меня там подруга живет, на все лето они с мамой на дачу уезжают, и в их квартире постоянно кто-нибудь обитает, — после небольшой паузы она объяснила: — Я в Ленинграде университет заканчивала, пять лет там жила, пока училась.

Сергей с Ириной почти до темноты бродили по заснеженному парку. Она рассказывала Томскому о парках и садах Петербурга и его окрестностей, о проспектах и узких старых улицах, о Неве и многочисленных каналах. Тот завороженно слушал, понимая, как Ирина любит этот город, жалея о том, что ни разу там не был, и мечтая поехать туда вместе с ней. На память пришли полузабытые строки:

Давно стихами говорит Нева.

Страницей Гоголя ложится Невский.

Весь Летний сад – Онегина глава.

О Блоке вспоминают Острова…

— Дальше не помню, — вздохнул Сергей, — и кто написал – тоже. Я в детстве читал все подряд, но в голове мало что осталось.

— А по Разъезжей бродит Достоевский. — Ира улыбнулась. — Это Маршак. Кстати, все стихотворение я тоже не помню, только отдельные строки.

Грязно-тусклый свет разгоравшихся фонарей не разгонял сумрак, а всего лишь сгущал скопившиеся в закоулках тени и не давал ощутить неторопливое угасание зимнего дня. Впрочем, Сергей почти не обращал внимания на пламеневший закат, он слушал голос Ирины, немного низкий, но очень теплый, в котором не было ни малейшего намека на визгливо-истеричные нотки, отличавшие Татьяну. Этот голос навевал сладкие грезы, почти гипнотизировал Сергея, которому хотелось слушать его бесконечно.

— Ира, подожди!

Спокойный вечер будто взорвался. На кучу снега, перемешанного со сколотым с асфальта льдом, оседала пожилая женщина в пожелтевшей от времени серой каракулевой дошке, на которую стекала струйка крови из рассеченного виска. В нескольких метрах от нее на тротуаре корчился и повизгивал от боли парень в потертой дубленке, а Томский в каком-то немыслимом прыжке настигал еще одного, в руке которого была зажата женская сумка. Сергей сбил его с ног, но и сам тоже упал, сумка отлетела в сторону. Оба вскочили, в руке парня сверкнуло лезвие; одно неуловимое глазу движение Томского – и нож улетел куда-то в кусты на газоне, а выхвативший его уже лежал ничком, уткнувшись головой в кучу смерзшегося грязного снега, и сучил ногами.

— Вызовите милицию, — бросил Сергей женщине средних лет, оказавшейся рядом с ним.

Та испуганно отпрянула и быстрым шагом отошла в сторону, но осталась наблюдать за происходящим, еще двое человек перебежали через дорогу. Ирина лихорадочно искала в своей сумке выключенный телефон.

— Ира, мобильник возьми у меня в правом кармане. — Сергей держал заломленную за спину руку парня, бросившегося на него с ножом, а его самого придавливал к утоптанному снегу коленом. — Расстегни куртку и вытащи из джинсов ремень, — попросил он, — стреножу этого урода, чтобы не дергался.

— Я уже вызвал и милицию, и «Скорую», — около Сергея неожиданно оказался охранник из банка, на выходе из которого пытались ограбить женщину. — Наркоманы, — он с отвращением глянул на лежащих на земле, — на дозу любым способом деньги достают, не соображая, сколько вокруг народу.

— Народу полно, да что толку, — с горечью ответил Томский, и тут же лицо его изменилось, легкая улыбка тронула губы – он почувствовал Ирины руки.

Ирина на ощупь пыталась справиться с тугой пряжкой его ремня, то и дело задевая обнаженную кожу под джемпером. Каждое ее прикосновение Сергей ощущал как удар тока, но не болезненный, а сладостный до замирания сердца. К большому сожалению Томского, ремень слишком скоро был вытащен из-под куртки. Сергей, отказавшись от помощи охранника, крепко связал руки парня и перевернул его лицом вверх. Тот с ненавистью смотрел на Томского и крыл его и окружающих многоэтажным матом, временами подвывая от боли.

