Современная нидерландская новелла - Белькампо

Затем его взгляд скользнул на ночной столик около кровати и на перламутровый предмет величиной с ладонь, который ему теперь хотелось не трогать, а только рассматривать — матовые всплески изменчивых цветов в сером вечернем свете, струящемся в окно.

Было что-то утешающее и радостное в том, что он остался наедине с ее подарком. Потом снова послышались шаги. Темная дверь отворилась. Сквозь пелену и сна, и слез он увидел, как к нему подошла она, заполняя комнату широкими струящимися волнами своей шубки, которая свежо пахла ночью и осенним холодом и была усыпана кристаллами вечерних звезд — даже глазам больно.

Ее губы, точно две половинки редкостной тропической раковины, раскрылись в медлительной, долгой улыбке.

Со стучащим сердцем он сел в кровати.

— Пойдем, — сказала она.

Я. М. А. Бисхёвел

Перевод С. Горбунова

ВЕЛОСИПЕДИСТ В МОРЕ

Исаак часами стоял на юте. Это был приятный, но немного странный юноша: в море он тосковал по работе на суше, а сидя в конторе, мечтал о морских просторах. Он с трудом переносил скучную монотонность сухопутного существования, но денег для морских путешествий у него не было. И если ему все-таки удавалось наняться на какое-нибудь судно, то обычно он, очкарик, выполнял самую черную работу: чистил котлы, был на побегушках у офицеров, — а ведь самой большой его мечтой было стать за штурвал или хотя бы служить матросом. Но на корабле он сталкивался только с хвастливой грубостью матросов, которые, играя в карты, держали под рукой ножи, ругались друг с другом и почем зря бранили Исаака. Для них он был чужой. Здесь в его общество нуждались еще меньше, чем на берегу — в порту, в цехе розлива, на фабрике или в конторе, где ему приходилось работать, — однако именно здесь, на судне, он вновь и вновь надеялся найти подлинную романтику. После вахты он всегда торчал на юте. Вот и сегодня в два часа пополуночи Исаак все еще был там, потому что ночь стояла ясная, лунная, хорошо были видны знакомые звезды южного полушария и белопенный вал за кормой (кто часами стоял на юте судна, идущего в открытом море, тот знает, что в поздний час и днем, в дождь и туман, на полярных широтах и в тропиках, в серой, зеленой и светло-голубой воде корабли всегда оставляют после себя белый, уходящий к горизонту след).

Дул легкий теплый ветерок. Приглядевшись, можно было заметить на горизонте огонек далекого судна; если б Исаак пришел сюда часом раньше, он бы, наверное, увидел, как оно идет прямо на него. Впрочем, органы чувств могут и обмануть. Некоторые философы утверждают, что все вокруг — плод нашего воображения и что обратное этому доказать нельзя! Исаак плавал в компании контрабандистов, избегавших встреч с другими кораблями. Он думал о том, как долго продлится плавание, и о возвращении домой. Смотрел на лебедки, кнехты, тросы, бортовые поручни, на легкий стул, который поставил для себя на юте. И вот Исаак увидел, как огонек вдали резко переменил направление: описал небольшую дугу и двинулся прямо на него. Мало-помалу Исаак убедился, что огонек этот зависит от «воли волн» и вряд ли может принадлежать кораблю, тем более что число сигнальных огней с его приближением не увеличивалось. Плавать только с одним сигнальным огнем? Рискованно. Когда странный свет приблизился на расстояние двухсот саженей, Исаак разглядел велосипед с мотором. Первый раз в жизни с ним случилось такое, первый раз в жизни он видел чудо. То, что было перед ним, иному человеку в самых дерзких мечтах не пригрезится. Исаак было испугался, но не мог же он в конце концов поверить, чтобы таким образом путешествовал по свету какой-нибудь новый пророк или мессия. Хоть христиане и утверждают, что Иисус ходил по водам. Велосипедист приблизился метров на шестнадцать. Исаак закричал, отчаянно размахивая руками, но в возбуждении забыл сбросить за борт веревочный трап, и велосипедист сказал ему об этом. Судя по говору, незнакомец был соотечественником Исаака. Он с большой осторожностью подрулил к трапу, управляя своим велосипедом весьма примечательным образом: точно боксер, прощупывающий противника, он, слегка покачивая верхней частью туловища, подпрыгивал возле гладкого корабельного борта и как бы топтался на месте, парируя или наступая, затем он подскочил — хоп! — и вместе с велосипедом очутился на трапе.

— Осторожно! Осторожно! — воскликнул он.

Незнакомец был в запотевших очках и в кепи с кожаными клапанами для защиты глаз и ушей от морской воды. Велосипед был самый обыкновенный. Без специальных приспособлений. Исаак помог человеку с велосипедом взобраться на палубу. Незнакомец попросил поесть. Исаак отправился за едой. Он заметил, что матросы, штурманы и механики уже разбрелись по койкам. Вернувшись, Исаак спросил у незнакомца:

— Почему вы ездите по воде?

