Бои у Халхин-Гола (1940) - Давид Иосифович Ортенберг

партийной комиссии на передовых позициях. На снимке (слева направо): полковой комиссар В. Сычов, секретарь бригадной партийной комиссии батальонный комиссар Янутин, старший политрук Н. Дорофеев», старший политрук Ф. Марков, батальонный комиссар П. Бубнов

Нужно было найти такие формы приема в партию, которые были бы гибкими, соответствовали бы боевой обстановке и вместе с тем внушали бы вступающему в партию сознание глубокой важности этого ответственнейшего решения. Нужно было обеспечить твердое проведение в жизнь нашего незыблемого партийного закона — индивидуального отбора в партию.

Армейский комиссар 1 ранга товарищ Мехлис, прибыв в район военных действий, дал указания, которые помогли партийным комиссиям справиться с труднейшим делом приема в партию в боевой обстановке. Активные участники боев коммунисты получили разрешение давать рекомендации и тем боевым товарищам, которых они знали меньше года, но которые проявили себя в боях людьми, преданными партии.

Прием в партию в первичных организациях производился таким образом: сначала дело о приеме разбирали на заседании партийного бюро части. Собрать членов партийного бюро можно было без особых трудностей. После того как партийное бюро принимало решение, дело о приеме передавалось на решение первичной организации. Поскольку в боевой обстановке трудно созвать всех членов парторганизации, созывали делегатское собрание первичной парторганизации.

На несколько минут собираются коммунисты подразделения и выбирают делегатов. Эта работа обычно происходила ночью, в темноте, чтобы не привлекать внимания противника. К назначенному времени делегаты собирались в определенном месте и решали вопрос о приеме вновь вступающих и о переводе из кандидатов в члены партии. Вернувшись в свои подразделения, они сообщали коммунистам решение собрания.

В тех случаях, когда обстановка не позволяла созвать даже делегатское собрание, прием в партию осуществлялся путем опроса. Вот характерный пример такого приема в партию.

Первый стрелково-пулеметный батальон бронебригады длительное время бессменно находился на передовых позициях. Накопилось много заявлений о приеме в партию, а созвать собрание не представлялось возможным. Вместо раненого тов. Амелина ответственным секретарем партийного бюро был назначен старший политрук Суворов. Он обстоятельно переговорил с принимаемыми в партию, получил у каждого письменную автобиографию и заполненную анкету. С этими документами тов. Суворов пошел на командный пункт, где находились три коммуниста. Ознакомив этих товарищей с документами вновь вступающих в партию, он спросил, каково их мнение. Все единогласно решили, что людей надо принять в партию. Здесь же, на командном пункте, тов. Суворов написал протокол о приеме, отметив в протоколе, при какой обстановке производится прием в партию путем опроса. Протокол этот был подписан им самим и тремя коммунистами. Затем тов. Суворов обошел коммунистов по окопам, познакомил их с материалами о приеме. Если они не возражали, то тут же присоединяли свою подпись.

Перед нами выдержка этого документа о приеме в партию товарищей в напряженной боевой обстановке:

«Протокол № 16 собрания членов и кандидатов ВКП(б) парторганизации воинской части 9607 от 7 июля 1939 года.

Передовые позиции района боевых действий у реки Хал-хин-Гол.

Обстановка: Часть 25 дней находится на передовых позициях и героически держит линию обороны. С утра происходила в течение двух часов ураганная перестрелка между нашими частями и японцами. Наши отважные разведчики производили разведку боем сопки Песчаной. Днем сравнительное затишье. Партсобрание назначено на 19.00. В 17.00 получили приказ: нам и соседу справа организовать демонстрацию наступления, перетянуть на себя огонь противника, с тем) чтобы нашим частям слева, в районе р. Хайластин-Гол, обеспечить наступление. Наша артиллерия всех родов открывает огонь по позициям противника. Сопки от поднятого песка как бы горят огромным пожаром. Происходит артподготовка. О созыве общего партсобрания не может быть и речи. С военкомом части тов. Марковым решаем: «Собрание провести обходом по окопам».

Дальше следует самый протокол о приеме в партию:

«Слушали: заявление кандидата ВКП(б) с апреля 1932 года тов. Ширяйкина Федора Прокопьевича.

Биография принимаемого в партию:

Тов. Ширяйкин по происхождению из крестьян, с пятнадцати лет занимается общеполезным трудом, восемнадцатилетним юношей поступает в военную школу, кончает ее в ноябре 1933 года и с тех пор состоит на командных должностях РККА. В боях тов. Ширяйкин показал себя храбрым, мужественным командиром и преданным сыном своей Родины. Ранен в боях и при первой возможности вернулся в строй.

Постановление собрания:

Товарища Ширяйкина, как показавшего себя в боях против японо-маньчжур подлинным коммунистом-большевиком, перевести из кандидатов в члены ВКП(б)».

Из одиннадцати товарищей, принятых в этот день путем опроса, бригадная парткомиссия только в одном случае воздержалась от приема, потому что рекомендовавшие в партию знали товарища лишь 10–15 дней.

Так производился прием в партию в передовых частях наземных войск в разгар военных операций.

Каждый принимаемый в партию желал поскорее получить партийный документ. Но сначала оформление партийных документов задерживалось на довольно продолжительное время. Не было чистых бланков для партийных билетов, трудно было наладить дело с фотографическими карточками.

Армейский комиссар 1 ранга товарищ Мехлис особо подчеркнул всю важность вручения партийных документов товарищам, принятым в партию, здесь же, на передовых позициях.

Из Москвы были доставлены чистые бланки для партийных билетов. Сразу «научились» и фотографировать. Фотографы обычно готовились к заседанию и ждали его результатов. Принятый в партию товарищ тут же фотографировался, и большой задержки с выдачей партийных билетов уже не было.

На первый взгляд легче всего было созывать партсобрание в авиачастях. Они располагаются в значительном отдалении от передовых позиций, и как будто нет особых препятствий для созыва собрания первичной парторганизации. Но дело обстояло не так. Авиаполк, обычно разбросанный по посадочным площадкам аэродромного узла, занимал иногда пространство радиусом до пятидесяти километров. Поэтому созыв партийного собрания был затруднен. Главная трудность состояла в том, что летчики с рассвета до наступления темноты дежурили около самолетов и в самих самолетах. Почти каждый день, а иногда и несколько раз в день, они выполняли боевые операции, вели воздушные бои. Нужно, чтобы летчик хорошо отдохнул к следующему боевому дню, и поэтому мы избегали вызывать людей ночью на партийные собрания за десятки километров.

Вот почему в авиачастях прием в партию производился сначала в низовой парторганизации эскадрильи, которая всегда находится на одной посадочной площадке. Окончательное решение выносили на заседании партийного бюро авиаполка.

Знаменательным фактом в работе всех партийных комиссий было то, что они вели свою работу в боевых частях, заседали там, где находились люди, шли к людям, а не вызывали их к себе. Парткомиссия армейской группы тоже работала в частях и принимала в партию людей на их боевых участках: на огневых позициях у артиллеристов, на переправах у сапер и понтонеров, на аэродромах у летчиков.

Однажды тройка парткомиссии армейской