Разрушенные (ЛП) - Пэппер Винтерс

Ноздри Зел раздулись, и какое-то время мы сердито смотрели друг на друга. Она была той, кто в конце концов отступила. Ее глаза опустились.

— Мне не комфортно с этим, Фокс. Я знаю, что это была моя вина, что ты сорвался сегодня, но это не была моя вина до этого, или когда ты украл меня, угрожая ножом. Не думаю, что между нами все хорошо, потому что это не так.

Сделав шаг назад, она украла мой шанс на опровержение.

Я без сомнения знал, что если позволю ей сегодня выйти за дверь, то никогда не увижу ни ее, ни Клару снова.

Этот вариант даже не рассматривался.

Я нуждался в еще одном подкупе — еще одном контракте, чтобы привязать Зел к себе, — чтобы дать себе время исправить всё, что я разрушил между нами, и что более важно — исправить себя.

Сглотнув свою раздражительность, я сказал громко:

— Тебе не нужно выбирать, Клара. Они все твои. И тебе не нужно беспокоиться о том, где хранить их, потому что ты можешь держать их здесь. Вы с твоей мамой приглашены, чтобы остаться со мной насколько вы хотите. В действительности, я был бы счастлив, если бы вы переехали сегодня.

Клара завизжала и бросилась ко мне.

Страх и ярость промчались по моему телу, когда ее маленькие ручки обернулись вокруг моей ноги и сжали. Святое дерьмо. Не теряй контроль. Нет. Мир поплыл перед глазами. Пламя вспыхнуло. Кровь ударила по моим венам крошечными кинжалами.

— Убей ее.

— Заставь ее истекать кровью.

— Сделай это, агент Фокс.

Зел схватила Клару и оторвала ее от меня, быстро отходя назад.

— Не касайся его, Клара. Никогда.

Хоть мое тело и ощущалось, как будто я был избит и изуродован, после тяжелого пресса приказов, я чувствовал себя легче чем когда-либо. Я был решительно оживлен, потому что сдержался.

Ребенок мог обнимать меня, и я не ломался. Она все еще была жива, и я доказал себе, что могу обрести свободу.

Черт побери, это было самое лучшее чувство в мире.

Клара пыталась освободиться от хватки Зел. Ее миленькое личико сияло.

— Ты это имеешь в виду? Я могу остаться с ночевкой? И ты сделаешь мне овцу?

Прежде чем я ответил, она бросилась к Зел, почти сбивая ее с ног.

— Мамочка, можно? Пожалуйста. Пожалуйста. Как дополнительный бонус?

Зел улыбнулась, убрав несколько непослушных прядей со лба Клары.

— Как насчет того, что взрослые поговорят между собой? Я думаю, что видела медведя дальше по коридору. Просто не уходи далеко.

— Ох, правда? Я хочу погладить его. — Вихрем фиолетового, Клара убежала за пределы слышимости нашего разговора.

Зел медленно выпрямилась, и я боролся с сильным желанием сделать шаг назад. Ее глаза горели зеленым огнем.

— Что, черт побери, думаешь, ты делаешь?

Она была такой чертовски сильной. Такой ожесточенной в защите своего отпрыска. Мое сердце увеличилось в десять раз нормального размера, задыхаясь в моей груди. Прошло только пару недель, но я всегда буду в долгу перед этой женщиной, за то, что вернула меня к жизни. И потому что я обязан ей своей жизнью, я никогда не позволю ей уйти.

— Я соблюдаю наше соглашение.

— Какое чертово соглашение? Я не помню, что подписывала, что моя дочь и я переедем в твой причудливый дом. Ты не можешь говорить такое перед ребенком. Теперь она будет расстроена и разочарована, и будет ненавидеть меня, когда я заберу ее домой сегодня. — Она сделала шаг вперед. — Потому что это и случится, Фокс. Мы. Не. Останемся.

Я сжал руки.

— Ради всего святого, я не прошу тебя выйти за меня или остаться навсегда. Если ты не захочешь, чтобы я был рядом с вами снова, я не буду. Всё, что я хочу — это право заботиться о вас. Дай мне цель. Позволь мне доказать тебе и быть здесь для тебя. Это все, о чем я прошу.

Нижняя губа Зел дрожала, но ее лицо потемнело от ярости.

— Ты думаешь, я не могу позаботиться о ней самостоятельно? Ты думаешь, что достаточно сильный, чтобы броситься и все исправить? — она запустила руки в волосы, едва сдерживая слезы, сверкающие в ее глазах. — Какая часть «я не хочу, чтобы ты был рядом с ней» тебе не понятна?

Я двинулся вперед, вынудив ее сделать шаг назад.

— Я прекрасно понимаю. Ты гребная лицемерка. Одно мгновение ты здесь для меня. Исцеляешь меня. Отдавая мне все, что у тебя есть, даже когда все, что я могу — это брать, а в следующее мгновение ты хочешь утаить все от меня и выставляешь меня дьяволом. Не думай, что я не заметил, как много ты простила мне. Ты чертовски святая, если даже просто говоришь со мной после всего, что я сделал. Но я предупреждал тебя в самом начале, что чувствую то, что люди пытаются скрыть.

Схватив ее за локоть, я притянул ее ближе.

— Позволь мне рассказать тебе, что я понял. Ты утонула в печали. Ты смотришь на эту маленькую девочку, как будто она самый драгоценный бриллиант во всем мире, и ты ужасно боишься потерять ее. А этот кашель? Ты отреагировала так, как будто она сейчас умрет, и это не просто обычный недуг. Я думаю, что есть что-то большее, что ты не рассказываешь мне, и я хочу знать.

— Отпусти меня, ублюдок. Ты думаешь, что такой умный, но ты ничего не знаешь. Ты не знаешь, каково это быть матерью-одиночкой. Быть только матерью и перестать быть человеком, который преследует свои цели и мечты. Ты не знаешь, каково это, когда твоя жизнь перевернулась с ног на голову после несчастного случая, и когда этот несчастный случай оказался лучшим, что когда-либо случалось в твоей жизни.

— Я не знаю? Ты слушала хоть что-нибудь из того, что я говорил? Я был чертовым заключенным, с тех пор как мне исполнилось шесть лет. Ты единственный человек с кем я был близок за всю свою жизнь. Это так неправильно для меня просить о большем? Просить, чтобы ты осталась со мной и придала смысл моей гребаной полной сожалений жизни?

Я оттолкнул ее. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, и мне нужно было подраться. Мне нужно было вонзить свой кулак в какую-то плоть и кость, и выпустить свою ярость.

Бл*дь!

Зел стояла, сердито смотря на меня, дыхание тяжелое. Ее глаза взметнулись в направлении коридора, где исчезла Клара. Я не беспокоился, что ее не было в пределах видимости. Там не было ничего кроме статуй для развлечения, и она не могла никуда уйти, не вернувшись сюда.

— Ты невозможен, — пробормотала она.

— Нет. Ты невозможна. Дерьмо, я отдам тебе оставшиеся сто тысяч прямо сейчас, если это поможет мне в том, чтобы вы остались сегодня. Черт, я утрою сумму, если вы останетесь. Я дам тебе все, что ты захочешь — просто согласились остаться, по крайней мере, на несколько дней.