И тот сказал, что хочет установить рекорд.

— Как вам удается ездить по воде? — удивленно воскликнул Исаак.

— Это дело тренировки, — отвечал велосипедист. — Я начинал с булавки: клал ее горизонтально на воду. Если делать это очень осторожно, она держится на воде и плывет. Шло время, я брал все более и более тяжелые предметы. Это для того, чтобы сделать мой велосипед, и вот наконец я совершил свой первый жалкий выезд на городской пруд. А теперь разъезжаю по всему миру. Я нигде не пристаю к берегу, но из-за потребности в пище вынужден подходить к кораблям. И предпочитаю делать это глубокой ночью, когда все спят. Вначале я еще подъезжал к судам средь бела дня, но люди смотрели на меня как зачарованные. Сперва они кричали, что отродясь не видели ничего более замечательного, а потом начинали молоть всякий вздор или сходили с ума. Раньше я собирался проехать около сорока тысяч километров, но думаю, что эту цифру можно увеличить и совершить кругосветное путешествие. Мне хочется сделать нечто такое, чего еще никто никогда не мог сделать. Это цель моей жизни.

— Вы никогда не боялись утонуть? — поинтересовался Исаак.

— Нет, никогда, — отвечал человек. — Конечно, необходимо осторожно прибавлять и убавлять газ. Высокие волны, например, ни в коем случае нельзя брать на слишком большой скорости, иначе можно намочить боковые стороны колес, а если это случится, гибель неизбежна.

— Да, понятно, — сказал Исаак, смотревший на незнакомца с восхищением.

Человек сидел, полностью поглощенный едой. Он выпил много молока и спиртного. Потом попросил пузырек йода. Так прошел час, и вот человек перекинул велосипед через борт и зацепил его за трап. Затем распрощался с Исааком. Исаак попросился к нему в попутчики, чтобы совершить остаток путешествия вместе.

— Я мог бы указывать дорогу, ведь я много плавал, — сказал он.

Незнакомец рассмеялся.

— Ты сначала должен многие годы тренироваться, — сказал он. — Если бы я захотел, я мог бы взять тебя с собой; велосипедом я управляю хорошо, и шины накачаны в меру, но я не вижу в этом смысла. Что я буду с тобой делать? Я путешествую уже который месяц, и вдруг в последнюю неделю ко мне присоединишься ты. С какой стати? Ведь для меня это единственная возможность отличиться. Как я на финише растолкую людям, что ты присоединился ко мне позже? Впрочем, мне пришлось бы очень стараться — не так-то легко вести велосипед с двумя седоками. Я же никогда не пробовал ездить с пассажиром. Откуда я знаю, какие неожиданные движения ты можешь сделать? Надо обладать особой сноровкой, чтобы скользить по воде подобно ветерку, — продолжал велосипедист. — Ты представляешь себе, как ходят по канату? — спросил он.

Исаак, который не совсем понял суть вопроса, ответил отрицательно.

— Так вот, — сказал мужчина, — надо все время балансировать и держать колеса как можно выше, на гребнях волн.

С этими словами он попрощался и снова спустился вместе с велосипедом по трапу. Исаак хотел было немного передвинуть трап, но велосипедист громко крикнул:

— Осторожно! Осторожно!

Уже почти у самой воды он завел мотор, и колеса закрутились в воздухе. Постепенно приближая их к поверхности воды, он улучил минуту, соскочил с трапа на свой неистовый велосипед и помчался прочь.

Светало… Исаак загрустил. За четверть часа велосипедист пропал из виду. Еще через час Исаак отправился спать. На следующий день он рассказал радисту о том, что случилось ночью, но тот только пожал плечами, а так как Исаак упорно стоял на своем, начал смеяться. Час спустя вся команда знала, что ночью Исаак видел едущего по морю велосипедиста. Все смеялись. День прошел, и Исаак заснул крепким сном. Но перед этим он еще раз побывал на юте. Солнце только что зашло. Чувствовалось, что ночь будет дивная, хотя и облачная. Исаак невольно стал вглядываться в морскую даль. Человека на велосипеде, конечно же, не было видно. Слезы навернулись Исааку на глаза; он был чужим на берегу, чужим на корабле, и даже неистовый морской гонщик не пожелал взять его с собой. Он смотрел на пенный вал за кормой, на птиц, тянувшихся за судном. Его охватило чувство одиночества, и мало-помалу он пришел к мысли, что так было и так будет всегда. Закурив сигарету, он стал тихо напевать псалом, но едва мог расслышать собственный голос. Поднялся ветер, и временами гребной винт, бешено крутясь, вырывался из воды, чтобы секунду спустя с низким гулом вновь погрузиться в волны. Исаак следил за полетом птицы и завидовал ее свободе. Ему хотелось вот так же лететь за кораблем или исчезнуть в туманной дали. Сам того не сознавая, он начал подражать движениям крыльев альбатроса. Случайным свидетелем этому стал боцман. Он смеялся, видя, что Исаак прочно стоит на палубе…