— У-у, гнида! — Охранник сунул кулак под нос лежавшему. — А ты четко сработал, — поощряюще кивнул он Томскому, — сразу видно – профессионал!

«Одобрил, храбрец…» – Ирина почувствовала к его раскормленной физиономии едва ли не большее отвращение, чем к перекошенным от злобы и боли опухшим рожам наркоманов. Примерно такие же чувства вызывали у нее лица столпившихся вокруг – жадные до любого зрелища, с приоткрытыми от любопытства ртами.

Еще один охранник из банка подошел к первому парню, который затих и не двигался. На всякий случай он решил связать и его, хотя в этом не было никакой необходимости.

— Похоже, я перестарался, — невесело усмехнулся Томский и обратил внимание, что Ирины, только что стоявшей рядом с ним, нет. Сергей оглянулся по сторонам и увидел ее в глубоком снегу посреди газона. Она сосредоточенно разглядывала что-то у себя под ногами. Через секунду Сергей оказался около нее. — Что ты ищешь?

— Куда-то сюда упал нож, — Ирина на мгновение вскинула глаза на Томского и тут же снова опустила их. — Вот он!

Устюгова вытащила из своей сумки тонкий пластиковый пакет и подняла им глубоко ушедший в снег нож. Не прикасаясь к ни к лезвию, ни к рукоятке, она тщательно замотала его в полиэтилен и положила к себе в сумку.

— Ты молодец, — Сергей оценил ее осторожность.

— Это ты молодец! — Томский еще ни разу не видел у Ирины таких глаз. Они восхищенно сияли, удивление в них мешалось с восторгом и беспокойством. — Ты не поранился? — вдруг испугавшись, спросила она.

— Все в порядке, — улыбнулся Сергей и, почувствовав небывалый прилив сил от Ириного взгляда, с легкостью приподнял ее и выдернул из снега, куда она провалилась почти по колено.

Дежурный не знал, как избавиться от скандальной девицы, которая оказалась свидетельницей нападения на пенсионерку. Мелкая, но очень въедливая особа написала уже третье заявление и теперь требовала принять его и зарегистрировать по всей форме: сначала ее не устроило то, что на регистрационном талоне дежурный не указал свое звание, а затем она придралась к тому, что не была заполнена графа, от кого принято заявление. Сейчас она возмущалась тем, что дежурный не разрешил ей курить в помещении, а отправил на улицу, хотя сам курил на рабочем месте. Капитан сделал так не без тайной надежды, что больше не увидит ее, но она вернулась и заявила, что будет ждать своего парня. Дежурный уже давно был готов, не церемонясь, поставить скандалистку на место, но его смущала ее фамилия – Устюгова – где-то он встречал такую, причем в их же среде. Капитан отдежурил уже почти всю смену; вечер пятницы и суббота всегда были непростыми днями, но в этот раз выдались особо напряженными, и голова соображала уже совсем плохо, не помогал даже крепчайший кофе, от которого вдобавок ко всему разболелся желудок. Все это настроения не улучшало, он еле сдерживал раздражение, готовое прорваться наружу, и поэтому сквозь зубы, но пока еще вежливо пытался утихомирить девицу:

— Ваш друг дает показания следователю. Вы можете подождать его около кабинета, а за регистрационным талоном подойдете позднее.

Старший участковый уполномоченный второго участка Первомайского района капитан милиции Максим Устюгов спускался по лестнице на первый этаж, когда услышал знакомые интонации. Нет, он не мог ошибиться и перепутать голос сестры с чьим-то другим. Максим свернул по коридору направо. Все правильно, около окошка дежурного стояла Ирина и, сердито сверкая глазами, что-то говорила ему.

— Та-ак, — протянул Максим, — наконец-то произошло то, чего я все время ждал.

Ирина мгновенно обернулась на голос брата.

— Макс?!

— Прибила кого-то из своих студентов? Насмерть или всего лишь тяжкие телесные повреждения? — Максим с любопытством разглядывал сестру. — Надеюсь, не на моем участке это произошло?

Через долю секунды на Максима обрушилась лавина информации. Ирина в деталях описала случившееся, дала чрезвычайно нелестные характеристики сотрудникам милиции, приехавшим по вызову, оперативному дежурному и следователю.